Туризм и вопросы языкознания

Хорваты от всех ждали свОбоды и чтоб было хорошо

Хорошо проснуться ровно в восемь от звона колокола на колокольне церкви святого Якова. Хорошо пораньше выйти на главную улицу хорватского курортного городка Опатия и вслушаться в разноязыкий шум. Чаще всего слышится немецкая речь – немцы здесь постоянные гости. Большими семьями – где, как правило, по трое детей. Интересно, у них есть демографическая программа? Или дети рождаются просто от хорошей жизни?

Но не немецкий интересует нас. А хорватская речь. Здесь сделаю небольшое отступление. Каждый раз, собираясь куда-то поехать, мы дома обсуждаем языковой вопрос: на каком языке будем общаться с местными? В справочной литературе выискиваются самые употребляемые слова и заучиваются наизусть.

Калимера, калиспера, ясас, паракалу – это минимум греческого.

Прего, пронто, грасия, чао – это, понятно, итальянский.

Буэнас диас, буэнас ночес, пор фавор – первоначальный объём испанского.

Теперь хорватский.

Добры ютро, добры дан, добры вэчер. Уже хорошо. Почти по-нашему.

Спасибо – хвала. Пожалуйста – молим. Труднее, но всё равно понятно.

Действительность, как всегда, оказалась сложнее путеводителя.

Ресторанная филология

Вслушиваешься в хорватскую речь на улицах и понимаешь, что она похожа на скороговорку наших радиоведущих. Большинство слов понятны, о чём идёт речь – непонятно совершенно. К тому же надо учитывать локальный колорит. Кoгда-то очень давно, в самом начале двадцатого века, Опатия считалась местом отдыха выдающихся руководителей. В курортной газетке даётся весьма забавный их список: «...царь Франьо Йосеп I, Фердинанд Максимилиан, принцесса Стефани, Германский царь Виллем II». Царь Франьо Йосеп – это австро-венгерский император Франц Йозеф, Виллем – немецкий император Вильгельм. Но суть не в этих разночтениях. Показалось, что Опатия до сих пор ждёт, когда вернутся коронованные особы.

Большинство отелей построено на заре двадцатого столетия. Слов нет, это прекрасные монументальные здания. Внутри – роскошь, как её тогда понимали. Мрамор, позолота, лепнина, бархатные шторы, бронзовые люстры с канделябрами, которым уместны свечи, но не электрические лампочки. В целях сохранения духа времени в большинстве таких отелей нет кондиционеров, а лифты передвигаются со скоростью черепахи. Зато какие у отелей имена: «Империал», «Бельвью», «Савой», «Бристоль», «Париж»!..

Всезнающие таксисты говорят, что все эти памятники ждёт реконструкция. После этого, утверждают они в порыве патриотизма, это будут семизвёздочные отели. Но мне показалось, что отели ждут возвращения старых времён. Дам в кринолинах, мужчин во фраках и парадных мундирах с эполетами. А нас, разноязыкую толпу туристов в шортах, майках-топик, а то и вовсе без маек отели только снисходительно терпят. Они – отели – верят, что золотое время вернётся.

Аристократизм городка невольно сказывается на туристическом быте. Например, здесь нет ни одной конобы. Коноба – это ресторанчик столов на пять-шесть и местной кухней в меню. В Опатии вам не удастся попробовать национальных блюд – «ягнетины» или «свинетины» на жару (переводить, наверное, не надо?). Если вы захотели поужинать здесь, вам придётся идти в чопорный ресторан, где официант в обязательной бабочке на ваше дружелюбное «Добры вэчер» свысока бросит «Good evening». Ну, может, снизойдёт до немецкого. Там вообще всех блондинов считают немцами. По этой причине с нами случился маленький языковой конфуз. Приходим в ресторан, говорим, что нужен столик. Официант спрашивает: «Драй?» Я – в замешательстве. Думаю, зачем он уточняет сухой ли столик нам нужен. Ведь по-английски «драй» (dry) означает «сухой». Разрушил непонимание повторный вопрос официанта: «Драй пёрсон?» То есть он посчитал необходимым уточнить: «Трое?» По-немецки – «драй» (drei).

Трудности перевода

Единственное в городе демократическое питательное заведение – бистро «Фонтана» – в таких нечеловеческих условиях, естественно, пользовалось повышенным вниманием наших соотечественников. Идя навстречу их пожеланиям, работники бистро перевели меню на русский язык. И, как всякие самонадеянные славяне, решили, что их познаний достаточно для того, чтобы сделать качественный перевод. В результате мы читали: «наполненный осьминог» (понимай: фаршированный); «блюда сопровождения» (гарниры). Венцом творения была строчка «пустыня», под которой значились мороженое и фруктовые салаты. То есть братья хорваты решили, что в русском языке слова «десерт» нет как такового, а desert из меню перевели буквально.

Ещё наши хорватские друзья почитали русский язык слишком сложным.

– Зачем вам столько глаголов движения? – сокрушалась гид Желька. (Самые воспитанные туристы неизменно спрашивали, какое у неё полное имя.) Сама Желька обходилась только одним глаголом. Трудная история хорватского народа в её изложении выглядела так:

– И тут приехали венецианцы. Мы обрадовались, думали, будет свОбода и хорошо, а они побрали всё и уехали. Вы знаете в Венеции белую церковь? – заговорщицки понизив голос, спрашивала Желька. – Так она построена из нашего камня. Вся!

Потом «приехали» французы, потом австрийцы, потом итальянцы. Хорваты от всех ждали свОбоды и чтоб было хорошо. Потом были коммунисты. Об этих временах вспоминают с лёгкой ностальгией, а маршала Тито так вообще очень уважают. Тем более что он – хорват по национальности. Главная улица Опатии, площадь в Риеке – это центр Истрии – носят имя коммунистического вождя.

Хорваты, как и любая небольшая нация (4,4 миллиона) и вдобавок недавно получившая независимость, преисполнена собственной гордости. В любом путеводителе найдёте список самых знаменитых хорватов. Только футболистов почему-то нет. Возглавляет список всемирно известный физик Никола Тесла, а дальше идут совсем непонятные личности: человек, придумавший перьевую авторучку, ассистент Роберта Уайтхеда – изобретателя торпеды (они и испытывали её в Риеке) – и даже «изобретатель хорватского двухместного самолёта». Интересно, чем он отличается от двухместных самолётов других стран? А в список достопримечательностей включено загребское кладбище – «одно из красивейших в Европе».

Ещё им можно гордиться своей нынешней жизнью – спокойной и сытой, но нет, ей хорваты как раз недовольны. Недовольны итогами приватизации, низкими зарплатами и пенсиями, недовольны молодёжью, которая стремится уехать ещё дальше на Запад. Недовольны грядущим вступлением своей страны в Евросоюз, утверждая, что это выгодно только властям и, может быть, молодёжи. В общем, совсем как у нас.

Размышляя над этим под соснами пляжа в городке Ловран, я вспомнил как бы историческую повесть Вячеслава Пьецуха «Заколдованная страна». Там на полном серьёзе рассказывалось, как из тьмы времён пришли славяне и расположились где-то на северных российских просторах. Одни после долгого похода устали, жизнь среди лесов и болот устраивала, потому захотели остаться. «И так сойдёт», – решили они. И пошли от них русские. Другие же, самые энергичные и беспокойные, не смогли жить среди торфяников и осинников. Они двинулись на юг и дошли до тёплого моря. И пошли от них сербы, хорваты, македонцы, болгары – словом, южные славяне.

Летняя позорница

Вообще, сходство языков порождает забавные моменты. Как-то от нечего делать изучал театральные афиши. Хоть и написано на латинице, но всё в принципе понятно. Моё внимание привлекло крупно набранное словосочетание. По-русски оно звучит именно так: летняя позорница. Но не думайте, это вовсе не девушка, которая скомпрометировала себя летом. Это всего лишь навсего летняя сцена: вспомните русское «взор» – корень-то один. Кстати, по-чешски «позор» значит «внимание».

Интересно смотреть хорватское телевидение. Когда оно крутит американские боевики. Что-что успеваешь схватить из английской скороговорки актёров, что-то прочесть в субтитрах – и всё становится ясно. Особенно если сюжет прост как три копейки.

Со своими знакомыми хорватами мы разговаривали на странной смеси трёх языков. То есть мы говорили по-русски, они по-хорватски, когда взаимопонимание терялось, прибегали к помощи английского. Понимали друг друга вполне хорошо. Ну, например, если разговор идёт о погоде, ясно, что такое тёплО, а если над морем стоит магла (мгла), то погода испортится.

– Будет гроза?

– Что есть гроза?

– Thunder and lightning.

– Грмливица?

– Yes,то есть да.

Удалось заполучить в свой интеллектуальный багаж и лучшие образцы хорватского фольклора. Из телепередачи, где чиновник от науки мучился под прицелом телекамер, я выцепил такую поговорку: «Без муки нема науки». Теперь успешно применяю её в работе с подрастающим поколением.

А наш друг Игор – владелец конобы – одарил нас таким шедевром: «Нема рыбы прежде пороси». Самый адекватный перевод: «Лучшая рыба – это колбаса».

Нет, всё-таки мы – братские народы. Или по крайней мере одинаково смотрим на жизнь.

Автор приносит свои извинения активистам КПРФ за сходство заголовка данного текста и знаменитой когда-то работы И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания». Полагаю, что если бы мы до сих пор изучали «Марксизм и вопросы языкознания», то ни о каком туризме и речи бы не было.