Александр Ульянов: Кризис проведёт очищение

Александра Александровича Ульянова все называют просто Сан Санычем. И ещё его называют министром экономики саратовского правительства. Хотя он до сих пор так и не избавился от приставки «и. о.». Про Сан Саныча говорят, что он «слишком продуманный». Имеет своё мнение по любому вопросу, но делится им с коллегами редко. На вопросы нашей газеты он ответить согласился.

– Экономика Саратовской области больна? И если да, что у нас: системная болезнь или лёгкий ушиб?

– Системной не было. Подхватили вирус и боролись с ним, и не дали перерасти в серьёзную болезнь. Осложнений не получили. Теперь организм выздоравливает, я бы так сказал. В начале года абсолютно было непонятно, что будет, потому что ни заказов, ни заявок. И была некоторая паника.

Первый квартал был достаточно плохой, и мы ожидали сильного провала, хотя задача ставилась удержаться на уровне прошлого года по обобщающим показателям: валовой региональный продукт, бюджет, налоговые расходы.

На сегодня у нас появился умеренный оптимизм. Второй квартал пока не кончился, но оценочные итоги есть, и эти итоги дают основания изменить наши ожидания сильного падения. Остановить его удалось усилиями всего правительства.

В условиях дефицита за пять месяцев все министерства фактически съели лимиты на командировочные расходы. Это были бесконечные поездки в Москву. Но в результате и ЖКХ получили хорошие деньги, и на проектирование аэропорта привезли, по оборонному заказу подвижка пошла, по Тролзе удалось получить.

– Минрегион сейчас, в период кризиса, запрашивает у вас больше показателей?

– У нас сейчас запрашивают все подряд. Мы в 12 федеральных структур отправляем отчётность. В Счётную палату РФ, в Думу, в «Единую Россию», министерство промышленности и торговли. Собираем со всех министерств информацию. Нигде в мире так много показателей и так часто не собирают. Мы всё больше приближаемся к системе социалистической статистики, демонстрируя желание «хочу всё знать», но это желание невыполнимо. Заставить малый бизнес каждый месяц отчитываться нереально.

– Будь вы московским куратором, вы бы что запрашивали из регионов?

– Для чего?

– Для того, чтобы понимать, кому нужна помощь центра, а кто сам обходится.

– Неправильный вопрос. Если речь вести о бюджетной помощи, то это вопрос бюджетной обеспеченности, это доходы на душу населения, это собственная налогооблагаемая база и дотации и трансферты. И обязательно нужно учитывать расходные обязательства. То, что мы обязаны заплатить врачам, учителям.

– Ну, это в обычной жизни. Не в кризисный же период…

– А что, мы в кризисе вечно, что ли, будем жить? Мы кризисов уже сколько переживали. И в советские времена были кризисы, и реформа денежная 60-х годов была кризисом, и реформа 75-го года. Я уж не говорю про лихие 90-е и 98-й.

Кризис – это просто иное состояние экономики. И если говорить о сегодняшнем, то он своего рода очищение проведёт. Вот когда нам стратегию развития области разрабатывали, там была интересная динамика. Примерно такая: 50 процентов работающих – на предприятиях, дающих 80 процентов результата. А вторые 50 дают 20 процентов результата. Вот вторые должны сознавать, что это предприятия вчерашнего дня, они неконкурентоспособны. Их надо заставить либо «умереть», либо заниматься новациями, новыми технологиями.

– А это новое знание учитывается, когда министерство промышленности бросается спасать очередной завод от кризисных ударов?

– В первую очередь помогают тем, кто развивается. Вынуждены помогать и неперспективным предприятиям с большим количеством работающих. Чтобы не было массовой безработицы. Одновременно пытаются заставить их произвести модернизацию, найти новые виды продукции.

Ведь многие предприятия любят рассказывать о том, что они могут сделать. А во всём мире всё начинается с заявления «я могу продать». И если могу продать, тогда берусь делать. А у нас популярна песня о том, что «банки не дают кредиты». Но если банк видит, что предприятие работает на склад, зачем давать ему деньги?

– Меня не перестаёт удивлять то, что наша область – что в кризис, что без кризиса – находится в серединном положении, без взлётов и падений.

– Это положение сложилось с советских времён, когда искали баланс развития производительных сил, когда всё шло под эгидой Госплана. Законченных сборок у нас нет. Есть хорошее приборостроение, электроника. Но самолёты, ракеты и спутники делают другие. Мы делаем детали и вспомогательные приборы и отправляем их на сборку, где основные доходы и получают. А так как город был закрытым, его и в социальном плане не больно-то развивали.

Когда город открыли и мы начали привлекать инвесторов, то обнаружили, что они ищут регионы, у которых за плечами есть опыт крупной сборки. Хотя совместные предприятия возникали. И Бош пришёл, и табачка пришла. Но это не столь значительные предприятия.

У нас не было липецких вливаний. Это нам сослужило перед кризисом хорошую службу. Мы не зависели от иностранного капитала, и мы так, как другие, не рухнули. Но если не искать новые ниши и не стремиться заменить новыми те предприятия, которые дают всего 20 процентов экономики, мы можем пойти по ниспадающей.

Поэтому задача министерства инвестиционной политики – привести в область производства, которыми можно заменить устаревающие. Но тут под видом «зелёных» начинают поднимать панику. Ах, ох, всё будет плохо. То же Балаково развивалось всегда за счёт нового строительства. Всегда там была химия и работала не так, как сейчас. Сейчас они возмущаются: нам химия не нужна! Ну, давайте всё закроем. У Райкина есть рассказ на эту тему. О том, как всё закрыли. Народ вымер. Зато в поле выйдешь – чистота и здоровье. Чтобы выжить, надо развиваться.

– Вы знакомы с экспертным мнением о том, что Саратовскую область надо разворачивать к пищевке?

– Не всё так хорошо получается на деле. Специфические климатические условия вводят свои ограничения. Вспомните Булгарконсерв. Они с удовольствием бы пришли. Но они пробно посеяли свои семена фасоли, и в нашем климате у этой фасоли период молочно-восковой спелости проскочил моментально. У них климат более прохладный, и нужный период растягивается, давая время собрать всё.

– Хорошо, но у нас были когда-то знаменитые мясокомбинаты, которые кормили Москву.

– Мясокомбинаты были. Но основное мясо сейчас у нас в частном подворье. И как раньше, когда были планы на убой, ничего не просчитаешь. Начали появляться фермы – мясные, молочные. Но всё упёрлось в то, что сейчас у нас нет убойных комплексов, где цивилизованно забивают. А нецивилизованно забитые животные успевают выбросить адреналин и мясо теряет категорийность. Нужны специальные убойные участки и программа разделки и фасовки мяса. У нас в основном выходят полутуши. Их у нас скупают пензенцы, разделывают, и потом вы видите это мясо в Метро.

– Наши предприятия пищевой промышленности обращаются сейчас к саратовскому правительству за помощью? Или они хорошо чувствуют себя в рынке?

– Они в рынке. Их устраивает надбавка торговых сетей. Более того, они не возмущаются по поводу ограничения наценок на товары, продающиеся по социальной программе.

– В кризисные уже времена пришла в Саратов иногородняя торговая сеть «В двух шагах». И смотрим мы: что-то не очень у них гладко.

– Сеть «В двух шагах» специфику Саратовской области ещё не очень знает. Структура торговли в Ростове совсем иная. Но тем не менее, по их оценке у них объёмы товарооборота в Ростове упали, а у нас не падают. Они удивлены. А у нас просто покупательная способность не изменилась – по продуктам. По сложной бытовой технике изменилась. Магазины, которые этим занимались, вынуждены сворачиваться.

– Что вы думаете о письмах строителей к Путину, в которых они винят правительство и лично губернатора за то, что обещания даны, а никто никому не помогает?

– Раньше новые дома начинали строиться за счёт кредитов банковских, а банки сейчас кредиты на оборотку строительным организациям не дают. Потому что нет залога. Те квартиры, что сегодня на выходе, уже распроданы, у них есть собственники, а землю в залог никто брать не хочет. Тем более что это собственность не строительной фирмы, а государственная, взятая в аренду на несколько лет. Поэтому проблема очень большая: как сделать заделы на будущие периоды.

– Они хотят бюджетных денег?

– Они хотят, чтобы была государственная гарантия. И вроде на федеральном уровне созданы какие-то списки производств, которым федеральный бюджет может помочь, но до реалий дело не доходит. А пока на федеральном уровне этот вопрос не решён, он не может быть решён и на региональном уровне.

– Вертикаль?

– Нет, прокуратура на каждый чих реагирует. И если мы что-нибудь сделаем с опережением – всё. Нет закона, не имеем права. Мы спрашиваем, как у соседей, они говорят, что у них прокуратура ничего такого не запрещает. Поэтому положение двоякое. С одной стороны, хорошо законодательство соблюдать, с другой – в кризис иногда требуется работать на опережение, а законодательство отстаёт.

– Только в нашем регионе руководители предприятий бегут за помощью в правительство?

– Государство, в том числе и региональная власть, является крупным заказчиком различных товаров, услуг, жилья. У нас в регионе бюджет утроился за последние четыре года, суммы на госзакупки идут солидные.

– А так как экономика у нас не очень большая, то получается, что основной покупатель – это государство?

– Да.

– Можно обнародовать какие-то предварительные данные по полугодию? Что у нас с налогами? С налогооблагаемой базой?

– База изменилась. Прибыль упала очень резко, зато фонд зарплаты вырос.

– В целом по стране налог на доходы физических лиц падает, а в Саратовской области хорошая собираемость.

– А знаете, даже в ПФО не все перешли на новую минималку. Мы перешли с первого декабря прошлого года (4330 рублей. – Прим. ред.), а многие только с первого июля будут переходить. Плюс мы всё-таки в эксперименте по образованию. Мы добавили три миллиарда из областного бюджета на фонд оплаты труда. Плюс доплаты по реформе здравоохранения. В основном бюджетники нам и позволили собирать хороший налог. Простои на заводе и неполные рабочие недели компенсированы.

– Общая сумма собираемых налогов сильно снизилась?

– Мы идём на уровне прошлого года. Но этим нельзя хвалиться. Мы закладывали больше, рассчитывая на нормальный год, и расходы проиндексировали. И теперь то, что мы на уровне прошлого года собираем, не означает, что мы живём на уровне прошлого года.

– Оцените, Сан Саныч, эффективность антикризисной программы, о которую было сломано столько копий.

– Так это она и дала результат! Мы действуем по программе и в июле планируем на правительстве промежуточные итоги подвести.

– Как говорил губернатор, малому бизнесу мы не помогали, но и не мешали. Теперь помогаем. Будет толк?

– Не тот малый бизнес у нас. Производственного практически нет. Но это традиция старая, ещё с горбачёвской перестройки, когда кооперативы были в основном торговые.

– Неужели наши умные головы не могут придумать какой-нибудь приборчик и выпускать его?

– Придумать могут. А вот реализовать не умеем. Всегда вспоминаю своего старого учителя. Хайтина Цилия Марковна, защитив докторскую диссертацию, всё удивлялась: как в одном человеке могут ужиться две разных способности? Сначала сидеть писать, мыслить, а потом после защиты внедрять. Бегать, доказывать.

У нас действительно очень хорошие мозги, но технологии продвижения на очень низком уровне. При этом действуем по принципу «сам не могу и другим не дам внедрять». Иначе они на моей голове будут зарабатывать. Как только встаёт вопрос о том, что кто-то забирает акции, а потом не факт, что именно ты их сумеешь выкупить, желание финансироваться сразу отпадает.

– Нет проектов, финансируемых из венчурного фонда в области?

– Один. Из Советского района. Мини-завод будет производить дизельное топливо Евро-3 и Евро-4. И в принципе можно было бы создавать сеть таких мини-заводов по всей области, но собственник идеи софинансирования не имеет и не больно хочет.

– И последний, личный вопрос. Ходят страшные слухи, что вы уходите из правительства.

– У меня с губернатором подписан контракт на пять лет. Может, конечно, всякое случиться. Чиновничья жизнь сложная. Можно проколоться где-то, может самому надоесть, но по контракту у меня впереди ещё четыре года.