Элиткина мимикрия

Десять лет, которые утрясли саратовскую региональную власть

Недавно в Сети появился замечательный текст историка Сергея Волкова, где он рассуждает об эволюции современных элит. Естественно, речь идёт о той группе людей, которую принято называть элитой, а не о созидательной и лучшей частью рода человеческого. Понятно, текст исторический и, на непросвещённый взгляд, глобальный. Кто хочет, может прочитать его по этому адресу: http://salery.livejournal.com/25767.html.

Вот что пишет Волков. «Существуют несколько видов элиты в зависимости от того «актива», обладание которым обеспечивает ей первенствующее положение. Таковыми являются: 1) административный ресурс (непосредственное осуществление властных полномочий); 2) культ (исполнение сакральных и духовных функций); 3) знание; 4) происхождение; 5) богатство».

Понятно, свои размышления и выводы историк делает, наблюдая за большой, федеральной элитой. Мы же поговорим о нашей, доморощенной региональной элите. Не элите даже – элитке.

«Уважаемые люди»

Более чем вероятно, что до путча-революции 1991 года во всех регионах элита была очень схожая. И состояла из партийных бонз и красных директоров. Каким-то боком к ней относились и разномастные торговые работники, но все они были или партвыходцами (заведующие торговыми отделами обкомов-горкомов), или мелкими клонами красных директоров (завмаги или директора ресторанов).

Партийные руководители подходят под определение элит по первому и второму пункту – административный ресурс и сакральные функции. Красные директора соответствуют в большей части по пятому и в меньшей – по первому пункту определения.

Вся страна была однородна и отличалась более или менее влиятельными секретарями обкомов и более или менее богатыми и беспринципными директорами. Всё. Равенство – правда, без братства – было обеспечено.

А вот дальше ситуация изменилась.

Экономический словарь даёт следующее определение элите: руководящая верхушка официальных руководителей государственной власти, высший менеджмент финансовых и коммерческих структур, опирающиеся на поддержку средств массовой информации и силовые структуры; оказывает определяющее влияние на политическое, экономическое и социальное развитие страны.

В нашем случае речь будет идти об отдельно взятом регионе. И его элите.

И ещё. Не будем слишком далеко заглядывать в историю областной элиты. Ограничимся последними десятью годами. За которые наша «руководящая верхушка» изменилась до неузнаваемости.

ДФ и его команды

В 1998 году вся элита области крутилась вокруг одного центра влияния, коим являлся Дмитрий Аяцков. Сильный, волевой, невероятно энергичный и, главное, заинтересованный Дмитрий Фёдорович собрал вокруг себя сильных управленцев: Вячеслава Володина, Владимира Марона, Александра Мирошина, Сергея Шувалова. Люди, конечно, неоднозначные, но, безусловно, одарённые каждый в своей сфере.

Областная элита тогда обладала единственным активом – административным ресурсом. Всякие сакральные заморочки большого значения не имели. Конечно, областная власть делала традиционные реверансы в адрес регулярно создаваемых партий власти и даже делегировала туда своих представителей, но не более.

Богатство для вхождения в региональную элиту тоже большой роли не играло, а уж происхождение, как и знания, в нашей стране не котируется уже давно. Хотя с определённых пор диплом юрфака петербургского университета стал пропуском в главную элиту страны, но наш рассказ не об этом.

Затем ситуация стала меняться. Началось всё с того, что у Аяцкова закончился драйв. Зато усилившееся окружение губернатора начало тянуть властное одеяло на себя. Близкие к телу начальники стали пугать губернатора властными амбициями коллег. Дмитрий Фёдорович начал метаться, разгонять и вновь набирать правительственный кабинет. Причём каждый новый набор был слабее предыдущего.

Тем не менее, в любой своей команде Дмитрий Фёдорович культивировал мысль о принадлежности его и членов его команд к элите. Возможно, поэтому у Аяцкова даже в самые плохие годы отбоя не было от претендентов на министерские посты.

У трёх центров губерния не без влияния

После того как самый амбициозный соратник Аяцкова Вячеслав Володин уехал в Москву и занялся партстроительством, административная сила стала ослабевать. Зато крепчала сакральная составляющая.

Но по большому счёту тяготела она не к каким-либо духовным идеалам, а к влиятельному партлицу, коим достаточно быстро стал Вячеслав Володин. То есть тут опять значительнее первый признак – административный ресурс. Потому что областные сторонники Володина решили, что этого ресурса у него больше, чем у слабеющего Аяцкова. Тем более что Володин их не разочаровывал и даже начал подкреплять свой административный ресурс материальными вливаниями.

Кстати, когда-то ещё в середине девяностых у Вячеслава Викторовича зародилась идея создания в Саратове (не области – Володин в то время трудился кем-то типа управделами в администрации областного центра) некоего «института лидерства» – своего рода клуба, объединяющего представителей региональной элиты: политической, деловой, интеллектуальной. Но ни достаточно чётко сформулировать, ни тем более реализовать свою идею он не смог. Тем не менее, в федеральный элитарный клуб попал.

Так что володинцы не прогадали. И начиная с нового тысячелетия саратовская элита медленно, но верно стала превращаться в элитку.

Началось с того, что в области образовалось три центра влияния. Причём сильнейший был на удалении от области. Им, понятно, являлся Вячеслав Володин с набравшим огромную силу ресурсом партии «Единая Россия». Вторым центром был, как ему и полагается, Дмитрий Аяцков, а третьим прокурор области того времени – Анатолий Бондар.

Причём все они не обладали сколько-нибудь значимыми финансовыми ресурсами. Понятно, что нищими они не были, но личные средства в ход не пускали, а просто привлекали некие деньги наивных бизнесменов. Но говорить о реальных деньгах в то время было рано.

Дальше случилось то, что случилось. Аяцков был заменён на достаточно случайного на тот момент человека – директора атомной станции Павла Ипатова.

Губернатору неинтересно

К несчастью Павла Леонидовича, он не сильно понимал, в какое море проблем закинула его судьба. Ходят, конечно, слухи, что имела место банальная разводка. Ипатова, дескать, пустили «погреть кресло», за что потом обещали отблагодарить хорошей должностью в системе атомной энергетики.

Так это или нет, но область получила далеко не самого сильного и, что самое страшное, не заинтересованного в своей работе губернатора.

Конечно, у Павла Леонидовича были свои представления о работе региональной исполнительной власти. Но они не очень-то коррелировались с окружающей действительностью. В итоге состав областного правительства раннего Ипатова (да и позднего тоже) и рядом не стоял с кабинетом раннего Аяцкова.

Павел Леонидович побоялся (или не захотел) привлечь к работе чиновников из кабинета своего предшественника, предпочтя провести свой набор. Новые кадры большим профессионализмом (за редким исключением) не отличались и решали большей частью свои проблемы. Не всегда, кстати, совпадающие с интересами области. А уж об элитарности никто и не заикался. Что по большому счёту было правильно.

Дума однопартийного призыва

А в это время… Закончила работать областная дума третьего созыва. В избирательный процесс Ипатов не вмешивался. Карт-бланш заполучила «Единая Россия» с Володиным во главе. В итоге дума четвёртого созыва получилась однопартийной. Всякие исключения в лице пары коммунистов и трёх эсеров погоды в законодательном собрании не делают по определению.

Володинский призыв получился состоящим на 70 процентов из ортодоксальных володинцев, преданных своему вождю до исступления. С одной стороны, это не плохо, а вот с другой...

Как правило, ортодоксы не отличаются излишним свободомыслием. Они вообще не сильно озабочены всякими разными понятиями вроде «что такое хорошо, что такое плохо». Они стараются выполнить поручение так, чтобы это понравилось вождю. Вождь издалека по определению не может рулить процессами в онлайн-режиме.

Короче говоря, состав Саратовской областной думы элитарным назвать можно с максимально большой степенью приближения. Как, впрочем, и правительства. Получилась элитка.

Мы их знаем, но не называем

А теперь о тех людях, которые могли бы называться элитой.

Недавно на заседании Клуба региональной журналистики выступал капиталист-идеалист Александр Лебедев (он так себя называет, по крайней мере так называется его блог в Интернете). Так вот, этот человек очень спокойно, практически без эмоций говорил о том, что происходит в стране. О коррупции, неэффективном управлении и прочих не сильно благополучных сторонах нашего общества. Причём говорить всё это он имел полное право. Поскольку за ним не только разговоры, но и дела, которые не хочется называть реальными исключительно из-за заезженности известного лозунга. Этот человек выращивает картошку, строит одноэтажные дома, занимается авиаперевозками, гостиничным бизнесом. Также он один из совладельцев «Новой газеты».

Когда он это всё успевает – второй вопрос. А первый – почему он это делает. Человек при таких деньгах мог бы жить в своё удовольствие, ловить рыбу и выращивать, например, орхидеи. Думается, что Лебедеву неприятно, что за порогом его дома начинается помойка. И он хочет её разгрести.

Это всё к тому, что неужели в Саратовской области нет людей, которых не устраивает бардак за пределами их жизненного ареала? Умных, энергичных, состоявшихся, имеющих собственное мнение и не самые маленькие деньги. Наверняка есть. И мы их знаем. Но не называем. Причём исключительно потому, что это славные по большому счёту люди. Тогда ещё один вопрос: почему они не пытаются что-либо сделать? Тут ответов масса: лень, не хотят связываться, боятся. Все эти причины можно если не понять, то принять. Но без таких людей получается у нас опять элитка... Но не элита.