Урок 32. Стагфляция

Указатели на пути, по которому идёт экономика

В минувшие выходные слушала радиоспор ведущих и слушателей на тему засилья экономических терминов в новостях последнего времени. Одни говорили, что их нужно убирать из общего доступа. Другие, что хорошо бы рядом в скобочках расшифровывать. Третьи полагали, что надо оставить всё так, как есть. А слушающим новости просто хорошо бы термины выучить. Потому что за ними часто скрывается важная информация. И игнорировать её, со ссылкой на непонятность, себе же дороже.

С этими последними я полностью согласна. Потому что экономические новости уже становятся главными новостями в нашей стране. И, похоже, надолго. Теперь каждому человеку надо научиться их слушать и даже анализировать.

Зачем знать цену барреля нефти на мировом рынке? Увы, не для того, чтобы радоваться грядущему снижению цены бензина и солярки в российских городах и сёлах. Это в других странах между ценой исходного сырья и продукта, изготовленного из него, существует прямая зависимость. В России пока такой зависимости нет. У нас цену нефти нужно знать для того, чтобы понять, когда назад в банки нести купленные доллары. Или для того, чтобы начать волноваться за наполняемость бюджета. От его полноты зависит выплата зарплат, пенсий, пособий и всяких прочих государственных обязательств.

Зачем знать, в каком состоянии находится платёжный баланс твоей страны? А, оказывается, от состояния этого показателя зависит, будет ли доступен импорт в российских магазинах.

Пробуждение памяти

Вот совсем недавно применительно к России в осторожных прогнозах начали употреблять термин «стагфляция». И одни эксперты говорят: «Да не может этого случиться с Россией!», а другие ехидненько перечисляют признаки этой самой стагфляции, которые им уже видны.

Стагфляции в России пока на самом деле нет. Но вы что предпочитаете: услышать констатацию того, что это время уже наступило де-факто? Или загодя подготовиться, облегчив себе последующую жизнь? Я лично выбираю последнее. Потому что в стагфляции мы уже жили. И множество людей в России помнят это состояние экономики очень даже хорошо.

Типичный стагфляционный пример – Россия в 1991–1996 годах. Цены растут в десятки раз. Зарплату выдают сначала в тысячах, потом в десятках тысяч, потом в миллионах рублей. Но их всё равно не хватает, потому что цены растут быстрее.

«А мы жили в это время очень даже неплохо, – скажут даже некоторые из моих друзей. – Конечно, крутиться приходилось, но деньги у нас были всегда».

«Крутились» в те времена, как правило, курсируя за границу нашей родины и обратно. Что-то везли туда, что-то привозили оттуда. Причём были годы, когда везли не в баулах и чемоданах, а на себе. Два пальто летом – это ещё не самые забавные из ухищрений. Воспоминаний о процессе продаж по одну и по другую сторону границы у тех, кто тогда отважился «крутиться», наберётся не на один вечер.

Всё это было. Но большинство из нас совершенно забыли причины, по которым люди засуетились. Смею напомнить. Тогда остановилось множество предприятий. Инженеры, рабочие, конструкторы, лаборанты и бухгалтеры оказались на улице. Потому что стагфляция – это не только быстро падающая покупательская способность денег. Это ещё и массовая безработица. И остановка производства товаров и услуг. Стагфляция – это два соединённых экономических термина: стагнация (падение производства) и инфляция (обесценивание национальной валюты).

Стагнация и стагдефляция

Стагнации в России пока нет. Есть рецессия. Этот термин обозначает долговременное падение роста производства. Очень многие сейчас говорят, что и рецессии в России нет. Но есть такие смельчаки, кто говорит публично, что в России началась рецессия. Например, об этом сказал на минувшей неделе заместитель министра Кудрина Андрей Клепач. Не последнее лицо в правительстве. Имеющее доступ к широчайшей информации.

Казалось бы – ну и что? Вон в Америке рецессия длится уже год. И никто же Штаты не пугает стагфляцией. Там о ней и речи нет. И, скорее всего, не будет. Для Штатов более очевидным вариантом усугубления ситуации является стагдефляция. Когда производство будет резко идти вниз вместе с ценами на продукцию этого производства.

То есть ни количеством товаров, ни качеством продаж нельзя будет надеяться добиться большей прибыли. Говорят, что это состояние экономики ещё более депрессивное, чем стагфляция. Но нам депрессия подобного рода в обозримом будущем не грозит. У нас цены идут вверх.

И будут идти. По множеству причин. У нас всё ещё дешёвые деньги вращаются в экономике. Дешёвые они, потому что банковский процент по кредитам пока ещё меньше реальной инфляции. И потому что производительность нашего совокупного российского труда ещё отстаёт от повышенных зарплат. И потому что у нас ещё очень много коррупционных денег, вообще никаким трудом не обеспеченных.

Но кроме этого у нас есть и множество других причин для инфляции. Например, высокие цены монополий – за свет, газ, бензин, электричество, железнодорожные билеты и многое другое. И цены останутся высокими в обозримой перспективе, потому что именно на высоких ценах стоит этот бизнес близких к правительству компаний. И чем меньше эти компании будут производить продукта, тем выше будут на него цены.

Склонность к обнулению

Ещё одной причиной для разгона инфляции может стать неконтролируемый вброс денег в экономику. Правительство столь щедро и безотказно раздаёт резервные деньги в последние три месяца, что иногда даже кажется, что лучше бы их какие-нибудь хваткие люди взяли да вывели из страны.

Страх от последствий этого вброса денег в экономику идёт от того, что в последние годы нас бесконечно пугали тем, что средства стабфонда нельзя отдавать на повышение пенсий, зарплат и других атрибутов достойной жизни. Потому что это грозит инфляцией. Получается, что нас обманывали? Не грозит? Или угроза инфляции ерунда по сравнению с какой-то более грозной?

Пытаюсь думать, какой вызов больше всего страшит правительство. Остановка реального сектора производства? Власти пытаются не допустить того, чтобы домны задули, шахты законсервировали, рубильники выключили? Подтверждением этого предположения выступают такие популярные в последнее время меры, как обещание увеличить госзапкупки товаров и услуг отечественных производителей. Но эта мера, а также попытки государства участвовать в ценообразовании как раз и провоцируют стагнацию.

На днях иностранные влиятельные эксперты из организации, присматривающей за нашей экономикой, не исключили, что скоро Россия придёт к тому, что ей потребуются иностранные займы. И от этого сообщения действительность начала напоминать какой-то дурной сон. Огромный долг России перед иностранными кредиторами. Пик выплат приходится на 2000 год. Под выплаты по этому иностранному долгу создаётся стабилизационный фонд, в который отправляют деньги…

Но ведь новые иностранные займы будут значить, что мы обнулили последние 10 лет развития России. Как будто их не было. Да, слишком смелое у меня получается умозаключение. Но зато с модным уклоном нынешнего дня. Нет, слово стагфляция общеупотребительным в России пока не стало. Сейчас модно говорить «обнулить».

Мэр Юрий Лужков уже предложил обнулять массовые выступления недовольных действиями власти людей. Вице-премьер Игорь Сечин успокоил нефтяников тем, что если цены на нефть продолжат падать, то таможенные платежи на неё обнулят. Премьер-министр Владимир Путин пообещал, что плату за железнодорожные перевозки отечественных легковых автомобилей на Дальний Восток тоже обнулят. Так что следите за новостями экономики.