Лишь бы хуже не было
Довольны своей жизнью 77% россиян. Такие данные апрельского мониторинга опубликовал Всероссийский центр изучения общественного мнения 14 мая. Личное счастье, как показал соцопрос, преобладает над общественным. А в апреле этого года граждане РФ и вовсе испытали его пик: этот показатель набрал целых 60 процентных пунктов (год назад он составил всего 53). Но по ощущениям это всё равно затишье перед бурей, ведь ухудшения ситуации ждут чуть меньше половины опрошенных (45 процентов).
В том, что худшие времена остались позади, уверена всего четверть респондентов. Новости приходят одна другой хуже – сначала США и их санкции, потом российский асимметричный на них ответ, растут цены на бензин, экономика не в лучшем своем состоянии. Почему же подавляющее число россиян все-таки довольны своей жизнью? Или счастье не зависит от комфортных условий, или россияне носят розовые очки, или это весна позитивно влияет на восприятие мира? В чем феномен российского довольства жизнью, разбиралась «Газета недели».
[кстати сказать]
Мы на 59-м месте!
В общемировом рейтинге счастья Россия потеряла 10 пунктов
Очередной ежегодный рейтинг счастливых стран мира в марте опубликовала группа экспертов Организации объединенных наций. Исследователи сравнили 156 стран по среднему уровню дохода населения, продолжительности здоровой жизни, уровню социального обеспечения и благотворительности, а также по уровню свободы и доверия к правительству.
Первое место у Финляндии, которая обошла прежнего лидера Норвегию. Нашим северным соседям обеспечили победу высокий уровень социальной поддержки и доверия к государству и при этом наиболее низкий уровень коррупции. У Норвегии, переместившейся на второе место, и Дании, занявшей третье, – высокие показатели в области здравоохранения, продолжительности жизни, доходов населения и пенсионного обеспечения.
На самой нижней ступеньке рейтинга счастливых стран – африканское государство Бурунди. А всё потому, что в стране высокий уровень коррупции, низкий уровень жизни, боевые действия и прочая политическая нестабильность. В африканских странах, которые традиционно делят нижние строчки рейтинга, из года в год ничего не меняется.
США тоже скатились – с 14-го на 18-е место. В основном из-за ухудшения здоровья граждан. Американцев делают менее счастливыми ожирение и депрессия.
Белоруссия и Украина тоже «съехали». Белоруссия потеряла пять пунктов и заняла 73-ю позицию рейтинга, а в Украине дела обстоят еще хуже: минус 7 позиций и 138-е место.
Жизнь радует не всегда, но в целом – терпимо
Как мы искали довольных жизнью людей на улицах Саратова
Наш мини-опрос на социологическую точность, конечно, не претендует. Не самый благополучный район города был выбран специально, а беседовали мы только с теми, кто был готов отвлечься на нас жарким субботним днем. Нам казалось, что даже прозябая в самых невыносимых условиях, люди будут довольны своей жизнью, насколько это возможно. Потому что русский народ терпелив, вынослив и счастлив тем, что он просто есть. Всё оказалось несколько сложнее.
Улица Кузнечная петляет вдоль Глебучева оврага. Старинные домики сползают с обрыва. Глядят окнами на улицу, но дворы закрыты глухими заборами с железными калитками. Кое-где даже звонков нет, только табличка на двери «Осторожно, злая собака». Вдоль улицы цветёт сирень, даже кривые и покосившиеся строения смотрятся с ней нарядно.
Дом по наследству
Синий дом с зелеными резными наличниками – старый. А вот второй этаж у него – новодел. Мансарда с большим трехстворчатым пластиковым окном, крыша, крытая профнастилом. Ворота во двор нараспашку. Каменистый въезд для автомобиля, мангал на высоких ножках, полный угля, в дальнем углу двора, и тут же – деревянная калитка в соседний двор. Мужчина в рабочем костюме и маске сварщика варит основу для новых ворот.
– Здравствуйте, можно вас отвлечь? Вы знаете, что ВЦИОМ опубликовал результаты соцопроса – больше половины россиян довольны своей жизнью. Мы решили проверить эту информацию.
Мужчина снимает маску, улыбается, готов пообщаться, но наотрез отказывается представиться и сфотографироваться.
– По крайней мере, сейчас хотя бы какая-то стабильность есть, – пожимает плечам он. – У меня работа нормальная, зарплата, хоть и небольшая, но вовремя. И аванс тоже. Можно хотя бы что-то рассчитать.
Дом, во дворе которого мужчина ставит новые ворота, чтобы дать соседям свободный проход, принадлежит его семье несколько поколений.
– С 1904 года стоит, – в голосе слышна гордость. – Собственными руками еще мой прадед строить начинал. Сыновей своих отсюда отправил на фронт.
Условия в доме все для жизни есть – вода, газ, канализация. Правда, канализацию провели только в 2005 году, до этого пользовались туалетом на улице. Дом с годами растёт, двора, в котором бы можно было завести огородик, почти нет. Вышел с крыльца – и сразу новые ворота.
– Вот, год назад сделал новую крышу, – хвастается сварщик. – Сколько я себя помню – а это пятьдесят лет почти, и я, и мои соседи, которые тоже тут родились и выросли, слышим, что наши дома пойдут под снос и под расселение. Но сколько говорится про это, столько ничего и не делается. Поэтому мы плюнули на все эти обещания и сами себе условия создаем. Жаловаться не на что – условия есть, зарплата есть, покушать тоже есть что. Вот пусть так и остаётся. Главное, чтобы хуже не было. Будет лучше – будем рады.
«Лучше» для нашего собеседника – это если прибавится зарплата, меньше будет в России хамства и воровства. На этом и прощаемся.
Улица отошла немного в сторону, между старинными одно– и двухэтажками и Глебоврагом – панельные девятиэтажки. Кто-то стеклит балкон. Визг инструментов стоит на весь квартал.
Рядом с воротами в нежилой, очень старый двухэтажный дом стоит лавочка. Калитка во двор закрыта на новенький велосипедный замок. В следующем дворе еще один нежилой двухэтажный бывший особнячок. Лестница на второй этаж обвалилась, остались только перила. Вглубь двора ведет тропинка. Она упирается в старый штакетник, собранный из разнокалиберных досок. За ним небольшой дворик, крылечко, кадки с цветами. На крыльце самопальной веранды, собранной из бывших оконных рам и пристроенной к длинному одноэтажному домику, ведро с сиренью. Красиво.
На стук никто не выходит. Идем дальше.
[кстати сказать] О пользе розовых очков Однажды основоположник позитивной психологии американец Мартин Селигман с группой других ученых провел интересный эксперимент изучал черты характера и особенности поведения, которые характерны для удовлетворённых, счастливых людей, не обременённых психическими нарушениями. Двум группам (в одной были здоровые люди, в другой – больные депрессией) предложили выполнить ряд несложных заданий. Экспериментаторы могли тайно вмешиваться в процесс, помогая или мешая участникам. Участники же должны были после оценить, насколько они контролировали процесс: что зависело от них, а что не зависело. Экспериментаторы предположили, что люди с депрессией занизят свои возможности, а здоровые оценят их адекватно. Каково же было удивление психологов, когда больные оценили свой вклад в успех адекватно, а вот здоровые сильно его переоценили. Селигман заподозрил, что умеренная депрессия – это приспособление психики, которое избавляет от розовых очков. Правда, при этом она блокирует активное поведение и снижает способность действовать. Пока фантазёры с завышенной самооценкой пытаются покорять мир (и некоторым это удается), реалисты лежат на диване, потому что «объективно же ничего не получится». |
Чермет в обмен на мороженое
На перекрестке Кузнечной и Комсомольской навстречу нам плетётся бородатый дядечка, таща за собой продуктовую тележку с привязанными к ней кусками металла. Представляется Володей. Володя слегка выпивши.
– Плохо я живу. У меня жена больная, год уже лежит, ходить не может. Её в 1-й Советской лечили от цирроза – в больницу она своими ногами зашла, а оттуда я её через десять дней уже на руках выносил. Невролог приходила, сказала – у неё микроинсульт в больнице был. А лечили её от печени, вот и залечили.
Володе 56 лет, его жене 45. Живут в коммуналке на Московской. Володя не работает, говорит: куда мне работать, я с ней целый день – тут покормить, здесь памперс поменять.
– Она поела, уснула, а я пошел на улицу. Смотрю, пацаны крышу разбирают. Они мне старый металл отдали, – по словам Володи, пункт приема чермета находится прямо в овраге, в гаражах. За килограмм металла дают 10 рублей. – Я его сейчас снесу, хотя бы сотка, но будет. Так и зарабатываю. Надо же хотя бы как-то жить. Лекарства от печени почти 500 рублей стоят. Дадут денег, так я ей хоть мороженого куплю.
Дорогое счастье
Снова панельная девятиэтажка. У подъезда под цветущей сиренью сидит молодая женщина. Рядом стоит коляска.
– Довольна я жизнью, конечно, – хмыкает Александра. – Особенно ценами – на бензин и на продукты.
Младенец в желтой шапочке, тихонько посапывающий в коляске – её единственная дочь.
– Больше не будет. Врачи не разрешают. Ничего, нормально. Я вообще сначала думала – зачем мне это всё. А она родилась, и смысл жизни появился.
Впрочем, у молодой мамы счастья в этот день не много. Муж ребёнком не интересуется, только спрашивает, чего она орёт. Зарплату свою, очень скромную, всю тратит на машину – «абсолютно всё до копейки». На себя и на малышку у Александры уходит то, что получает от государства – детские, пособие по уходу за ребёнком. Денег выходит немного – три года женщина живёт в Саратове, до декрета работала санитаркой в детской инфекционной больнице. Смесь для ребёнка стоит 300 рублей за упаковку, а коробки хватает на неделю. Остальное тратит на памперсы. Молодые родители живут в съемной квартире, за которую в месяц надо отдать 10 тысяч рублей.
– Я плачу, – поправляется моя собеседница, – и свекровь немного помогает.
Сама она из Каменки Красноармейского района. И утверждает, что в деревне жить проще – зарплата маленькая, но там её тратить некуда. А в городе зарплата тоже маленькая, но выйдешь в магазин – и нет её. Больше всего Александра страдает от недостатка общения.
– Выйду с ней на улицу и сижу. Мать моя часто приезжает, но с Каменки тоже не наездишься – электричка ходит редко.
И Нил будет наш
С Кузнечной сворачиваем на Некрасова. Перед самым поворотом у старых покосившихся домов припаркован черный Мерседес, как настоящий «лакшери» – прямо на тротуаре.
Некрасова – тихая, тенистая, очень старая саратовская улица. Забредаем в один из дворов, где нет ворот. Старинный особняк, сейчас – многоквартирная двухэтажка. Первый этаж полуподвальный. Под навесом стоит телега, забитая сплющенными картонными коробками. Ольга Фёдоровна – пожилая женщина в синем домашнем халате и в шлепанцах на босу ногу, тащит кусок плёнки. Это укрывной материал на грядки, сыну на дачу.
– Мы очень довольны жизнью, – говорит женщина. – Я на пенсии. Пенсия, конечно, минимальная. Ну ничего, живём. Вон, малину посадили. Был бы только мир и Америка бы отстала со своими санкциями.
А на улице Волжской в это время проходят громкие и яркие «Городские выходные». Аниматоры устраивают викторину, и первый вопрос: самая крупная река в Европе?
– Нил! – уверенно отвечает какой-то ребенок.
[кстати сказать]
Счастье по-бутански
Как в одной из самых бедных стран нашли аналог ВВП
В далеком Тибете между Индией и Китаем расположилась маленькая страна Бутан. Долгое время она была закрытым государством и из-за своей специфической политики отчасти продолжает им оставаться до сих пор (турист обязан потратить не менее 250$ в сутки и еще заплатить налог 70$ за день пребывания в стране – отдыхавшая там Ксения Собчак уже предложила перенести этот опыт на Монако, чтобы избавить его от толп туристов). До 1999 года в Бутане было запрещено телевидение, а с 2004 введен полный запрет на продажу и ввоз табака, который не распространяется только на иностранцев.
Но, возможно, самой странной инициативой бутанцев является создание Центра исследования валового национального счастья (ВНС), которое по ошибке в России называют Министерством счастья. В Бутане ВНС используется вместо валового внутреннего продукта. Странный термин, легший в основу философии государства, влияет на экономику: её курс осуществляется с учетом данных Центра исследований ВНС, то есть в результате различных опросов, затрагивающих моральные и религиозные ценности Бутана – развитие прогресса не должно противоречить устоям буддизма, семьи, культуры, заботы об окружающей среде и многому другому.
Чтобы легитимировать свою задумку на всемирном уровне, с 2004 года в Бутане проводятся международные научные конференции, посвященные ВНС. На них приглашаются даже нобелевские лауреаты.
|
«Мы все в одной связке»
В России у людей очень развито чувство социальной справедливости. Не столь важно, богатеем мы или беднеем – главное, чтобы между нами не было большого разрыва. Это как в анекдоте про внучку декабриста: «А кто там на улице? – Революционеры. Хотят, чтобы не было богатых. – А мой дед хотел, чтобы не было бедных». Поэтому здесь идёт речь не о довольстве материальными благами, а о том, что постепенно люди стали материально приближаться друг к другу. У славянских народов вообще была очень развита общинная жизнь, но сильнее всего она укоренилась в России. Так что если в западных странах людей больше беспокоит сохранение их прав и свобод, то у нас общество традиционно готово поступиться частью этого ради социальной справедливости. Сегодня мы стали часто слышать, как европейскими странами на российских олигархов накладываются определенные санкции. Понимание того, что эти люди тоже испытывают сложности, настраивает россиян на мысль, что мы все идём в одной связке. Также мы видим, что проворовавшихся чиновников всё чаще привлекают к ответственности по закону, и это тоже находит понимание в обществе. Добавлю ещё один момент, который в пореформенной России почему-то не принимается в расчёт: русскому человеку обязательно нужна идея. Понимание того, куда он движется. Вспомните СССР: у людей не было возможности свободно покупать продукты питания, машины и просто какие-то элементарные вещи. Но индекс счастья, очевидно, тогда был выше. Потому что у людей была цель. Но потом огромная страна распалась, прошли годы, и сейчас мы не вполне понимаем, в какой социально-экономической формации живём. Если бы такое понимание у нас было, всё шло бы гораздо проще. Как практический психолог могу сказать, что к сложностям последних лет наш народ уже адаптировался – по крайне мере, психологически. Год назад внутреннего душевного метания у людей было больше. На консультациях заметно, что от тем поиска работы и профессионального самоопределения люди стали чаще возвращаться к темам семейной жизни, межличностных отношений и здоровья. Однако адаптация вовсе не означает, что человек стал чувствовать себя комфортно. Скорее, это можно сравнить с тем, что у тебя заболела спина, и ты принял положение, в которой она тебя не сильно тревожит.
С одной стороны, людям не надо выживать – такие базовые потребности, как покупка еды и одежды, они способны покрыть. С другой стороны, в остальных вопросах уже приходиться крутиться, и это не даёт людям уйти в иную крайность. Например, в Норвегии и Японии довольно высокий уровень жизни, но в то же самое время там и высокий процент суицидов. Что же касается «социальной справедливости», о которой говорил мой коллега, то она, возможно, важна для поколения X – людей возраста за 40 лет. А вот людям поколения Y и Z, которым ещё нет 40, важнее собственные индивидуальные успехи. Ведь они выросли в 90-е и 2000-е годы и не видели никакой социальной справедливости. Поэтому им важнее личная самореализация, она делает их более удовлетворёнными. |
Психолог Сергей Саратовский объясняет, почему на фоне экономических проблем 77 процентов россиян всё равно довольны жизнью:
А психолог Наталья Иноземцева уверена, что, как это ни парадоксально, но у нас в стране действительно создана неплохая ситуация, чтобы человек чувствовал себя удовлетворённым:Материалы разворота подготовили Роман Дрякин, Анна Мухина, Андрей Сергеев