Николай Лужецкий: Работать с детьми некому!

Не было бы счастья, если бы выпускника школы Николая Лужецкого не подвело зрение. В 1956 году он не поступил в летное училище. Правда, четыре года в кружке авиамодельной техники не прошли для него даром. Сразу после окончания десятилетки Николай Лужецкий продолжил заниматься авиамоделированием, но уже как преподаватель, со школьниками. В общей сложности он посвятил любимому делу 65 лет. С педагогом кружка авиамодельной техники из села Баскатовка Марксовского района Николаем Лужецким, отличником народного образования, мы пообщались на праздничной выставке на набережной Космонавтов в Саратове. Она была посвящена космонавтике.

– Николай Михайлович, сколько у вас тут ракет, самолетов, летающих тарелок!

– Вот бомбардировщик Сикорского, первый четырехмоторный, участвовал в Первой мировой войне. В 1914 году было испытано автоматическое сбрасывание бомб с его самолета. В 1918 году Сикорский эмигрировал в США. Создавал там новые самолеты и вертолеты.

А тут у нас кукла изображает «ночную ведьму» Марину Раскову. В ноябре 1941 года в Энгельсе под руководством Расковой было сформировано три полка. И разбилась она на бомбардировщике при посадке, когда подломилось шасси.

Вот Як-3, его выпустили здесь в 1943 году. Гагарин летал на такой ракете, с белой верхушкой, а с красной – Титов. Это модель новой грузовой ракеты «Ангара», которая будет запущена с космодрома «Восточный» на Дальнем Востоке. Мощная, надежная.

– Николай Михайлович, откуда у вас тяга к небу?

– Я родился в 1938 году в Душанбе. Мой отец – военный, артиллерист. В 1943 году его перевели в Курган-Тюбе, где располагался учебный полк бомбардировочной авиации. У нас, мальчишек, дух захватывало от вида самолетов. Мы там всё пролазили и изучили. Отец погиб в том же 1943 году на Курской дуге...

– Трудно было вчерашнему ученику стать сразу педагогом?

– Конечно, человек, который не занимался в кружке, вряд ли сможет его вести. Но мне было всё знакомо. В школьные годы я завоевал звание чемпиона Таджикистана по авиамодельному спорту. Поэтому мое увлечение стало любимой профессией. Параллельно работе я окончил строительный техникум.

– Расскажите, что из себя представляли кружки советского времени. Часто ли проводились соревнования? Ездили в другие города или республики?

– Мы с кружковцами ездили в поездах и автобусах, летали самолетами. Проезд для детей и педагогов был бесплатным, предоставляли трехразовое питание. Руководителям кружков оплачивали командировочные. Я считал, что только по работе, на соревнования, я ездил с ребятами в Москву двадцать один раз! Пять раз были в Киеве, трижды возил воспитанников в «Артек». Посещали Севастополь, Симферополь, Львов, Трускавец, Борислав, Омск, Новосибирск. В Свердловске проходили чтения. У меня была тема «Роль технического творчества в развитии мышления школьника». Академик из Ленинграда мне предложил расширить работу и защитить диссертацию, несмотря на мое среднее техническое образование. Но я не решился.

– В советские времена работа педагогов в кружках лучше оплачивалась?

– Сначала мне платили 55 рублей. За первый год моей работы мы с ребятами показали хорошие результаты. Наши модели на ВДНХ завоевали первое место. Нам вручили золотые медали. Мальчишки получили по 25 рублей, а я – 100 рублей премии. После этой победы в Москве мне дали две преподавательских ставки, и зарплата моя выросла до 110 рублей, когда инженер получал 120 рублей.

– Сколько у вас учеников было за эти шесть десятков лет? И кто из них пошел в авиацию?

– Тысячи воспитанников были. Я подсчитал, что 68 ребят стали летчиками, техниками, инженерами, преподавателями по авиации. И это только из Таджикистана. Валентин Кашельник преподает в Московском технологическом институте космическую фотоаэросъёмку. Вадим Халдениди окончил Казанский авиационный институт и институт в Красноярске, потом связь у нас потерялась. На мой запрос приходил ответ: выбыл в неизвестном направлении. Не исключаю, что его деятельность засекречена. Он, правда, всего на четыре года моложе меня и теперь уже пенсионер.

Несколько лет назад неисправный пассажирский самолет удачно совершил вынужденную посадку на заброшенном аэродроме в Красноярском крае. Вторым пилотом был мой воспитанник Федор Паличев. Володя Матракшин работает в полярной авиации в городе Мирном. Попал в полярную авиацию и летчик-истребитель Геннадий Сафронов. Юра Сысоев тоже стал летчиком-истребителем, Слава Рогожников – штурманом-диспетчером. Его брат Гена служил в бомбардировочной авиации в Архангельске, летал вокруг земного шарика, теперь на пенсии.

Тамара Лепянина окончила Куйбышевский авиационный институт, работает инженером-конструктором. Летчик Анатолий Боков живет в Курске, на пенсии и занимается авиамоделизмом. Стал нашим коллегой и Равиль Давлятшин, он ведет кружок в Ростовской области, мы с ним постоянно на связи. Оба они – чемпионы СССР по авиамодельному спорту.

Долго могу вспоминать своих ребят. Все они были помешаны на авиации. Каждый год по трое моих мальчишек из Душанбе поступали в Краснокутское летное училище. 25 человек окончили его. Кроме того, есть выпускники Оренбургского и Луганского авиационных училищ.

– Как и когда вы оказались в Саратовской области?

– Трое моих детей с семьями во время войны в Таджикистане переехали в Маркс, им, медикам, предложили подходящие условия. Мы с женой бросили дом, дачу, гараж и вслед за ними переехали. Нам как вынужденным переселенцам предоставили беспроцентную ссуду для покупки жилья, и мы обосновались в Сосновке. Недолгое время я вел кружок в местном клубе. Но клуб, к несчастью, сгорел. В 1994 году меня приняли на работу учителем трудового обучения в школу в Баскатовку, что в километре от Сосновки. Там же я организовал кружок авиамоделистов. У директора школы не было для нас кабинета, и нам сельская администрация предоставила помещение пустующего магазина. Там тепло и комфортно.

– В Марксовском районе у вас много воспитанников?

– В трех соседних селах (еще и Рязановка недалеко) есть школы. Поэтому и ребятишек у меня всегда было достаточно, двадцать – двадцать пять человек. В 2011 году нас включили в общество «Гагаринцы Поволжья», которое находится в Энгельсе. Где только нет наших экспонатов! В музее «Гагаринцев Поволжья». В музее Гагарина, который находится в колледже его имени в Саратове. В музее Титова в Красном Куте, в аэроклубе имени Гагарина, в Дубках.

Наши кружковцы Саша Бублик, Иван Мухонь и Максим Мухонь заняли первое, второе и третье места на конкурсе «Созвездие Гагарина». В качестве поощрения двое ребят получили путевки в «Артек». Восемь воспитанников ездили в Звездный городок. Они видели тренировки космонавтов, которые потом давали автографы. Мы посетили музей космонавтики. В Москве ребята были в Оружейной палате, на Красной площади, на «Мосфильме».

– Вы рассказывали о своих старших воспитанниках в Таджикистане. А что же наши школьники?

– Двое местных выпускников пытались поступить в Сызранское вертолетное училище, их не приняли из-за плоскостопия, а раньше брали с этим диагнозом. Марксовские ребята выбирают технические специальности, но не лётные.

– Почему?

– Думаю, причина – отсутствие мужского воспитания. Спросите почти у любого из них: где работает отец? Мужчины дома – редкость, они ездят на заработки. А мальчишки растут возле мамы. Если раньше подростки рвались в авиацию, мечтали о ней, то современным детям не хватает смелости, решительности. Они говорят: «Что нам, надоело жить? Самолеты каждый день разбиваются».

Есть у меня одна надежда, девочка Настя Петрова. Учится в пятом классе. Нравится ей профессия летчика. А после того, как я свозил ребят в Звездный городок, заявила, что станет космонавтом. Она староста в классе, спортивная, любого мальчишку на лопатки уложит, так что они её слушаются.

– На поездки детей, на материалы для макетов деньги дают родители?

– Иногда отец одного нашего кружковца приносит нам клей, ацетон, краску, подвозил ребят как-то на выставку. Но материалы сейчас дорогие, один человек не сможет обеспечить наши потребности. Порой сам даю деньги на бензин сыну и прошу его свозить ребят в Саратов.

Я состою в Совете ветеранов Военно-воздушных сил, который нам немного помогает финансами. Вот сегодня по случаю праздника подарю мальчишкам удочки, по поручению Совета. Предприниматель Николай Музыченко и депутат районного собрания Сергей Ботов организовали поездку для детей в Звездный городок, дали деньги, мы сшили костюмы.

Лет пять назад один спонсор из Тольятти прислал для кружка целое состояние, 200 тысяч рублей! Я тогда сразу купил циркулярку, электролобзик, комплект для судомоделистов, ноутбук. Бывает, вынимаю из своего кармана и покупаю необходимое. Жена считает, что моя профессия – своего рода болезнь. И говорит: «Лучше не скрывай, сколько потратил». По её подсчетам, в год на кружок у меня уходит примерно одна месячная зарплата, минимум 12–13 тысяч рублей.

– Зарплата рядового педагога дополнительного образования ниже?

– Мне добавляют 20 процентов за «Отличника» и 25 процентов «сельских». В общей сложности «чистыми» мой заработок составлял 10,5 тысячи рублей. Пенсия с 1998 года чуть ли не в два раза выросла, и льготы имеются по оплате коммунальных услуг. Человек не пенсионного возраста не сможет даже себя прокормить такой работой за 6 тысяч рублей в городе, не говоря уже о семье. Но в июне прошлого года мне дали первую группу инвалидности. Поэтому сейчас я получаю не зарплату, а пенсию по инвалидности.

– Как себя чувствуете?

– Когда космонавтов прижимает здоровье на орбите, а их спрашивают о самочувствии, они отвечают: «В пределах нормы». Врачи гарантию дали на пару лет. Нечего унывать!

Беспокоит иное. Раньше было 35 кружков в районах Саратовской области. От них почти ничего не осталось. Закрылся и судомодельный кружок в Марксе. А еще хотят ужесточить требования к педагогам дополнительного образования, сделать обязательным для них высшее педагогическое образование. Надо сказать, что я за свою жизнь столько педагогических курсов прошел! И вот представьте, опытного «технаря» или лётчика на пенсии, у которого есть желание заниматься с ребятами, фаната своего дела, не возьмут в центр дополнительного образования. Кто тогда будет прививать детям любовь к технике, авиации, космосу?!

Хотя я сейчас по инвалидности и не должен работать, администрация меня не гонит. Дома мне нельзя заниматься физическим трудом, а с ребятами я отдыхаю. Поэтому небольшая группа «старичков» у меня набирается. Пусть мальчишки доделают свои незаконченные модели и разберут по домам. В Марксе Центру внешкольной работы дают новое помещение. Я предложил создать уголок военно-патриотического воспитания и разместить там выставку «Авиация и космонавтика», отдадим и туда наши работы. Водителя сельской администрации упросил привезти нас сегодня в Саратов, наверное, в последний раз.

– Николай Михайлович, не сдавайтесь!

– Ну что вы! У меня еще есть мечта на Байконур съездить. Я там не был. Да вот смотрите, подходят, раскупают наши ракеты. Ребята себе наторговали на мороженое, а я им 1,5 тысячи рублей на бумагу и краску. Значит, продолжим работу, будем жить!