Михаил Мурыгин: Мне есть что сказать Путину
Семь месяцев назад штаб Алексея Навального в Саратове возглавил человек, совершенно неизвестный в местной оппозиционной тусовке. С того момента саратовские «навальнисты» успели: собрать наблюдателей на выборы-2018, испортить отношения со штабом Собчак, а также убедиться, что 18 марта люди добровольно проголосовали за Владимира Путина. Или нет? В беседе с «Газетой недели» глава городского штаба Навального Михаил Мурыгин рассказал, можно ли доверять официальным итогам голосования, получится ли у российской оппозиции объединиться и почему он против Владимира Путина.
– Михаил, на выборах 18 марта Владимира Путина поддержало беспрецедентное число избирателей: он набрал почти 77 процентов голосов. Как ты это оцениваешь?
– Давайте поставим себя на место среднестатистического россиянина. Он приходит на выборы и смотрит в бюллетень. Там он видит Путина, клоуна Путина Жириновского и Ксюшу Собчак, за которую, извините, только сумасшедший проголосует. Ну и ещё Грудинина – и за него как раз много людей отдали голоса. Однако в конечном итоге человек понимает: чем выбирать вот этих, может, лучше уж оставить всё как есть? Так что на этих выборах люди голосовали не за Путина, а за свой страх: «А вдруг будет хуже?».
Реальной конкуренции там не было. Посмотрите даже, какую Путин вёл предвыборную кампанию? Никакую. Только борьбу с призывом Навального не ходить на участки. Согласитесь, такой истерии, что люди обязательно должны прийти и проголосовать, не было ещё ни разу. А сколько на участки сгонялось бюджетников! Сколько людей фотографировались рядом с урнами, чтобы потом показать это начальству. У нас есть несколько бесед, где мы спрашиваем мам: «А зачем вы снимаете, как ваш сын в урну бюллетень кидает?» – «А нам в институте так сказали».
– Есть мнение, что «забастовка избирателей» Навального была не просто бесполезной, но и даже подняла процент Путину. Ведь из-за неё большое число протестно настроенных граждан так и не пришли на участки.
– А что, если бы они пришли, результат был бы другим? Таким же, просто тогда Путин стал бы по-настоящему «всенародно избранным». А теперь он избран меньше чем половиной избирателей. Я считаю, штаб Навального достиг своей главной цели: мы расставили наблюдателей и показали реальную явку на этих выборах. По нашим данным, она составила в среднем 50 процентов, но никак не 78, как говорит власть. А вот там, где наших наблюдателей не было – например, в районах Саратовской области – явка доходила аж до 98, прямо как в Чечне. На это они и рассчитывали: повысить общую явку за счёт тех мест, где мы не сможем поставить своих людей и где комиссии смогут творить всё что захотят.
– Но всё же, в отличие от выборов 2012 года, в этот раз подсчёт голосов был гораздо более честным. Многие наблюдатели были шокированы: им казалось, что путинская власть держится только на фальсификациях, а тут на их глазах столько людей добровольно проголосовали за Путина.
– Вот именно для этого власть и выбрала новую стратегию. Чтобы потом сказать: «Вот, посмотрите, сколько людей действительно поддерживают Путина!». Безусловно, фальсификации были и в этот раз, просто они были ювелирными. Топорной работы, как на прошлых выборах, не было. Кириенко действительно победил Володина. Зачем нужны вбросы, если есть новые открепительные удостоверения, по которым можно проголосовать сколько угодно раз? Это даже подтвердил на «Эхе Москвы в Саратове» секретарь избирательной комиссии Саратовской области Александр Бурмак: что один человек может получить неограниченное количество таких открепительных, хотя это и незаконно. Конечно, теоретически комиссия с одного участка должна позвонить на другой и узнать, не голосовал ли уже там этот человек. Но вы правда считаете, что она это сделает? Почти все председатели комиссий – это учителя и другие бюджетники, полностью зависимые от власти. Мы зафиксировали десятки случаев, когда люди якобы написали заявления и получили открепительные, а на самом деле они говорили: «Я ничего такого не писал». Но кто-то же тогда получил эти открепительные и проголосовал по ним. И, наверное, не один раз.
– А насколько сильно эти открепительные повлияли на результаты, сколько людей по ним проголосовало в Саратове?
– Их число было огромным. По Саратову у меня данных пока нет, но по стране таких было около 6 миллионов человек. Это в десятки раз больше, чем на выборах 2012 года. Но тут ведь были не только открепительные. Давайте ещё посчитаем, сколько людей проголосовало на дому. Обычно 50 надомников на одном участке – это уже нереально много. А на этих выборах у нас был участок, где на дому проголосовало 420 человек, треть от всех избирателей! О чём тут вообще можно говорить? По моим подсчётам, в Саратове надомное голосование составило 10 процентов от всех голосов. Но это же просто невозможно.
Однако новая технология фальсификаций действительно уникальна. Схождение данных в конце подсчёта – реально цифра к цифре, такое я вижу впервые. Это как фокусник, у которого пропадает шарик в руке. Но мы же знаем, что на самом деле шарик не пропадает, просто фокусник работает профессионально.
– Выборы прошли, ваше отношение к ним понятно. Что будет дальше? Перед 18 марта Навальный намекал на новые акции протеста.
– Очень скоро мы планируем официально объявить о создании нашей зарегистрированной партии. Мы дважды пытались сделать это перед выборами, но власти срывали нам съезды. Что касается митингов – всему своё время. Мы даём информацию тогда, когда это нужно. Естественно, мы не остановим работу и будем продолжать высказывать своё мнение, в том числе и на улице.
– Многие интересуются, что мешает либеральной оппозиции объединиться. Явлинский, Собчак, Навальный – каждый из них в разной степени популярен. Объединившись, они смогли бы больше, но вместо этого только бесконечно ругаются.
– А вы действительно считаете, что Явлинский и Собчак – это оппозиция? Собчак – кремлёвский проект. Явлинский – такой же. Вы что, думаете, он сам по себе? Посмотрите, на что он потратил время своего предвыборного эфира. Кто-то из этих людей хоть раз поругал Путина? Никто. Посмотрите ролики Явлинского на федеральных каналах, ну это же бред. Он просто хотел набрать на этих выборах несколько процентов голосов, чтобы продолжить получать государственное финансирование. А между выборами никто из них ничем не занимается. И именно эти кремлёвские кандидаты сами кричат нам: «Давайте объединяться!». Всё потому, что у них нет поддержки населения.
Но если мы с ними объединимся – что о нас подумают наши сторонники? К нам в штаб только за последнюю неделю двенадцать раз приходили из полиции: то листовки у нас какие-то не такие, то наклейку нашу они где-то нашли. А сколько раз приходили в штаб Собчак и Явлинского? Вот именно. Борются только с нами, потому что только Навальный и его команда – настоящие противники власти.
– У вас вообще как-то не получилось наладить работу со штабами Явлинского и Собчак в Саратове. Рассказывают, что когда перед выборами ты пытался завести через них наблюдателей на участки (Навальный не мог направлять наблюдателей от своего имени, так как не был зарегистрированным кандидатом. – Прим. ред.), то просто предлагал им дать тебе сотни чистых направлений с подписями, чтобы потом самому поставить туда имена людей. Это было нагловато.
– Во-первых, представители почти всех кандидатов сами предлагали нам завести наблюдателей от них. Саратовский штаб Собчак тоже это предлагал, но с условием, что наши люди будут регистрироваться сторонниками Ксении. Однако для нас это было неприемлемо. Просто они нашли всего 30 желающих, а у нас было около 900 человек. Мне лично кажется, что так они просто хотели распилить деньги, которые Ходорковской им обещал за наблюдателей. К тому же им нужно было отчитываться за свою работу, а вывести в день голосования на участки 30 человек – это уж совсем. Штаб Явлинского нашёл только 60 наблюдателей.
Но главное, им всем нужны были списки наших волонтёров, их телефоны и паспортные данные. Ну как мы могли на такое согласиться? Может, мне лучше сразу всё это в ФСБ отнести? Да и по закону мы не имеем права предоставлять такую информацию. Тем не менее, мы смогли найти общий язык с доверенными лицами Явлинского из других городов, Бабурина, коммунисты нам дали 300 направлений. С их помощью мы смогли закрыть наблюдателями почти три четверти всех участков в Саратове. Никто такого раньше не делал.
– Михаил, до того как ты возглавил штаб Навального, среди саратовских оппозиционеров тебя никто не знал. Откуда ты взялся?
– Может, то, что я не был ни с кем связан, и стало главной причиной моего назначения? Вообще, я сторонник Навального ещё со времён Болотной площади и даже раньше. Хотя на митинги ходил редко, вот только на Болотку ездил. Я окончил саратовский институт внутренних войск МВД, офицер запаса. До сих пор полицейские, когда проверяют документы, в шоке: «Как ты здесь оказался? Ты же вроде наш». Отвечаю: «Нет, ребята, я не ваш». Занимался коммерческой деятельностью: продажей и установкой кондиционеров и вентиляционных систем. Закупал их в Китае, продавал здесь. Потом начался «Крым наш», рубль стал падать, кондиционеры подорожали, и люди перестали их покупать, потому что денег не было. Пришлось закрыться. Дальше занимался этим же, но в более мелких масштабах.
И тут увидел, что человек (предыдущий глава штаба Навального в Саратове Эльнур Байрамов. – Прим. ред.) уходит. Два дня думал и решил: «Почему бы и нет?» Подал резюме, пообщался с федеральным штабом по скайпу, проходил тесты, проверки. И меня утвердили.
– Почему ты поддерживаешь Навального, что тебя не устраивает в России?
– Огромная коррупция. Я когда-то сам участвовал в господрядах, был субподрядчиком в строительной сфере и видел, какие там требуют откаты. Вот тебе треть, а две трети ты отдаёшь чиновникам обратно. Мы богатейшая страна в мире и можем жить не хуже, чем в нормальных европейских странах. Но почему тогда в Саратове средняя реальная зарплата 15 тысяч рублей, хотя официально нам говорят, что в два раза больше?
Знакомые приезжают из других стран и рассказывают, что там за ту же работу человек получает огромные деньги. Зато у нашего премьер-министра находят имущество стоимостью, как три бюджета Саратовской области (об имуществе Дмитрия Медведева говорится в одном из расследований Алексея Навального. – Прим. ред.). Я думаю, это как-то неправильно.
– Оказавшись перед Путиным, что ты ему скажешь?
– Оказавшись перед Путиным, я бы сдерживался, чтобы не броситься на него. За всё то, что он сделал с нашей страной: превратил её в сырьевую колонию, разрушил экономику. Я могу продолжать очень долго – есть целый список причин. Я считаю, можно считать доказанным, что по его приказу взрывали дома в 90-е (серия терактов в Буйнакске, Москве и Волгодонске в сентябре 1999 года. – Ред.). Что В 90-е через подконтрольные ему питерские конторы шёл наркотрафик (речь идёт о компании SPAG, с которой Путин якобы был связан до своего президентства. – Прим. ред.). Что против него было возбуждено уголовное дело и закрыто вскоре после того, как он стал президентом (имеется в виду дело о крупных бюджетных хищениях в Санкт-Петербурге, которое в 1999–2000 годах вёл следователь по особо важным делам Андрей Зыков. – Прим. ред.). Но судимый у нас всё равно почему-то не Путин, а Навальный.
