Хайп на деле врачей
Сначала хотела написать про довольно странное сочетание двух информационных сюжетов в программе «Вести» на «России 1»: рассказали про молодую учительницу, которая подрабатывала в какой-то не очень достойной учителя сфере. Кажется, стриптизёршей. И её все очень ругали. А следом сообщили, что во Франции открылся первый публичный дом, где можно удовлетворять свои естественные потребности с резиновыми куклами. В общем, мрак. А потом мне попалась на глаза запись эфира на «Вестях FM»: адвокат Михаил Барщевский в гостях у Владимира Соловьёва.
Тема обсуждения была интересная – а именно приговор врачу-гематологу Елене Мисюриной. Суть дела такова: в 2013 году к Мисюриной пришел пациент (два вида рака и несахарный диабет в анамнезе), которому она провела стандартную процедуру трепанобиопсии (забор костного мозга из подвздошной кости). После процедуры пациент ушел из клиники своими ногами, сел за руль и уехал на работу, а потом домой, откуда вызвал скорую. На скорой приехал в другую, частную клинику с диагнозом «острый аппендицит» и умер там на операционном столе от потери крови. Спустя пять лет суд приговорил Мисюрину к двум годам лишения свободы за врачебную ошибку: она допустила прокол аорты, полагают эксперты. Претензий ни у следствия, ни у суда к клинике «Медси», где умер пациент и где было проведено вскрытие тела (без лицензии), почему-то не возникло.
Было интересно наблюдать за превращением Владимира Соловьёва в приличного человека: он своего гостя не перебивал, не пытался настоять на своем, не высмеивал позицию и даже её поддерживал (хотя это, конечно, не совсем журналистика – согласно кивать на каждую фразу гостя).
Барщевский объяснял, что у всех, хотя бы вскользь изучивших дело Мисюриной, возникает множество вопросов к следствию, суду и экспертизе. Впрочем, претензии к качеству судебно-медицинской экспертизы остались еще после дела о шестилетнем мальчике, погибшем во дворе под колесами внедорожника. (Экспертиза объявила его пьяным.)
А потом начинается нечто невообразимое – Барщевский и Соловьёв обсудили отсутствие реальной состязательности в судах – судья может принять доводы стороны защиты, а может и не принимать – на свое усмотрение. Что развязывает руки следствию и приводит к тому, что прокуратура и судьи что хотят, то и творят. А уж избрать заключение в СИЗО мерой пресечения до вступления в законную силу приговора – это у судей святая обязанность. Поэтому Елена Мисюрина, вместо того чтобы вернуться домой после суда, отправилась в следственный изолятор.
– Я, конечно, не обладаю законотворческой инициативой, но я обращаюсь к тем, у кого она есть – придумайте что-нибудь, чтобы Мисюрину отпустили, а суды бы не закрывали в СИЗО людей, абсолютно безопасных для общества, до вступления в силу приговора, – вальяжно развалившись в кресле, вещал Соловьёв, глядя в камеру сетевизора.
Наверное, Елену Мисюрину оправдают, а суд и следствие понесут наказание за массу грубейших процессуальных ошибок. И в этом есть своя справедливость. Но сколько прошло похожих судов с громким общественным резонансом (вспомнить хотя бы «Болотное дело»), и Соловьёв всегда был на стороне кривосудия! Сколько таких дел рассматривается тихо и без общественного резонанса, но за них Соловьёв не впрягается, потому что хайпа там не словить.