Жизнь на обочине до и после пожара
Село Красноармейское стоит прямо на трассе. Автодорога Самара — Волгоград проходит посередине деревни и дает местным заработок: в ближайших к обочине строениях открыты магазинчики, летом жители предлагают арбузы и яблоки едущим на море путешественникам. Нефтепровод «Куйбышев — Тихорецк» находится на холмах примерно в полукилометре от села. Никаких льгот жителям соседство с потенциально опасным объектом не приносит. Никто из местных в «Транснефти», которой принадлежит труба, не работает. Социальной сфере Красноармейского компания не помогала — во всяком случае, до недавнего времени.
На минувшей неделе нефтепровод прорвало, «черное золото» потекло по деревенской улице и загорелось. Два дома сгорели полностью, около десятка пострадали.
Как полагают жители, избежать жертв удалось благодаря морозной и безветренной погоде. Представители «Транснефти» обещают в феврале выплатить компенсации собственникам. Глава Энгельсского района Александр Стрелюхин заявил, что в село протянут асфальт и уличное освещение, «как только наступит весна».
«К нам нефть дошла в последнюю очередь»
За поклонным крестом на берегу Волги — стоянка спасательной техники. Блестящая пожарная машина, белый грузовик спасателей, самосвалы, бульдозеры. Издалека кажется, что здесь проходит выставка сил и средств ГО и ЧС. Справа — сельский стадион: футбольные ворота с обрывками сетки и баскетбольные щиты, сколоченные из серых досок. Слева — улица Волжская, по которой текла нефть.
На Волжскую заворачивает «пирожок» с хлебом из пекарни. Из калитки крайних домов выбегают пенсионерки, закутанные в пуховые платки. Общение с прессой для них — со вчерашнего вечера дело привычное. «Мы, спасибо Аллаху, на краю живем, к нам нефть дошла в последнюю очередь. Часов шесть вечера уже было. На улице темно — фонарей-то в деревне нет. Нефть черная, пойди разгляди, сколько её, — рассказывает Алтынай Хазметдиновна. — Когда загорелось, пламя было выше человека, страх! Копоть, дышать нечем. Напротив нас 80-летняя бабушка живет, Маргарита. Она вышла в огород, встала на колени и молится. Она по-своему — крестится, мы по-своему — иншалла, вот и пронесло!».
«Мы схватили документы и бегом. Разбегались кто куда — за трассу или на зады, к Волге. У меня обе собаки убежали, только утром вернулись, были белые, стали черные. Гляди-ка, даже тюки укатились, тоже умирать не хотят», — вторая бабушка, обутая в большие синие калоши, с улыбкой показывает на тележку с сеном, брошенную кем-то за околицей.
«Лапшинихе-то, слышали, дочь звонила: ты, мама, обязательно вынеси мою шубу и сапоги в коробке!» — хохоча, добавляет соседка в старом бушлате с надписью «МЧС». Пережив ужас, сегодня женщины пытаются с юмором вспоминать произошедшее. Их дома получили относительно небольшие повреждения — от жара лопнули оконные стекла и закоптились стены. «У меня сын в МЧС работает, — говорит сельчанка в бушлате, — вот поэтому с нашим домом ничего не случилось, он как заговоренный». Сделав страшные глаза и хватая соседок за рукав, добавляет: «А про них я вам сейчас всю правду скажу: они сами по окнам стучали, вот стекла и лопнули!». Только что по дворам прошла комиссия, собирающая сведения для определения размера компенсаций, и жители полны иронических впечатлений.
«Ночью сатана по улице ходил»
Заборы по обе стороны улицы почернели от дыма. Над изгородями торчат обожженные ветки сирени. У калитки растерянно застыл мужчина в модной спортивной ушанке и рваной телогрейке. Кажется, что его дом находится в каком-то странном ремонте: с фасада свисают профили для облицовки и бесформенные пластиковые кляксы. Сергей рассказывает, что отделочные материалы оплавились из-за высокой температуры. «Ночью сатана по улице ходил, — с чувством говорит Сергей, листая на телефоне видео с пожара.– Эта жижа текла и горела во всю ширину колеи». Асфальта на деревенской улице нет. Судя по видеозаписи, нефть залила мерзлые колдобины, которые заменяют проезжую часть.
Начало пожара застал родственник Сергея: «Как он говорит, нефть пошла после 15.00. Никто отвалов не делал. Через час-полтора она перетекла через трассу у ДК. Родственник остановился перед лужей, видел, как навстречу едет «Дастер», из глушителя вылетела искра. Приехала одна пожарная машина, но с водой, а какой от неё толк? Нефть сначала была густая, как битум, потом стала более жидкой и еще быстрее потекла». По словам собеседника, до Волги «черное золото» не дошло: «В конце улицы встало лужей и полыхало. Вот на том самом месте, где сейчас техника стоит».
После пожара, как говорит Сергей, почти никто не спал, «всю ночь горели «люстры» МЧС, трактора ревели». С рассветом стали ходить по соседям, расспрашивать друг друга об ущербе. Свои материальные потери мужчина оценивает в 100–150 тысяч рублей. «Сегодня из МЧС приходили, из местной пожарной инспекции, из администрации, от губернатора, из «Транснефти». Фотографируют, измеряют, описывают. Говорят, страховая компания, с которой работают нефтяники, должна возместить».
Сергей купил дом в Красноармейском, так как «здесь привлекает Волга». Местные красоты многие ценят, недалеко — дачный поселок, детский оздоровительный лагерь. О нефтепроводе мужчина до последнего времени не задумывался: «Он по всему берегу тянется, петляет оврагами, а здесь спускается ближе к Волге. Ничего за это соседство мы не имеем, кроме перепаханного поля и перекрытого проезда — это у них буферная зона. Переселяться отсюда нефтяники никому не предлагали. Учений на случай чрезвычайной ситуации у нас не было».
Версию о том, что авария могла произойти из-за незаконной врезки, собеседник не поддерживает: «Каждый день в обед вдоль трубопровода летает маленький вертолет нефтяников, гусеничные вездеходы проезжают — неужели они бы не заметили воров? В селе участковый хороший, все его боятся, пьяниц немного, и в общем здесь тихо».
Чего здесь только нет
По сообщению «Транснефти», на ликвидацию аварии направили больше 200 единиц техники. Экскаватор или бульдозер работает буквально на каждом квадратном метре деревенской улицы. Загрязненный грунт срезают и увозят. Его обещают утилизировать силами подразделения компании. Взамен на дорогу высыпают желтый песок. Там, куда техника пока не добралась, нефть еще стоит в мерзлых колеях (видимо, вечером прогорело не всё) — на вид она вязкая и антрацитово черная.
Несколько женщин обсуждают новости, приплясывая на морозе возле бывшей школы. Двухэтажное кирпичное здание не выглядит ветхим, только в окнах — куски фанеры. Во дворе, на месте детской площадки, видны вкопанные в землю покрышки, раскрашенные в веселенькие цвета. Школа работала на втором этаже. На первом были детский сад и медпункт. По словам жительниц, образовательные учреждения «оптимизировали» десять лет назад. Учеников из Красноармейского теперь отправляют на школьном автобусе в соседнюю Березовку. Для детсадовцев специального транспорта нет, «возят кто на чем, а мы, люди в возрасте, пешком ходим в березовскую аптеку за два километра».
Рядом с бывшей школой — действующий Дом культуры. У здания оригинальная отделка: оштукатурена только фасадная стена, которую видно с трассы. Часть ДК занимает библиотека. «Я живу на другом конце села. Вечером увидела черный дым, подумала, клуб горит, побежала сюда со всех ног! — вспоминает библиотекарь. — По улице текла горящая нефть, так что село оказалось разрезано на две половины, и обойти нельзя. Хорошо, осенью деревья вокруг клуба опилили, иначе пламя перекинулось бы». По словам собеседницы, серьезных пожаров в селе раньше не случалось, «разве что бани горели, да и то давно». Собственной пожарной машины и гидрантов здесь нет. Ближайшие пожарные части — в Березовке и военном городке (неподалеку дислоцировано подразделение).
В помещении библиотеки сейчас принимают собственников пострадавшего имущества, и собеседница волонтёрит в пункте обогрева, открытом в кружке вышивки. То и дело с мороза заходят сотрудники МЧС. Библиотекарь щелкает то одним, то другим электрочайником — кипяток расходится моментально. Спрашиваю, не устала ли она? «Честно говоря, сейчас уже чувствуется», — вздыхает волонтер и наконец-то сама присаживается на стул.
«Такие ситуации бывают очень редко»
Руководитель аппарата МО Терновское Вячеслав Мясников рассказывает, что в селе зарегистрированы около 700 человек. Большинство пенсионеры, есть около 20–25 школьников. Как защитить их от повторения подобных аварий, «будет решаться на уровне района».
Перед входом в ДК журналистов встречает главный специалист пресс-службы «Транснефти» Дмитрий Козлов, предлагает взять комментарии у генерального директора. Руководитель АО «Транснефть — Приволга» Андрей Сюмак говорит, что поселок не входит в охранную зону трубопровода. По его словам, такие ситуации бывают «очень редко». «Сторонних воздействий» на трубопровод не обнаружено (то есть врезки не нашли). Нефтепровод построен в 1974 году, техническая диагностика проводится регулярно. Причину аварии выяснит комиссия.
Вслед за ремонтными бригадами в синих куртках поднимаемся к «истоку» — на холмы, где находится нефтепровод. Сразу видно, что труба прорвалась не канализационная — по полевой дороге одна за другой проносятся дорогие иномарки с иногородними номерами. По официальным данным, вытекло около 900 кубометров нефти. Черный след тянется по всему огромному оврагу за селом. У места порыва стоят «пожарка», экскаватор, грузовик. Метров за сто навстречу нам выходит улыбчивый полицейский. «Нет-нет, снимать здесь нельзя. Я сейчас подскажу, куда можно обратиться», — любезно поясняет страж порядка, спешит к служебной машине и, вернувшись, подает визитку пресс-службы «Транснефти».