Президент поможет в трудную минуту?
Ипотечные ставки в России упали до исторического минимума, опустившись ниже 10 процентов годовых. Как заявляет Центральный банк, это произошло впервые за время существования ипотечного кредитования в стране (с 2005 года). С начала года банки выдали больше 800 тысяч жилищных кредитов на 1,5 триллиона рублей. По прогнозу АИЖК, к 2020 году объем ипотечного кредитования достигнет 10 триллионов. «На рынке сложилась беспрецедентная ситуация, и люди, которые пользуются этим, правильно поступают, берут сейчас ипотеку», – говорит замминистра финансов Алексей Моисеев. Глава правительства Дмитрий Медведев обещает ипотечному сектору «взрывной темп». По мнению президента Владимира Путина, на сегодня 35 процентов семей могут улучшить жилищные условия с помощью кредитов, а к 2025 году ипотека должна стать доступной для 50 процентов семей.
Саратовцы Людмила и Алексей Забенковы работают на оборонных заводах. Семья с двумя детьми относится к той самой целевой аудитории, о поддержке которой власти говорят так же часто, как об успехах ВПК. Забенковы взяли ипотеку в 2013 году. Из-за кризиса их доходы упали, и теперь семья рискует лишиться единственного жилья.
Маленькое домашнее счастье
«Ёлку мы обязательно купим. И подарки детям», – уверенно говорит Людмила. «По средствам, – тихо добавляет Алексей. – Будет аванс, и посмотрим». На кухонном столе – мандарины в вазочке, на подоконнике – пластиковые ландыши. В клетке воркует попугай. В углу – кадка с фикусом. Фикус огромный, выше Миши. Миша раскладывает на ковре в зале железную дорогу. «С двух лет признает из игрушек только паровозы», – рассказывает Алексей. Захожу в детскую и отскакиваю – на половину комнаты растянулся огромный черный дог. При ближайшем рассмотрении оказывается, что это неудачно (или чересчур удачно?) сшитая плюшевая пантера. Алексей смеется: «Я тоже испугался, когда первый раз в гости к Люсе пришел».
Сначала супруги жили в съемной квартире. В 2009 году платили за аренду 8 тысяч рублей. Постепенно плата выросла до 15 тысяч, и Забенковы задумались: не лучше ли взять ипотеку?
Людмила работает специалистом по закупкам на одном оборонном заводе. Алексей числится наладчиком оборудования на другом, но на самом деле он специалист широкого профиля – программист, фрезеровщик и снабженец в одном лице, умеющий запустить производство от идеи до готового продукта.
Алексей учился в СГТУ. В 1990-е работал на заводе слесарем и учеником фрезеровщика. «Долги перед рабочими были сначала три месяца, потом – восемь. Мы полную зарплату даже не ждали, дадут 15–18 процентов – и ладно. При заводе был магазин, предлагали взять оттуда в счет долга кухонный комбайн или приемник», – вспоминает Алексей. Он начал интересоваться программированием станков с ЧПУ и CAD/CAM моделированием. «Первый пиратский диск купил за 100 рублей на рынке в Царицыно. Потом судьба свела с людьми с САЗа, которые учились машиностроительному программированию в Великобритании. Набирался знаний, где мог. Несколько лет назад поехал на курсы в Самару, чтобы мне уже дали какой-нибудь сертификат. Скажу нескромно: многому их преподавателей научил».
Забенков работал на разных саратовских предприятиях. Раздумывал, не открыть ли собственный бизнес. «Мне предлагали взять два станка в аренду с последующим выкупом. Я не стал рисковать. Если все налоги заплатить, на дверь цеха надо вешать замок. Металлообработка – это тяжелые деньги».
На нынешнее место работы – завод, производящий приборы для авиации, Алексея пригласили в 2010 году. Взяли на должность наладчика станков с ЧПУ, оформили длительное совмещение с обязанностями программиста, в результате зарплата получилась очень приличной – от 75 тысяч рублей.
В 2013 семья взяла ипотечный кредит – 2,2 миллиона рублей под 13,29 процента на 30 лет. Ежемесячный платеж составил 20 тысяч рублей. Купили «трешку» площадью 63 квадратных метра на последнем этаже панельного дома в недорогом районе на 6-й Дачной. Сразу же отдали банку 450 тысяч рублей маткапитала. «Мы были очень уверены в своих силах. Думали, лет за семь расплатимся».
Кризис подкрался
Заемщики исправно платили четыре года. Отдали банку 1,5 миллиона рублей. Но с 2015 года доходы Алексея упали в 2,5 раза. Дело в том, что большую часть его денежного вознаграждения составляла премия. С наступлением кризиса её отменили. Исчезли также доплаты за совместительство, за сверхурочную работу и т.д. Фиксированного оклада у наладчика нет, оплата сдельная, заказов мало. Зарплата Людмилы не превышает 10 тысяч рублей.
Банк согласился на реструктуризацию. В течение полугода заемщики могут платить по 2300–2400 рублей в месяц. С марта ежемесячный платеж повысится до 22 тысяч. «С каких доходов мы должны платить такую сумму? Банк сказал: либо вы сами продаете квартиру и рассчитываетесь, либо мы её заберем», – говорит Людмила. Оглядывая свою кухню с розовыми занавесками, она улыбается – видно, сама до конца не верит, что всё это действительно происходит с ними. Весной Забенковы приглашали риелтора. Тот сказал, что продать квартиру удастся, в лучшем случае, за 1,8 миллиона рублей. Сейчас цены упали еще ниже. «Опека не пропустит такую сделку, потому что у нас дети – собственники. Если мы не сможем предоставить им новое жилье, вдруг их заберут в детдом?».
Доходы и расходы
«Два года засыпаю и просыпаюсь с одной мыслью: где взять денег? На выходные беру подработки. В отпуске таксовал. Ходить к кому-то, просить – не могу. Единственный раз через себя переступил, обратился к начальнику цеха, чтобы на следующий год вернули доплату за совмещение обязанностей программиста. Не знаю, получится ли», – вздыхает Алексей.
Как говорит глава семьи, «сентябрь – это катастрофа»: Мишу нужно собрать в детский сад, «кое-как в 15 тысяч уложились», старшей Карине к школе требуется минимум 20 тысяч рублей. «В этом году дали больше учебников, сами покупали только немецкий и рабочие тетради. Тысячу рублей в месяц надо на питание. 5 тысяч в год – на ремонт, на стаканчики, даже на журналы. Как нам говорят: мы знаем, что нельзя с родителей требовать деньги, но если можете, помогите школе», – рассказывает Людмила.
Алексей материально поддерживает детей от первого брака. «Дочери нужны слуховые аппараты. Те, которые дают бесплатно, ребенку не подходят. Качественные стоят 120 тысяч рублей. Последний раз я купить не смог, бабушки скинулись. Скоро будет операция по установке кохлеарных имплантантов, расходники нужно оплатить».
Накапливается долг за коммунальные услуги. «В ванной на потолке грибок. Я его отмывала-отчищала, но это бесполезно, пока крышу не отремонтируешь. Один раз написали в ТСЖ, никто не отреагировал. А как мы пойдем права качать, если у нас долг?» – говорит Людмила. Семья старается гасить долги летом, когда платеж опускается до 3 тысяч, «но зимой только за отопление выходит 5000, и опять набегает».
«На море последний раз ездили в 2013 году, когда всё хорошо было. Сейчас об этом и не думаем. На выходные ездим в лес, на родник в Вязовку за водой. Про кафе и кино забыли. Хотелось бы сводить Мишу в цирк на каникулах, как-нибудь выкроим». Оптимизация коснулась меню: «Раньше мы могли позволить себе говядину, сейчас – только курица, хотя она тоже не очень дешевая». Покупки для детей теперь делают в дискаунтерах. «Муж советует освоить «Али-экспресс». Еще открыли для себя «Авито» – продали коляску, купили сыну кроссовки, совсем неношеные».
Кроме ипотеки у собеседников есть автокредит (ежемесячный платеж – 18 тысяч рублей) и потребкредит (примерно 12 тысяч рублей в месяц) – деньги брали на похороны, так как с перерывом в несколько месяцев умерли брат и мама Людмилы.
Надежда на президента
Освободиться от безнадежных долгов позволяет процедура банкротства. Как выяснили Забенковы, если самостоятельно оформлять документы, процесс потребует не меньше полугода и 40–50 тысяч рублей. Услуги юриста обойдутся минимум в 70 тысяч. В последние месяцы банки активно проводят программы рефинансирования. Но чтобы сменить кредитора, заемщику требуется безупречная история платежей, и, как правило, также нужна помощь юриста.
Как и многие россияне, надеющиеся на помощь последней (точнее, первой) инстанции, Забенковы решили обратиться к президенту. Летом, во время горячей линии, Людмила записалась на прием. Аудиенцию саратовцам назначили на 17 января. «Понимаю, что увидеть самого Путина не получится. Может, это глупая затея, но я решила попробовать. Можем же мы рассчитывать на президента в трудную минуту? – задается вопросом Людмила. – Я не понимаю саму ситуацию: мы работаем, причем на таких серьезных предприятиях. Живем в стране не из худших. Телевизор рассказывает, как у нас всё процветает. Хотя иногда послушаешь и думаешь: что-то тут не то». «У нас так с 1990-х повелось: только наметится небольшой просвет, люди вздохнут, и опять под откос», – устало машет рукой Алексей.