Молчание косуль
Обессиленная косуля уже не рвалась из рыбацкой сети, лежала, крепко запутанная в оставленной кем-то еще с паводка снасти. Косули безголосы, не могут позвать на помощь, издают лишь тонкий писк, когда подзывают своих детенышей. Не заметил бы егерь Марксовского охотхозяйства Алексей Фешин повисшую на прибрежных кустах сеть, животное так и осталось бы в ней. Освобождённая косуля тихонько заковыляла прочь, подальше от опасного берега, но и там она может попасть в оставленную другим браконьером ловушку или под браконьерскую пулю...
Погоня без конца
Бригаду браконьеров гнали из-под Подлесного. Заметив охотинспекторов, они рванули в сторону Балакова. На ходу выбрасывали застреленных косуль, избавляясь от главных улик. Инспекторы не отставали. По телефону держали связь друг с другом, на стыках охотхозяйств передавали эстафету погони и настигали преследуемых. Вот, у границы соседнего района, видят уже их джип. Догнали – стоит! Но пустой. Браконьеры ушли на другой машине. А в этой только чехлы от карабинов, оптических прицелов, приборов ночного видения. Всё – теперь ничего не докажешь.
Двоих братцев из Павловки с их подельником застали на Чёрных Водах прямо за разделкой пары косуль. Вели по следам от места отстрела. Сняли на видео мужиков с ножами в окровавленных руках у подвешенных на деревья освежёванных туш. Запротоколировали.
И четыре года доказывали в суде, что косуль застрелили именно эти люди. Ни административной, ни тем более уголовной ответственности вменить не удалось. Инспекторов запугивали, угрожали жизни. Они и юрист комитета охотхозяйства не сдались. И браконьеров всё же оштрафовали на 120 тысяч.
Не часто случается застигнуть браконьера так, что ему уже никак не отвертеться. В ночном рейде под Бобровкой инспектора заметили мечущиеся по заброшенному полю лучи фар – верный признак: браконьеры гоняют добычу. С выключенными огнями тронулись на блуждающий свет. На одном из резких поворотов его луч зацепил «уазик» инспекторов, и «Нива-бронто» в камуфляже, как у армейских машин, напропалую, сшибая подросшие деревья, помчалась в сторону Бобровки.
В селе инспекторы «Ниву» уже почти останавливают, как вдруг перед ней распахиваются и следом захлопываются у самого капота инспекторского «уазика» ворота одного из дворов, а «Нива» уходит с другой его стороны...
Инспекторы всё же зажимают браконьеров на соседней улице. Те вначале разбегаются из машины, но тут же возвращаются с претензией: чего преследуете людей, ничего не нарушавших, ни в чём не повинных? Каких не повинных, когда у вас, вон, багажник в свежей крови, только что скинули незаконную добычу. Ничего не знаем, это вы, беспредельщики, незаконно придираетесь, напирали «неповинные». Один даже в драку кинулся. За это его и «закрыли» на пять суток прибывшие по вызову инспекторов полицейские. За браконьерство наказания не последовало – не доказано. Хотя приехавшие наутро для разбирательства в отдел на чистенькой машине дружки драчуна на вопрос, чем отмыли кровь, простодушно ответили: «Керхером».
На следующую же ночь после освобождения браконьер вновь двинулся на незаконный промысел. И вновь инспекторы засекли его, погнались, но он уходил от погони. Однако как раз по пути его бегства оказался на дежурстве участковый инспектор полиции Игорь Мингалиев, которому охотоведы сообщили о преследовании. Майор перехватил нарушителя в Бобровке во дворе его матери. Тот опять сбежал, бросив машины и спрятав в сарае тушу кабана. От факта браконьерства и штрафа теперь стало не отговориться, лихой стрелок выложил за добычу без лицензии 45 тысяч рублей.
«Бракуши» рядовые и «депутатские». «Кокарды»
Браконьеры бывают разные. Поймать охотинспекторам удаётся рядовых. Эти оснащены так себе, правила нарушают в азарте охоты или по нашей традиции пренебрежения к законам.
Сидят семеро нетрезвых мужиков в одной машине, с единственной лицензией и одним ружьём хозяина на всех. У остальных, ясно же, ружья в их машинах, а собрались развесёлой ватагой только попугать дичь, потому что не столько за добычей вырвались в поле, сколько погулять. Или подстрелили зайца из-под фары, и первым делом – фотографироваться с ним по очереди. От таких охотничьим угодьям больше шума, чем урона.
Рядовых нарушителей общественное мнение не осуждает, чуть ли не Робин Гудами считает. Как же – они противостоят гонениям на охотников, покровительствуют простому люду. Почему в Бобровке открывают ворота перед местными браконьерами? Да потому что они свои, глядишь, подкинут мясца недорого, а то и даром поделятся свежей дичиной с удачной охоты.
Но есть и нацеленные на максимальную добычу, по-волчьи рассчётливые хищники, для которых азарт на втором месте. Они и охотятся стаями, экипированными самыми современными средствами. ОБГ – организованные браконьерские группировки. Трансрайонные, связанные по области между собой и устраивающие совместные вылазки, ускользающие на превосходном транспорте от охотинспекторов, откупающиеся от гаишников.
В Марксовском обществе охотников одну из таких группировок прозвали «депутатские» – образовалась она довольно давно, на тот момент несколько её участников состояли членами местных «парламентов». В обществе показали видеозапись задержания «депутатских» – не в ходе самой охоты, такого не удавалось, а при следовании колонны к месту стрельб. Мощные внедорожники, два снегохода, эвакуатор (!), сами в «балаклавах», о вооружении нечего и говорить. В каких-то районах, пишут, в рейды против браконьеров выходит ОМОН. А тут, ни дать ни взять, они сами выглядят как отряд специального назначения.
Противостоять технически столь внушительному арсеналу защитникам фауны нечем. У госохотинспектора Юрия Кулина, одного на четыре охотхозяйства и все триста тысяч гектаров площади района, УАЗ пятого года выпуска, Юрий Петрович на собственные деньги купил уже свой, на нём колесит по лесам и полям. В районном обществе охотников УАЗик вообще с прошлого века, 93-го, что ли, года, запчасти покупают на свои – выделенных бюджетом денег инспекторам едва хватает на бензин на месяц работы. Тоже бьют в рейдах личные машины.
Председатель районного общества охотников и рыболовов Пётр Кочегаров, выросший в среде охотников и рыбаков на коренной Волге, в селе Орловском, вступил в члены общества сразу после армии, 45 лет назад. В стране сменился строй, Кочегаров успешно вёл честный бизнес, когда его пригласили глава администрации с начальником сельхозуправления и настойчиво предложили возглавить районную организацию охотников и рыболовов.
– На что там семью, пять человек, кормить буду? – отказывался он.
– Поддержим, поможем, – уговаривали начальники.
Но не столько их обещания в итоге решили выбор, как, можно сказать, завещание друга, собрата по увлечению Ивана Солдатова, тогдашнего председателя общества, с которым многие годы защищали волжскую природу. Он уходил от неизлечимой болезни и, прощаясь, сказал друзьям-охотникам:
– Вместо меня надо Кочегарова...
Пётр Алексеевич пошёл от сытного дела на тогдашний оклад 98 рублей и вот уже скоро четверть века бессменно возглавляет районную охотничью организацию. Те глава и начальник управления поддерживали общество. Какое-то время доплачивали председателю, когда Кочегаров обращался, помогали кормами для животных. В таких условиях он занялся разведением в районе кабанов, реализовал другие проекты. Но сменились времена, сменились люди, не стало уже тех руководителей, которые посылали в лес грузовики с зерном для подкормки животных. Зарплата председателя менялась только в связи с индексацией рубля, и никаких доплат, конечно, давным-давно нет и помине...
Сегодня общество может рассчитывать только на свой актив. Он у него есть, от 83-летнего ветерана, почётного охотника Виталия Васильевича Шматова до молодых Максима Комарова, того же Алексея Фешина, Олега Яковенко из «Зари», Игоря Капуры из Фурмановки.
Охотинспекторам в нашей области сверху ничего не дают – ни тепловизоров с прицелами, как у браконьеров, ни видеорегистраторов, их покупают сами, ни форменной одежды – только знаки отличия: шевроны, нагрудные нашивки, кокарды... Но и они приводят нарушителей в испуг, если носят их люди, решительно встающие на борьбу с браконьерством. Добытчики-хищники, бывает, нападают, пытаются расправиться с инспекторами. Но боятся. Один «депутатский» удирал от инспекторов на только купленном «Лексусе» по подсолнечнику на скорости под 150 километров.
Иногда в ночных рейдах охотинспекторы прибегают к простой приманке. Покружат с зажжёнными фарами, как будто гонят убегающих животных, и встают среди поля. Бывает, клюёт. Подкатывает навороченный джип, из него высовывается по-свойски наблюдатель:
– Ну чё, пацаны, есть что-нибудь? – И, вглядевшись, тут же ныряет назад: – Атас – «кокарды»! Валим!
Активисты в свою очередь тоже дали противникам прозвище «бракуши». И на «браконьер», и на «брак» похоже.
Волга за колючей проволокой
Кроме браконьеров, отстреливающих пачками дичь, уничтожают волжскую природу собственники всевозможных баз и домов отдыха. Сплошь закрыли от людей и зверей волжский берег под Марксом, без просветов обнесли присвоенные куски его. И не мягкой рыбацкой сетью – вся Волга в сетке «рабица». А то и уходит с суши в глубь воды колючая проволока. С активистами общества охотников поехали сфотографировать одну из баз, у которой периметр из «колючки» тянется с берега под воду. А подводная часть режущей сетки уже скручена в рулон, только стойки торчат над водой и в песке. То ли подготовились к ледоставу, чтобы «колючка» не вмёрзла, то ли прослышали про готовящуюся «фотосессию»:
– Вчера вся в Волге стояла, но предупредил кто-то, – усмехается Фешин: – Это же Маркс...
В полях животные попадают в канавы, оставленные «чёрными копателями» поливных труб. Традиционные пути миграции копытных перекрывают бетонные русла каналов, в которых каждый год беспомощно барахтается один-два лося.
Как-то Кочегарову сообщили, что в канале у моста на трассе плавают, не могут выбраться сразу два лося. Он позвонил Фешину. Когда Алексей вместе с Максимом Комаровым приехали на канал, один из лосей уже выбился из сил, почти не держался на плаву. А вокруг места происшествия уже кружат знакомые общественникам личности – «бракушники». Они в сезон нанимаются охранять кукурузные поля неподалёку – чтобы бить заходящее попастись в посевы зверьё. Тут «оприходовать» добычу мешали им водители с трассы. Они же, добавив верёвок из своих машин, помогли ребятам вытащить животных на ту сторону, в которую двигалась пара. Иначе измученные лоси снова пошли бы через канал туда, куда влечёт их инстинкт.
В другой раз фермер, увидев плавающего в степном канале лосёнка, позвонил тому самому лидеру «депутатских» – знал, что он охотник. Что делает «любитель природы»? Собирает карабин и катит за лёгкой добычей. Но оценив, что взять с телёнка нечего, даже не пробует его вытащить, а перезванивает в общество:
– Тут лосишка в канале, приезжайте. Да отметьте, что я сообщил...
* * *
...У Павловского сада дорога обходила лужу по травянистой обочине. И на ней фары высветили лежащую между следов колёс маленькую косулю. Машина остановилась. Козочка повернулась к свету, встала, но не уходила. Алексей подошёл к косульке, взял за ушко и отвёл к кустам в сторонку:
– Глупенькая, на дороге нельзя лежать, могут и не заметить...
Следующей ночью охотинспекторы проезжали по той же дороге. И вновь маленькая косуля лежала на том же месте. Почему не ушла? Потеряла мать? Фешину опять пришлось отводить её с проезда. Больше она инспекторам не попадалась. Мать её нашла и увела или запуталась в сети, как та косуля.