Фальшивые благотворители

Наверняка, гуляя по людным местам, вы встречали молодых девушек и юношей в робах с надписью «волонтер» и с прозрачными боксами. Они рассказывали вам о больном ребенке, которому срочно требуется лечение, и даже показывали полную папку документов – настоящий благотворительный фонд, всё легально! Но не торопитесь открывать свой бумажник.

Проспект Кирова, конец рабочего дня. «Помогаем девочке Вике», – мурлычет драматического вида мальчуган-подросток с прозрачным боксом в руках. На боксе – фото больной девочки и описание её болезни. Увидев мой заинтересованный взгляд, волонтер сует мне в руки папку. В блестящих файликах – копии документов девочки и её матери, выписка из истории болезни, свидетельство о регистрации благотворительного фонда. Пока листаю, прохожий мужчина впихивает в бокс пятидесятирублевую купюру. А коробочка-то уже наполовину полна! Поверх горы мелочи – воздушные голубые пятидесятки и желтоватые сотни. Посмотрев на них, я говорю: «А вам не нужны еще волонтеры?» Мальчуган кивает и диктует адрес.

«Это и есть промоакции!»

Найти место дислокации благотворительного фонда оказалось несложно – он находится всего в нескольких десятках метров от нашей редакции, в офисном центре. Спрашиваю у вахтерши:

– Вы не знаете, как найти благотворительный фонд, который помогает больным детям? Ну, ребята с коробками ходят там...

– Поднимитесь на четвертый этаж. Есть там одна контора. Уж не знаю, кому там они помогают... Я бы вам не советовала им доверять, – скривив губы, отвечает женщина.

Никаких вывесок на двери фонда нет. Только белый стикер на белой двери с мелкими закорючками черной пастой: «Если закрыто, звоните: (номер телефона).

Офис – пустая комната, где три стола со стульями, полка с униформой и прозрачными боксами, фотообои с песчаным берегом и пирсом, уходящим в голубое море безмятежного отпуска. О целях организации напоминает разве что выполненный рукой любителя (не очень талантливого) рисунок спящего малыша с неровными алыми буквами «Благотворительный фонд «...». За столами сидят две молодых девушки и парень, уткнувшийся в свой айфон.

– Здравствуйте. Вам не нужен волонтер?

– Здравствуйте. А как вы нас нашли? – с игривой улыбкой спрашивает девушка с пирсингом в носу. Получив ответ, спрашивает: – А у вас есть опыт работы?

– Только промоутером – на улице листовки раздавала...

– А это и есть промоакции! – успокаивает меня представительница благотворительного фонда.

Сотрудники этого «бф» рассказывают, что, мол, организация зарегистрирована в марте этого года и имеет все разрешения на сбор средств, согласие родителей больной девочки. Волонтеры работают в удобное для них время, не менее трех часов в день. Как правило, это школьники и студенты, взрослые «стесняются этим заниматься». И, самое главное – по закону о благотворительной деятельности якобы волонтеры имеют право получить 20 процентов от суммы собранных средств.

– За три часа несколько тысяч собрать вполне реально, то есть в час волонтеры у нас зарабатывают не меньше сотни-двухсот рублей. Вот прямо просто стоять как истукан можно, а люди всё равно будут подходить! – расписывают радужные благотворительные перспективы филантропы из фонда.

Ставим перед фактом

На следующий день перед выходом на улицу сотрудница фонда проводит для меня вводный инструктаж:

– Мы не говорим: «Пожа-а-алуйста, дайте» – мы не попрошайки. Не спрашиваем: «Не хотите помочь?» – тогда может быть ответ «не хотим». А ставим перед фактом: «Помогаем девочке Вике» – и люди тогда уже вроде как согласны помочь, хотя мы их не заставляли и не уговаривали.

Подходим абсолютно ко всем, кроме людей с тяжелыми сумками в обеих руках – к ним бесполезно. Весело, с задором выкрикивать не надо, но нужно говорить достаточно громко.

Некоторые люди могут выплескивать на тебя свой негатив, – продолжает менеджер фонда, – всё нормально, не обращай внимания, это рабочие моменты. Я сама первое время тоже работала обычным волонтером и знаю, о чем говорю. Люди могут кричать на тебя матом, грозиться вызвать полицию, но ты не бойся, полиция просто посмотрит твои документы, и всё.

– Вот история болезни девочки – пусть все смотрят, всё равно никто ничего не поймет, кроме специалистов, даже я это не понимаю, – сотрудница «бф» выдает мне папку с документами, накидку и бокс для пожертвований, уложенные в помятый пакет-маечку. Бокс – с виду обычный прозрачный контейнер из магазина хозтоваров, закрытый пластиковыми стяжками, с вырезанным отверстием в крышке.

Море зовет

Выходить на проспект собирать подаяние стрёмно и стыдно. Стрёмно – потому что я никогда этим не занималась и, надеюсь, больше не буду. Стыдно – потому что люди будут мне верить. На чувствах скольких людей я сыграю, пусть даже в рамках эксперимента – от этой мысли было не по себе.

Однако я недооценила саратовцев. Проходит вот уже полтора часа, а у меня в коробке одиноко дребезжат две монеты общим достоинством 15 рублей.

– Помогаем девочке Вике! – с неизбывной тоской обращаюсь к прохожим.

– Молодцы, помогайте/ Мы в другом месте помогаем/ Нам бы кто помог, мы бомжи, – отвечают жители города.

Временами от моего сочувствия доверчивым гражданам не остается и следа. Ловлю себя на мысли: «Что за бесчувственные люди?!», когда очередной прохожий идет мимо меня.

Но всё же нашлись и отзывчивые, наивные саратовцы. Молодая мама на детской площадке в парке «Липки» положила в контейнер 50 рублей – единственную бумажную купюру в моей коллекции. Пожилой мужчина выгреб из кармана всю мелочь. Женщины, продающие шерстяные носки на проспекте Кирова, подозвали меня и бросили несколько медных червонцев из своей скромной выручки. Ни один из жертвователей не пожелал ознакомиться с документами.

Моя «касса» не тяжела.

– Ничего, всё придет с опытом. Некоторые вообще нисколько не приносят, – подбадривает меня девица из «бф» по возвращении в офис. При мне открывает контейнер, высыпает мелочь на стол и начинает подсчитывать. Я в это время любуюсь на пирс и безмятежное море на стене – оно как будто зовет. В комнату врываются два парня. Сотрудница недовольно шипит: – Подождите за дверью, я занята!

За три часа мне удалось собрать всего 306 рублей (и то по большей части благодаря моим коллегам-журналистам). Представительница «бф» берет из кучки 61 рубль (обещанные 20 процентов), причем щедро выделяет единственный бумажный полтинник. Да, фонд дорожит своими волонтерами.

На улице я застаю двух парней, рвавшихся в комнату.

– Мы уже как-то передумали туда идти... – растерянно говорят ребята. – Откликнулись по объявлению на «Авито»: требуются промоутеры на раздачу листовок, а тут на бумажке на двери написано про какой-то фонд. Похоже на какую-то левую конторку...

Спустя пару часов застаю своего юного коллегу-волонтера у продуктового магазина. Его контейнер набит щедрее. Не прошло и несколько часов, как коробка снова вышла на охоту за деньгами доверчивых граждан.

Вика

Девочка, фотографию которой разместили на боксах для сбора денег – шестилетняя Виктория К. из города Новомосковска Тульской области. Она действительно страдает ДЦП, двойной спастической диплегией и целым спектром сопутствующих осложнений. Её мама Дарья обратилась в этот фонд, поскольку он уже помог знакомым с оплатой курса реабилитации.

По словам Дарьи, откликнувшейся в соцсетях, деньги поступают не напрямую семье, а на счет организации, с кем был составлен договор на оказание медицинских услуг – в физкультурно-оздоровительный центр «Планета жизни». На момент подготовки публикации у девочки начался первый день реабилитации (курс длится 15 дней). Маму заверили, что плата за медуслуги поступает поэтапно. Однако ИНН этой организации, указанный в платежных поручениях, отсутствует в ЕГРЮЛ. Согласно информации на сайте реабилитационного центра «Планета жизни», в нем работают два сотрудника – директор, логопед-дефектолог Александр Лампси и специалист по адаптивной физкультуре Александра Лампси.

– Никогда не слышала о таком реацентре. Обычно названия крупных реабилитационных центров, хороших специалистов на слуху. Вообще, реабилитация – это комплексное мероприятие, в котором участвуют разные специалисты, но никак не два. Прежде чем обращаться в такое учреждение, я бы посоветовала проверить сертификаты этих специалистов, лицензии на осуществление медицинской деятельности, – отмечает председатель правления саратовского отделения организации «Дети-ангелы» Элина Егорова. – Кроме того, странно, что волонтеры в нашем городе собирают деньги на ребенка из Тульской области. У нас в регионе детей, которые тоже нуждаются в помощи, очень много.

«Под нашими документами просто собирают деньги»

Благотворительный фонд «...» зарегистрирован в Минюсте Тульской области. За это время, согласно информации на сайте, фонд успел помочь четырем детям. Примечательно, что всем им требовался курс реабилитации в городе Новомосковске Тульской области. Стоимость курса, который длится 15 дней, – 50 тысяч рублей. Есть даже отзывы благодарных родителей в группе «ВКонтакте».

«Газете недели» удалось связаться с мамой ребенка, которому, согласно отчету на сайте, уже поступила помощь:

– Я разочаровалась в этом фонде, и мне кажется, они под нашими документами просто собирают деньги! Мне пишут и звонят многие люди совершенно из разных городов и задают вопросы, якобы волонтеры в их городах собирают нам деньги на лечение. До директора фонда я никак не могу дозвониться, чтобы задать им вопросы. Мне даже писала девушка-волонтер из их фонда и спрашивала, оказали ли они нам помощь или нет. Она рассказала, что в день в одной только Туле выходило до 30 волонтеров, каждый в среднем собирал до 5 тысяч – а нам директор тогда сказал, что еле за три месяца набрали нам 65 тысяч рублей, – поясняет собеседница.

Член саратовской региональной общественной палаты, председатель благотворительного фонда «Савва» Ольга Коргунова рассказывает, что регулярно сталкивается с волонтерами-коробочниками на улицах Саратова. Она называет несколько особенностей организаций, к которым стоит отнестись с подозрением: у них отсутствует регистрация фонда или его местного отделения, нет акта вскрытия ящика для пожертвований, договора с добровольцем на безвозмездную деятельность и т.д. «Мне неприятно, что из-за людей, наживающихся на больных детях, растет недоверие к благотворительности в целом», – подчеркивает общественница.

Привлечь организацию к ответственности по статье «мошенничество» почти невозможно. Уголовное дело заводится только в случае, если есть пострадавшие. Люди же, которые подают сто рублей максимум, а чаще просто мелочь, конечно, не будут заморачиваться и тащить кого-то в суд. Полиция не может ни к чему придраться – прохожие добровольно расстаются с деньгами. И никто пока не имеет права запретить человеку ходить с ящиком.

На улице – только мошенники Уже 249 российских благотворительных фондов России выступили с осуждением уличного сбора пожертвований в коробках и подписали своеобразный мораторий на такой вид деятельности. Координатор проекта «Все вместе против мошенников в благотворительности» Мила Геранина заявила, что сегодня почти 100 процентов уличных волонтеров занимаются мошенничеством. Для легальных фондов такой вид благотворительности неэффективен из-за большого количества сопутствующих расходов и сложной отчетности.