Танцуют все
В конце октября в Москве откроется благотворительный фестиваль Inclusive Dance. Этот конкурс танцев на колясках проводится уже в пятый раз. Мероприятие поддерживают федеральные Минтруд и Министерство культуры, Фонд поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, и Всероссийское общество инвалидов. В этом году заявки на участие подали 75 коллективов из 33 российских регионов. На финальные выступления в столицу отправятся воспитанники танцевальной студии «Вдохновение», созданной в областном центре адаптации и реабилитации инвалидов «Парус надежды». В коллективе совместно занимаются восемь саратовцев на колясках и шесть танцоров, не имеющих инвалидности.
«Кусочек» паралимпийского Сочи
Репетиции проходят в зале на втором этаже. Колясочников сюда доставляет лифт. Коляски легко скользят по полу, выложенному каменной плиткой. Кружащиеся пары отражаются в блестящем натяжном потолке. Таким залом может похвастаться не каждый коммерческий танцкласс в городе. В коридорах и фойе здания – пологие пандусы, поручни, подъемники, тактильные указатели, световые табло. Уровнем оборудования центр напоминает «оазис» паралимпийского Сочи посреди Саратова.
Танцоры отрабатывают перестроение по площадке. Хореограф Анатолий Тимофеев то и дело останавливает музыку, пытаясь довести движение до совершенства. «Ребята, давайте станцуем от начала до конца, я уже устала крутиться», – подбадривает коллег Светлана Габова, когда танцоры в очередной раз выстраиваются в круг. «Не грустите, мы научимся танцевать», – шутливо утешают они педагога. «Да уж, осталось три занятия – и в Москву», – разводит руками Анатолий Анатольевич. Воспитанники уважают его за требовательность. «Он никому не дает поблажек. Иногда мы ноем, мол, вот такой элемент не можем выполнить, а Анатолий Анатольевич говорит: сделаем! И мы делаем», – говорит Марина Опалько.
Танцы на колясках как метод реабилитации начали использовать в 1960-х годах в Великобритании. Затем они распространились по всей Европе. В 1985 году состоялся первый чемпионат Европы по этому виду адаптивного спорта. В России первый спортивный клуб по танцам на колясках был создан в 1997 году в Санкт-Петербурге. Сейчас в стране развиваются несколько видов танца на колясках: бальные танцы как дисциплина паралимпийского спорта и инклюзивный танец, предполагающий большее разнообразие стилей и менее жесткие физические требования к участникам (саратовский коллектив работает именно в этом направлении). «В спортивном бальном танце применяются критерии, которым трудно соответствовать, если, например, спина не держит или не хватает подвижности суставов. Мы не стали ограничиваться рамками бальных танцев, используем разные стили – эстрадный, современный, народные танцы, исходя из особенностей и возможностей наших исполнителей», – говорит Анатолий Тимофеев.
В Саратове танцы на колясках появились в 2013 году, когда реабилитационный центр «Парус надежды» закупил специальные коляски петербургской фирмы «Люкор», занимающейся производством технических средств для паралимпийского спорта. Такая коляска весит всего восемь килограммов, особая конструкция позволяет ей совершать оборот вокруг оси и сохранять устойчивость во время сложных движений. В свободной продаже танцевальные коляски стоят сейчас более 130 тысяч рублей.
Специфика жизни на колесах
«Ребятам звонили из центра и предлагали: давайте потанцуем, попробуйте», – вспоминает Светлана Габова. О существовании инклюзивных танцев она знала и раньше: дочка, увлекающаяся бальными танцами, показывала фотографии и видео исполнителей из Москвы. «Дочка восхищалась: мама, как красиво! Я смотрела на эти записи скептически, мне это казалось чем-то искусственным, – вспоминает Светлана. – Но когда я сама села в танцевальную коляску, удивилась, какая она легонькая, маневренная, и поняла: мне нравится, я хочу этим заниматься». По словам собеседницы, танцы полезны для здоровья: «У нас обычно накачаны мышцы рук, так как мы крутим колеса коляски. Многие другие мышцы не работают в нашей повседневной жизни, в результате раньше любое нестандартное движение у меня приводило чуть ли не к судороге, – говорит Светлана. – На репетициях мы делаем разминку, растяжку, следим за осанкой. Мы и за пределы танцевальной площадки выезжаем с прямой спиной и гордо поднятой головой».
Ирина Козикова впервые увидела танцы на колясках в санатории в Самарской области, куда приехали исполнители из других регионов. В Ульяновске, Липецке, Перми, Тюмени танцевальные клубы для людей с особенностями здоровья существуют уже довольно давно. В саратовском «Вдохновении» Ирина танцует четыре года. На репетиции она два-три раза в неделю приезжает из Базарного Карабулака. В междугородный автобус на коляске заехать невозможно, поэтому приходится пользоваться услугами такси. Частная машина довозит Ирину до саратовского автовокзала, здесь её забирает «Газель» реабилитационного центра. Поездка занимает целый день. «Зимой случается настоящий экстрим, – смеется Ирина. – Однажды в день репетиции было 35 градусов мороза. Я гадала: заведется ли такси? Завелось! Приехали в Саратов. Оказалось, что не завелась «Газель» центра, и с автовокзала меня «эвакуировали» на другой машине».
Александр Кудашов сначала наблюдал за репетициями как зритель, когда приезжал в центр на реабилитацию. «Когда меня позвали в ансамбль, я сомневался: какой из меня танцор, это не мое! Но меня так хорошо приняли, здесь коллектив очень добрый, как семья». Саше нужно было обучиться быстро, чтобы заменить одного из исполнителей, уехавшего на лечение. Коллеги шутили: если какое-то движение не будет получаться, не расстраивайся, главное – щелкать пальцами в такт музыке. Молодой человек каждый день репетировал дома, просматривая танцевальное видео на компьютере, и уже через две недели выступил на фестивале «Синяя птица».
Как вспоминают танцоры, найти в провинциальном городе хореографа, готового работать с необычным коллективом, удалось не сразу. «Сначала я думал, что мне будет не интересно, не мой профиль. Но решил попробовать, – рассказывает Анатолий Тимофеев. – Знакомство было очень трогательным. Ребята показали свой первый номер, который я должен был поправить и дополнить. Танцевали под музыку из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь». У меня комок подкатил к горлу, и я подумал, что не смогу с ними работать, для такой задачи я слишком сентиментальный. А потом они мне помогли: начали объяснять специфику жизни на колесах, сложности, которые в танце нужно нивелировать, и преимущества, которые можно использовать».
По словам Тимофеева, танцоры на колясках более мобильны на площадке, передвигаются быстрее, чем обычный человек, и более выразительны, так как в полную силу задействуют пластику и эмоции. Как отмечает преподаватель, инклюзивные танцы полезны для партнеров, не имеющих инвалидности (во «Вдохновении» танцуют студенты и выпускники СГУ, выступающие также в составе университетского ансамбля «Art-Mix»). «Наблюдая за работой партнеров с особенностями здоровья, студенты понимают, что не используют в танце и половины возможностей своего тела, – поясняет Анатолий Анатольевич. – Важно, что ребята на колясках не стесняются быть самими собой. Скрыть имеющуюся физическую особенность невозможно, и они научились жить и радоваться жизни, принимая себя».
Как признается преподаватель, сначала он думал, что поработает месяц и уйдет. «Прошел один месяц, другой, третий, потом меня оформили на полставочки... Зарплата здесь символическая, это не играет роли. Меня притягивают люди. То, как они относятся не только к репетициям, но и к жизни, изменило мой взгляд на мир. Я понял, что для человека нет ничего невозможного».
Общаясь с особенными танцорами, Анатолий Анатольевич начал замечать некоторые детали городского пространства. Он показывает на телефоне фотографию кафе на центральной улице. Заведение, отделанное в модном стиле прованс, выглядит привлекательно, но, судя по всему, здесь ждут не всех клиентов: вместо пандуса к ступенькам приделаны два почерневших рельса, между ними стоит урна, да еще и входная дверь открывается так, что человек на коляске, чудом взобравшийся по такому «пандусу», не сможет попасть внутрь. Контролирующим службам формально придраться не к чему – «доступная среда» обеспечена.
«В подобном случае эффективнее не звонить куда-то с жалобами, а зайти в это кафе и сказать: как у вас уютно, нам так хотелось здесь посидеть, но пока на крыльцо забрались, прямо утомились. Это сработает быстрее, чем претензии: если с людьми разговаривать, объяснять, то, с большой вероятностью, недостатки будут исправлены, – полагает Тимофеев. – Чем чаще общество будет видеть, что люди с особенностями здоровья гуляют по улице, отдыхают в кафе и даже танцуют, тем больше будут задумываться, как сделать пространство удобным для всех. Доступную среду организует не правительство, а вы и я нашими личными небольшими усилиями».
Чем мы хуже Турина?
После репетиции день у всех танцоров расписан: кто-то спешит на массаж, кто-то – в бассейн, кто-то – на работу. Марина Опалько просит перезвонить ей после 17.00: она работает менеджером по рекламе выставок экзотических животных и часами ведет телефонные переговоры. По словам Марины, работу она искала пять лет: людям с особенностями здоровья рынок труда не предлагает практически ничего, кроме сетевого маркетинга и разовых подработок.
«Кто-то думает: у вас есть пенсия, вот и купайтесь в роскоши. Да, пенсия у меня неплохая – 14 тысяч рублей, но у меня есть и специфические расходы, которых невозможно избежать: общественный транспорт не приспособлен для колясок, и я вынуждена пользоваться такси, в участковой поликлинике – пороги и лестницы, поэтому анализы приходится сдавать в коммерческих центрах, да и многие «бесплатные» лекарства нужно покупать», – говорит Марина.
Еще до травмы Марина занималась фехтованием. В 2000-х её пригласили в адаптивный спорт, и саратовчанка стала победительницей первого в России паралимпийского чемпионата по фехтованию на рапирах. «Тренировки проходили в спорткомплексе «Юность». Добираться туда каждый день по пробкам было тяжело, социальное такси тогда работало с трудом, и постепенно всё сошло на нет. Я посидела дома, потом мне предложили заниматься бадминтоном в областном реабилитационном центре в микрорайоне «Крекинг». Через год возникла та же проблема: грант на перевозку спортсменов социальным такси закончился, и нам предложили добираться самостоятельно. Я опять осталась дома и тут узнала о танцах в «Парусе надежды», рядом с которым я живу», – рассказывает Марина. «Благодаря танцам изменились мы – физически и эмоционально, и мир вокруг стал восприниматься по-другому. Изменился даже вкус к одежде: хочется надеть на себя красивые вещи и выглядеть элегантно, женственно», – рассказывает девушка.
В Саратове «Вдохновение» выступает на «Студенческой весне», других фестивалях и конкурсах. В 2015 году саратовцы побывали на третьем московском фестивале «Inclusive Dance». «Некоторые конкурсы в других регионах мы с большой досадой пропускаем, хотя могли бы нарабатывать опыт выступлений перед публикой, привозить призовые кубки и славу Саратову. Но всё упирается в деньги, – говорит Марина. – На поездки мы сами складываемся, часть средств дают спонсоры, и центр всеми путями старается нам помочь, оплатив хотя бы дорогу». Костюмы для выступлений также закупает центр, нередко коллег на колясках поддерживают танцевальные коллективы СГУ. «Хотелось бы заказать новые костюмы и купить еще одну-две танцевальные коляски», – полагает собеседница.
К сожалению, состояние городской инфраструктуры за пределами «оазиса» – это, как говорит девушка, «грустная тема». «В доме, где я живу, к подъезду пристроили пандус, по которому я не могу самостоятельно спуститься на улицу. Почему никто не проконсультировался с человеком, который будет этим сооружением пользоваться, пригодно ли оно для эксплуатации? Я написала обращение к губернатору с просьбой переделать пандус. Через два месяца пришел ответ, что у меня всё оборудовано». На лестнице внутри подъезда Марина с супругом на свои деньги установили легкий откидной пандус. Его украли. Семья установила пандус потяжелее, который так просто не утащишь, – но теперь и Марина не может в одиночку открутить его от стены и опустить на ступеньки.
«Я была на паралимпийском чемпионате мира в Турине, мне есть с чем сравнивать. Турин – тоже провинциальный город, по количеству жителей примерно равен Саратову. Но там детально продумано обустройство улиц, зданий и транспорта, почему у нас так не получается?» – удивляется Марина. По её словам, единственное в Саратове место, где она может гулять самостоятельно, – это велодорожка на реконструированной Волжской. «Я давно мечтаю попасть на прогулочный теплоход и покататься по Волге. К счастью, у меня есть крепкий муж, который готов носить меня на руках. Но мне бы хотелось, чтобы состояние набережной позволяло гулять, обходясь без акробатики».