Екатерина Костина: Зачастую женщинами в родах движет страх быть в этот момент одной

Доула – новая профессия, набирающая популярность в России. Что представляют собой помощницы в родах? Как относятся к ним врачи? Что нужно женщинам, чтобы спокойно пережить «интересное положение»?

Об этом мы поговорили с саратовской доулой, тренером курсов по подготовке к родам Екатериной Костиной.

– Ты единственная доула в Саратове?

– Нет. Нас в Саратове человек семь, но постоянно практикующих – пока трое.

– Как можно стать доулой?

– Я обучалась на портале doula.ru. Создали его две доулы, которые объединили российский и международный опыт подготовки доул. Одна живет в Москве, вторая – в Мельбурне.

Сначала курсы вели только они, потом программу расширили и к ней присоединились другие спикеры. Тем, кто окончил курс, предоставляется сертификат Института перинатальной поддержки.

Остальные саратовские девушки, насколько мне известно, проходили курсы у доулы, акушера-гинеколога Дарьи Стрельцовой.

– Ты по первому образованию акушерка, по второму – психолог. У доулы должно быть медицинское образование?

– Совершенно не обязательно. Некоторые даже считают, что медицинское образование отвлекает доулу и не дает сосредоточиться на помощи роженице.

Я единственная доула в городе, имеющая медицинское образование. Но иногда это скорее мешает, и я научилась переключаться.

– В чем заключается работа доулы?

– Доула – это профессиональный помощник в родах. Она оказывает всестороннюю помощь: психологическую, информационную, бытовую, физическую. Есть доулы, которые поддерживают беременных в дородовый период, сопровождают их в родах и после них. Есть доулы, которые ведут только один из этих периодов.

Я доула второго периода, родового. Потому что непосредственно во время беременности я оказываю тренерскую поддержку своим будущим мамам, и она отличается от доульской. Я выступаю как психолог или медик, который ведет курсы подготовки к родам. У меня есть определенная позиция, и я её придерживаюсь. Доула же свою позицию не должна транслировать, передавать. Нас на курсах даже учили, как именно разговаривать с будущей мамой, как задавать ей вопросы, чтобы не влиять своим мнением на её ответ. Вот когда я присутствую на родах, я переключаюсь: отключаю в себе акушера, тренера и психолога, остаюсь просто помощницей.

Доула переводится как служанка, рабыня. Она выполняет такие функции, как принести, унести, подержать, сопроводить маму в туалет, кабинет УЗИ, сделать расслабляющий массаж, подержать за руку, дать успокаивающий настрой, чтобы избежать адреналинового поведения у роженицы, в общем, какие-то элементарные вещи, которые может сделать и близкий человек. Единственное отличие – отсутствие какой-то излишней эмоциональности, прошу меня понять в хорошем смысле слова. Профессиональный помощник умеет фильтровать свои эмоции и делать так, чтобы его мысли и чувства не вклинивались в жизнь семьи новорожденного.

Доула – это посредник между внешним миром и миром рожающей женщины. В родах будущая мама не всегда может принимать решения, слышать, что ей говорит врач или акушерка. Она находится в особом состоянии, в психологии оно называется состоянием измененного сознания. Вот здесь тоже пригождается наша помощь. Мягко ретранслировать слова медицинского персонала, поддержать роженицу в каком-то принятом ею решении.

В Саратове, к сожалению, в отличие от столицы и крупных российских городов доулам нельзя сопровождать роды у семейной пары. Ведь какие-то решения может принять отец ребенка, и тогда доуле придется еще реже уводить женщину из состояния «родового потока».

Вообще зачастую женщинами, которые прибегают к помощи доул, движет страх быть одной во время родов. Массажи, расслабляющие техники, слова – это всё опционально. Мне многие говорят: ничего не надо, ты просто побудь рядом со мной в этот момент.

– Бывали случаи, когда ты с родильной бригадой конфликтовала? Вмешивалась в ее работу?

– Доула не должна вклиниваться каким-либо образом в работу медиков вообще. Мы держим субординацию. Я стремлюсь лишних вопросов даже не задавать.

Некоторые доулы, знаю, советуют девушкам определенных врачей, с которыми у них сложились отношения. Я докторов не советую, считаю, что если роженица хорошо подготовлена, можно родить в любом роддоме и с любым врачом.

– Как происходит взаимодействие с роддомами? Были ли случаи противодействия со стороны администрации учреждения здравоохранения, отдельных врачей, акушерок?

– Я хожу в роды более двух лет. Конечно же, эту тему приняли не просто. Первые роды, которые я сопровождала, прошли в роддоме при горбольнице № 8 на Одесской. На тот момент я даже не слышала, что есть такое понятие – доула. Просто одна из участниц «Клуба будущих мам» пригласила меня с собой на роды. А буквально за месяц до этого я подумала, как было бы здорово сопровождать участниц клуба в родах.

Я согласилась сразу же. Для медицинского персонала мое участие было, мягко говоря, непонятно. Внимание было повышенным. Меня представили как сестру. Мы принесли фитбол для облегчения схваток, пользовались расслабляющей музыкой. Ничего запрещенного, противоестественного мы не делали. Но все знали, что вот там какие-то необычные роды. Рожали мы с заведующей родильным отделением.

Вторые роды, которые состоялись через два месяца, к тому времени я уже училась на доульских курсах, вела сама заведующая роддомом. Докторам понравился результат: женщины требуют меньше внимания, они спокойны, знают, как дышать, слышат назначения медиков, умеют расслабляться. Возможно, это повлияло, и мне стали разрешать такие сопровождения как доуле.

Но это касается роддома при горбольнице № 8. В других доульского сопровождения просто не было, так как далеко не все врачи соглашались на присутствие партнера. Часто медики говорили, да и сейчас говорят, что им посторонние на родах не нужны.

Чаще всего я сталкиваюсь с непониманием моей работы со стороны акушерок. Так было два года назад. И продолжается сейчас.

За два года работы доулой я была только в трех наших роддомах: роддоме при городской больнице № 8, перинатальном центре на Рабочей, акушерском отделении при дорожно-клинической больнице.

В роддоме № 1 сложно. Мои беременные, решившие рожать здесь с партнером, выбирали роды с мужем.

Роддом № 2 никто из моих мам не рассматривал. Он достаточно аскетичный и в ногу со временем не идет.

В Клиническом перинатальном центре на Зерновой и в Энгельсском роддоме я не была, но знаю, что других доул туда пускали, пусть и через непростой путь подготовки.

– Ты проводишь тренинги, готовишь к родам, присутствуешь на них, поддерживаешь обратную связь со своими подопечными. Скажи, изменилось ли отношение к родовспоможению в обществе у приходящих к тебе на занятия, у сотрудников роддомов?

– У меня большой круг общения – с доулами и тренерами для беременных по России и ближнему зарубежью. И могу сказать, что в Саратове всё более-менее хорошо. Некоторые коллеги с Севера, из Зауралья, даже центральных городов рассказывают о сложностях, медиках, не идущих на контакт.

Могу сказать, что за девять лет моей работы с будущими мамами изменения произошли приличные. Формируют эти изменения сами роженицы. Своими вопросами, запросами, просьбами. Отношением к родам.

Конечно, многое зависит и от врачей. В 4-м и 3-м роддомах постоянно какие-то позитивные изменения происходят. Благодаря заместителю главного врача больницы № 8 по акушерству и гинекологии Ольге Ивановне Гуськовой и главному врачу перинатального центра на Рабочей Сергею Михайловичу Архангельскому родовспоможение у нас поворачивается лицом к женщине и ребенку.

– Многие роддома работают по принципу – «Пока вы здесь, это не ваш ребенок, а наш». С одной стороны, понятно, они за каждого отвечают. Ведут статистику. Отчитываются. Но с другой стороны, порой доходит до того, что роженицам просто не дают детей. Как ты к этому относишься?

– Еще раз повторю, что частично формируют поведение медиков сами мамы. К счастью, у меня статистика немножко некорректна. Мы на занятиях проговариваем права и обязанности матери, что ей положено, а с чем она условно должна смириться в роддоме. Во взаимодействии врач-мама-ребенок женщина является главной. И если её ограничивают в общении с ребенком, в информации относительно него, она должна действовать.

С 1990-х годов ВОЗ и ЮНИСЕФ продвигают инициативу – «Больница, доброжелательная к ребенку». Для того чтобы получить такой статус, медучреждения и роддома принимают обязательства по осуществлению принципов успешного грудного вскармливания. Никаких пустышек, кормлений из бутылочек, только совместное пребывание матери и малыша, как раз к вопросу о вашем-нашем ребенке, кормление по требованию, а не по расписанию. В таких медучреждениях принципиально другие отличия в работе медиков и их обучении.

В Саратовской области, к сожалению, нет ни одного роддома, имеющего подобный статус. Ближайшие к нам находятся в Волгограде и Самаре.

– У нас мало внимания уделяется информации о родах. Подробно рассказывать каждой пациентке врачу времени не хватит. Знаю, что в некоторых женских консультациях ведут занятия для беременных. Но они ограничиваются показом фильмов. Иногда что-то про грудное вскармливание говорят. Зачастую женщины берут информацию из Интернета, смотрят всё те же фильмы, только почему-то выбирают страшные, читают форумы, слушают воспоминания старшего поколения. В итоге картинка получается часто такая: страшно и больно.

Кто, как ты думаешь, должен заниматься информационной подготовкой беременных? И нужна ли она?

– Информационная подготовка необходима всем будущим мамам. А вот насколько она должна быть глубокой, зависит уже от типа личности. Если женщина придерживается позиции: «они лучше знают», «я приду, и мне помогут» или «главное прийти, а там за меня родят», то ей излишняя информационная подготовка будет мешать. Она будет понимать, что ответственность в её руках, но так как она к такому не привыкла, то будет бояться родов.

Медики поддерживать не должны. Они просто должны выполнять свою работу. Соответственно, медперсонал делает то, что им положено по стандартам родовспоможения. Психологическая поддержка – это дело личное.

Глубокая информация нужна любознательным мамам. Тем, кто привык брать на себя ответственность по жизни.

Но не все женщины с таким мировоззрением могут себе позволить платные курсы, поэтому программы подготовки к родам в женских консультациях нужно пересмотреть и давать там более качественную информацию.

Я одно время хотела поработать волонтером в какой-нибудь женской консультации, но столкнулась с равнодушием и даже отторжением. Позиция заведующих была такой: нам не надо, у нас уже есть на ставке человек.

Я занимаюсь с беременными уже более девяти лет. Каждый год прохожу какие-то обучающие курсы за свой счет. И хочу этими знаниями поделиться бесплатно, но это оказалось не востребованно. Знаю, что некоторые ведущие курсов для беременных тоже были бы не против поволонтёрить.

Но у заведующих женскими консультациями нет понимания того, что им и их беременным это выгодно, как это работает. Возможно, такие изменения должны идти как-то сверху, раз достучаться до них не получается и личного желания развиваться в этом направлении у них нет.