Гудок без парохода
С легкой руки дочери президентского пресс-секретаря Лизы Песковой в стране обострился на некоторое время интерес к строительству кораблей. Визит высокопоставленной дочери на крымский судостроительный завод долгое время был в центре внимания русского сегмента Интернета. Потом, как водится, интерес стих, в памяти осталось только то, что боярская дщерь уверенно называла судостроение судопроизводством и была убеждена, что главное в этом деле – пиар. Потом появились конспирологические версии, что этим визитом Москва показала неким кавказским бизнесменам, что лезть на завод не стоит, что всё под контролем. Что же, в нашем королевстве кривых зеркал и такое возможно, но все-таки мы хотим поговорить о кораблях, а не об интригах и пиаре. Хотя, как показывает дальнейший рассказ, без пиара не обошлось.
Под аплодисменты и возгласы одобрения
В одной из своих многочисленных и, конечно же, не предвыборных поездок по области врио саратовского губернатора побывал на балаковском судоремонтном заводе. И сказал там: «Раньше по Волге от Саратова по всей области и в другие регионы ходили скоростные теплоходы. В 90-е годы они исчезли. Мы имеем 420 километров Волги на территории региона, но пассажирского сообщения практически нет. А мы поставили задачу – миллион туристов в год. Сегодня мы стараемся закупить такие теплоходы для туристических возможностей, но все они имеют значительную степень износа. В ближайшее время я хочу обратиться за поддержкой к президенту по вопросу строительства таких современных судов на вашем заводе».
Тут же раздались возгласы одобрения, правда, не очень многочисленные. Член ОПы Евгений Малявко: «В Саратовской области по инициативе Врио (именно так, с прописной буквы. – Д.К.) Губернатора Валерия Радаева появилось еще одно перспективное направление развития региона. Причем направление, развивающее реальный сектор экономики. Посещая город Балаково и местный судостроительно-судоремонтный завод, глава региона предложил наладить выпуск скоростных речных судов. Валерий Радаев принял решение обратиться к Президенту Владимиру Путину для полной и комплексной её реализации. Со своей стороны полностью поддерживаю устремление временно исполняющего обязанности Губернатора Саратовской области, чье намерение продолжать интенсивное развитие региона заслуживает только одобрения и поддержки. Очень надеюсь, практически уверен, что эта инициатива найдет понимание у главы государства».
Не смог не одобрить начинание шефа министр промышленности Андрей Куликов: «Кадровый, научный и производственный потенциал для этого в регионе есть. Так, ряд предприятий ОПК уже имеют наработки по системам управления скоростных судов, другим наукоемким узлам и комплектующим, а значит, поставленные цели не только амбициозны, но и достижимы».
Обращался ли Валерий Радаев к президенту по этому вопросу, нам не известно. У него была возможность переговорить о строительстве судов на подводных крыльях (СПК) с премьером. В начале августа Дмитрий Медведев проводил в Волгограде совещание по развитию Волги (хотя надо не развивать, а спасать уже), Радаев там был, никакой информации о начале судопроизводства не поступало.
P.S. И Радаев, и Малявко вспоминают, что когда-то по Волге ходили «Ракеты» и «Метеоры», но не говорят, где они сейчас. «Ракеты» списали по причине износа, а приписанные к саратовскому порту «Метеоры» какие-то оборотистые люди продали в Китай. И по крайней мере еще в начале нулевых они ходили по Янцзы.
Отлетали наши «Ракеты», погасли наши «Восходы»
Когда аплодисменты стихли, стали слышны голоса скептиков. У них было два основных довода.
Первый – балаковский судостроительный-судоремонтный завод, кстати, принадлежащий волгоградской фирме «Объединенные Верфи ВЕГА», никогда не занимался строительством пассажирских судов любого класса. Его профиль в прошлые времена – портовые буксиры. Недавно со стапелей завода сошел сухогруз класса «река-море». Выпуск на этом заводе судов на подводных крыльях означает полное перепрофилирование завода, и почему владельцы должны пойти на этот шаг – непонятно.
Момент второй – в России есть заводы, специализирующиеся на строительстве СПК. Называют, прежде всего, судостроительный завод «Вымпел» в Ярославской области. Но, как сказано на сайте предприятия, оносерийно производит боевые ракетные и патрульные катера нового поколения и другие специализированные суда. Это понятно, кругом враги, а военно-морской флот наш главный союзник. Да, на предприятии сейчас достраивают СПК «Комета 120», но это морское судно. «Вымпел» сотрудничает с греческой компанией «Аргонавтики плоес», и, судя по всему, именно в Грецию будет направлена «Комета».
Есть еще феодосийский судостроительный завод, которому после присоединения Крыма присвоено название «Море». При советской еще власти это был один из основных производителей СПК. С 1959 по 1976 год на заводе построено 389 «Ракет». В 1976 году на смену «Ракете» пришло речное СПК «Восход-2». Всего с 1976 по 1992 год было построено 156 теплоходов этого типа. Именно «Восход-2» привел в восхищение Валерия Радаева и подвиг его на идею развития судопроизводства. Также в Феодосии выпускали морские СПК «Комета». Последние упоминания об их строительстве были еще тогда, когда Крым был украинским – два судна построили по голландскому заказу. Сейчас основная продукция завода – военные многоцелевые катера.
И наконец, завод в Зеленодольске в Татарстане. В свое время это был основной производитель СПК типа «Метеор» – было построено 365 единиц. Сейчас же основной вид продукции – малые артиллерийские и ракетные корабли. Да, есть проекты судов на подводных крыльях: скоростной теплоход проекта А45-1, рассчитанный на 140 пассажиров. Всего с 2006 по 2009 год было построено пять судов. И СПК проекта А-145 большей пассажировместимости. С 2011 до 2016 год построено три судна. Сергей Лисовский, комментируя ИА «Бизнес-вектор» предложение врио губернатора, сказал, в частности: «Такие суда производит Зеленодольский судостроительный завод в Татарстане. В прошлом месяце, по официальному сообщению предприятия, очередные два судна были заложены на его верфях. Они выпускаются по заказу представителя Объединенных Арабских Эмиратов, отсюда можно сделать вывод о том, что масштабный платежеспособный спрос внутри страны на эти суда пока не сформирован».
Итак, смотрим.
Заводы, некогда в массовом порядке выпускавшие пассажирские СПК, практически полностью переведены на выпуск военной продукции.
Если и поступают заказы на «Кометы» – то из Голландии, ОАЭ, Греции. России они не нужны, или, как деликатно высказался Сергей Михайлович Лисовский, «масштабный платежеспособный спрос внутри страны на эти суда пока не сформирован».
Летом «Метеор», зимой – нарты
Как нам представляется, потребность в судах на подводных крыльях в ближайшее время вряд ли будет велика. Тому есть несколько причин. Например, недостатки самих СПК. Главный из них – низкая экономичность, то есть большое потребление топлива. А соляр, как известно, дорог. Низкая мореходность – при волнении волна ударяет в днище своим гребнем. Кто плавал на «Метеорах» даже при небольшом волнении, должен помнить постоянный грохот в салоне и то, как судно подпрыгивает на волнах, как машина на ухабах. Необходимость в мощных и вместе с тем легких и компактных двигателях. С этой проблемой столкнулись при модернизации СПК в Питере и в Сибири. Нужные движки выпускает Германия, а мы сейчас – под санкциями, и после скандала с «Сименсом» получить такие двигатели будет проблематично, они ведь продукция двойного назначения.
По данным портала «Корабел.Ру», сейчас в России эксплуатируется около 60 «Метеоров» и других судов на подводных крыльях. Примерно половина – в Санкт-Петербурге на экскурсионных маршрутах в Петергоф, Кронштадт и крепость Орешек. Вторая половина – в Восточной Сибири. Из Иркутска в Братск по Ангаре. Или по Лене – из Якутска. Здесь альтернативы СПК нет – по той причине, что нет дорог. Летом – «Метеоры», зимой – оленьи упряжки. Все линии обслуживаются теплоходами еще советского производства, замены которым нет. Там же, где дороги есть, люди будут предпочитать автомобильный транспорт по простой причине – так быстрее. Автор этих строк в советское время путешествовал из Куйбышева в Саратов на «Метеоре» – девять часов! Да, можно было выйти на корму покурить и немного размяться, но представьте столько часов в кресле – всё отсидишь. Тут уж не до прекрасных волжских пейзажей.
В Хвалынск, друзья, в Хвалынск
В Саратове любят поговорить о маршруте Саратов–Хвалынск. Первый раз его открытие анонсировал министр транспорта Николай Чуриков в мае 2015 года на заседании областной думы. Не срослось. Потом Чуриков повторил это же предложение в 2016 году. Не получилось ничего, но вот опять. Попробуем немного посчитать. Расстояние по трассе между Саратовом и Хвалынском 228 километров. То есть приблизительное время в пути три с половиной часа, если, понятно, повезет на переезде в Сенной. По Волге от Саратова до Хвалынска 230 километров. Максимальная скорость нового СПК 65 километров в час. Но есть такое понятие, как крейсерская скорость, это та, при которой достигается максимальная экономия топлива. Она составляет примерно 70–80 процентов от максимальной. Получаем около 50 километров, при этом даже не будем вносить поправку на течение. Итого получаем пять с половиной часов. Еще надо добавить как минимум час на шлюзование. Шесть с половиной – семь часов. То есть для того, чтобы полюбоваться Хвалынском, отплывать из Саратова надо ранним утром.
Мне могут возразить, что продолжительность путешествия может компенсироваться волжскими видами и, возможно, наличием буфета. Не спорю, обязательно найдутся любители рассматривать виды берегов и волжских утесов. Но много ли их будет? Для удовлетворения их потребностей вполне достаточно одного арендованного «Метеора» или «Восхода». Да и то, подозреваю, эти рейсы придется дотировать.
Серийное же производство СПК просто не нужно сейчас, есть предположение, что время судов на подводных крыльях просто ушло. Иное дело круизные лайнеры – просторные палубы, комфортабельные каюты, а вечером – ресторан или танцы. Только стоит это удовольствие сейчас дороже поездки куда-нибудь в Грецию.
Так что предложение Валерия Радаева о начале производства судов на подводных крыльях на базе буксирного завода можно смело приравнять к его же идее о выпуске седьмого айфона. Это, придерживаясь речной терминологии, гудок без парохода.