За чертой – значит в нищете

Как рассказала на июньском заседании Совета Федерации глава Счетной палаты Татьяна Голикова, за чертой бедности живут 22 миллиона россиян, или 15 процентов населения страны. Это подсчеты за первый квартал, и они хуже итоговых показателей прошлого года: в 2016-м в нищете находились 19,8 миллиона жителей, то есть 13,5 процента. По прогнозу Голиковой, в ближайшее время не стоит ждать изменений к лучшему: в 2019 году до прожиточного минимума недотянут доходы 20,5 миллиона россиян.

Как сообщает газета «Ведомости» со ссылкой на НИИ Росстата, в крупных и средних организациях 10,7 процента работников (3 миллиона человек) получают зарплату ниже прожиточного минимума, еще 27,5 процента (7,8 миллиона) зарабатывают от одного до двух минимумов. Заработок, обеспечивающий стандарт потребления среднего класса, имеют 3,6 миллиона работников.

В Саратовской области средняя зарплата составляет 24 тысячи рублей. Минимальная сумма оплаты труда с июля прошлого года установлена на уровне 7900 рублей (эта цифра указана в соглашении, заключенном региональным правительством, союзом товаропроизводителей и федерацией профсоюзов). «Газета недели» расспросила саратовских «работающих бедных», как им удается выживать на заработок, близкий к прожиточному минимуму.

Мир, который рисует Изелла

Двенадцатилетняя Изелла любит рисовать – принцесс, фей, волшебных лошадок. Пока мама на работе (мама Изеллы работает в продуктовом магазине, рабочая смена длится по 14 часов), девочка играет в свои нарисованные миры, стирает, подметает квартиру в полуподвале старого дома, где они живут с мамой и братом, и готовит. Больше всего ей нравится готовить хинкали, картошку фри и сахарные петушки на палочке. Когда вырастет, Изелла хочет стать врачом или учителем. Учителем – потому что в начальной школе она училась на пятерки, и ей это очень нравилось, но в пятом классе пришлось перейти на домашнее обучение. Врачом – потому что Изелла лежит в больницах минимум четыре раза в год и мечтает найти способ излечения муковисцидоза.

Диагноз Изелле поставили в год с небольшим. «Заболели ОРВИ. В участковой поликлинике предлагали то одно лекарство, то другое, ничего не помогало, кашель не проходил. Через три месяца я сама попросила у участкового педиатра направление в областную больницу. Потовые пробы оказались положительными, – рассказывает мама девочки Айбике. – Пульмонолог дала брошюрки, сказала: читайте, сами всё поймете».

Айбике достает из сумочки разбухшую тетрадь – медицинскую карточку. «Это еще не самая большая, у нас в шкафу три таких талмуда лежат», – посмеивается собеседница и листает страницы с назначениями. Девочке необходимы ежедневные ингаляции пульмозима и беродуала. Для них нужен небулайзер. Старый аппарат сломался, новый стоит от 5 тысяч рублей, семье это не по карману. По назначению врача девочке положен ежедневный прием лазолвана или АЦЦ, креона, урсофалька, а также курсы кардиотрофных и желчегонных препаратов. Нужны поливитамины, минералка без газа, специальные питательные смеси. «Это очень дорого. Я могу купить только часть из этих лекарств на время обострений», – говорит Айбике.

Бесплатных медикаментов (кроме пульмозима) Изелла не получает, так как не имеет инвалидности. Девочка с неизлечимым генетическим заболеванием четыре раза пыталась пройти МСЭК, но маме так и не удалось собрать для комиссии достаточно справок.

Бананы без кожуры

Айбике с мужем приехали в Саратов двенадцать лет назад в поисках работы. Супруг занимался торговлей, разорился, набрал кредитов и отправился обратно в Дагестан, оставив жену с двумя детьми. «Коллекторы мне звонили, по почте угрозы присылали – два пакета писем!» – ахает Айбике.

«Я без высшего образования, была домохозяйкой. Куда меня возьмут на работу?». Женщина устроилась в одну из продуктовых сетей. Сотрудник-универсал – это значит и продавец, и кассир, и грузчик. График – два рабочих дня и два выходных. Смена начинается в 8.00, заканчивается в 22.00. «Почти всю смену проводишь на ногах. На кассе час посидишь, но это не отдых – надо перекладывать картошку, пятилитровые канистры с водой. После закрытия кассу считаем, зал убираем, выхожу с работы в 22.45». Зарплата 14800 рублей. «На алименты я подала, а что толку? Он в Дагестане, туда не достучишься».

Для сотрудников магазина не предусмотрено скидок на продукты, которые здесь продаются. «Даже если срок реализации вот-вот закончится, товар нельзя выкупить подешевле. Подъезжает машина и увозит всё на свалку», – вздыхает Айбике. В семейном бюджете приходится оптимизировать в основном продуктовые статьи, потому что все остальные расходы уже были сокращены раньше. «На хлебе экономим: одна буханка – 20 рублей, ее хватает на два раза. Я покупаю по акции муку и сама пеку лаваш, двухкилограммового пакета муки за 36 рублей хватает на неделю». В прошлом году в магазин завезли киви по цене 12 рублей за килограмм, «дешевле картошки, я три килограмма детям купила». Бананы «второй свежести» можно купить на рынке за 40–50 рублей, правда, собеседница старается ходить туда без детей, «они будут стесняться, если увидят, что я покупаю уцененный товар, а к столу я подаю бананы без кожуры – так их почти не отличишь от первосортных». Овощи в этом сезоне стоят не меньше фруктов: «Капуста недавно была по 70 рублей! Как щи сварить?».

За коммунальные услуги в полуподвальчике нужно платить по 4 тысячи рублей в месяц. «Телевизор лишний раз не включаем. Утюг – при крайней необходимости. Пылесос у нас есть, но я не пользуюсь, дешевле веником подмести».

Не удается экономить на образовательных расходах. Сын собеседницы учится в колледже, по окончании учебного года родители в добровольно-принудительном порядке подарили преподавательнице золотую цепочку. «В школе нужно платить по 150 рублей в месяц за охрану, по 100 рублей – уборщице, классный руководитель просит купить то бумагу для принтера, то цветочные горшки. Но это мелочи, самые большие траты на ремонт. Пол, потолок, крыша – всё за счет родителей. Недавно попросили сдать 5 тысяч на пластиковые окна. Откуда у меня такие деньги? Я же не могу ребенку сказать: не кушай!».

Сын собеседницы занимался каратэ, тренировки стоили 1200 рублей в месяц. К сожалению, от секции пришлось отказаться. Изелла хотела бы заниматься в художественной студии, «но уроки стоят минимум тысячу рублей».

От государства семья Айбике получает 22 рубля дотации на питание в образовательных учреждениях, бесплатный новогодний подарок и 2 тысячи рублей социальной помощи в год.

Спрашиваю собеседницу, где она берет силы, чтобы бороться с бедностью и болезнью ребенка. «Я знаю слово «надо». У меня дети».

«Живу на кабачках»

Жительница Балакова Надежда Познякова работает уборщицей в административном здании, получает 7900 рублей «грязными». До пенсии ей нужно дотерпеть год. Зимой в меню в основном макароны за 28 рублей и геркулес за 12. «Летом можно брать некондиционные овощи: огурцы, например, отдают по 5 рублей за килограмм. По рыбе тоже хорошо уступают, не в магазине, конечно, а на рынке у вокзала к вечеру можно взять скумбрию по 150 рублей. Пошла клубника, на жаре ягода раскисает, и некоторые дачники раздают нераспроданные остатки бесплатно».

Мясо Надежда последний раз покупала на 8 марта. Иногда по неделе обходится без хлеба, вместо этого печет блины. Бюджетные блины готовятся из битых яиц (продаются на базаре по 2 рубля за штуку), воды и муки (36 рублей за двухкилограммовый пакет). Для жарки нужно постное масло, недавно оно закончилось. «Сейчас живу на кабачках. Режешь, солишь, заливаешь яичком – и запекай на здоровье».

До 1990-х Познякова работала в крупной строительной организации, занимавшейся возведением промышленных объектов. Потом двадцать лет была индивидуальным предпринимателем, торговала бельем, хозтоварами и бытовой химией, возила товар из Москвы. «Заходишь в автобус, вокруг – одно бабьё. И переворачивались эти автобусы, и горели, и грабили нас. Сейчас братки, которые по нам стреляли, сидят во власти. А мы, бабы, пошли вон. Мы – ненужное поколение. У всех предпринимателей из 1990-х пенсия будет 7700. Поэтому мы хватаемся за любую подработку и всё терпим».

Бизнес пришлось закрыть в 2013 году, «задушили налоги». «Ну кто меня возьмет в предпенсионном возрасте и после операции? Пошла в поломойки».

Во время летних каникул женщина порой подрабатывает в школах – отмывает здания после ремонта. Платят по 5 тысяч рублей за месяц. Такую же сумму удается заработать во время выборных кампаний в штабе КПРФ.

На первомайских праздниках Познякова стояла с одиночным пикетом на центральной площади Балакова. Женщина написала на плакате сумму своего дохода и известное высказывание премьера Дмитрия Медведева об отсутствии денег. После акции районная газета, лояльная местной администрации, отчитала жалобщицу в лучших традициях советской печати: «Познякова попала в стихийное бедствие, подверглась паводку, пожару, урагану? У здравомыслящих балаковцев, коих, конечно же, исключительное большинство, такие люди ни сочувствия, ни поддержки не вызывают». Для сравнения: доходы главы Балаковского района Ивана Чепрасова, согласно официальной декларации, составили в прошлом году 15,2 миллиона рублей.

Нельзя сказать, что государство не помогает малоимущей гражданке – ей положена субсидия на оплату жилищно-коммунальных услуг. За январь и февраль Надежде перечислили 5560 рублей. Весной районная служба субсидий потребовала вернуть деньги: чиновники посчитали, что Познякова получила крупный доход от продажи квартиры. «Но я же сразу вложила вырученную сумму в покупку новой квартиры. Мне нужно было сменить жилье в связи с состоянием здоровья. Я купила такую же однушку и осталась такой же малообеспеченной, как и до переезда», – недоумевает собеседница. Она заняла 5560 рублей у знакомых и в июне вернула службе субсидий, но в июле женщину вызвали в районную полицию. «Говорят: ты обокрала государство. Я думаю, мстят за тот плакат».

«Мне немного надо, у меня нет малых детей и пока не особо нужны лекарства», – говорит Надежда. Одежду она не покупает, «донашиваю из прошлой жизни». Телефон и интернет оплачивают друзья. На ЖКУ уходит зимой по 3 тысячи рублей в месяц (летом меньше), на проезд до работы – тысяча рублей. «На жизнь» остается примерно по 100 рублей в день. Надежда умудряется составлять для себя культурную программу – в начале лета побывала на городском фестивале клубники и бале выпускников (вход на массовые праздники бесплатный), присоединилась к клубу пенсионеров при ДК химиков: «Правда, там бабушки за шестьдесят, но зато у них название очень мне подходящее – клуб оптимистов».