Как трава из-под асфальта

«Общество победило власть в отдельно взятом городе». Эту фразу произнес участник стачки дальнобойщиков Алексей Калдихин, после того как на прошлой неделе энгельсские власти совместно с силовиками пытались разогнать лагерь бастующих дальнобоев. Впрочем, у властей ничего не вышло. Но и о победе дальнобоев говорить пока рано – отмены «Платона» нет и в ближайшем будущем не предвидится. Стачка дальнобойщиков – это один из видов гражданской активности, которая в последнее время, как трава из-под асфальта, прорастает в самых неожиданных местах. Мы решили исследовать этот феномен, насколько это возможно. Тем более что и саратовскую землю он стороной не обошел.

О реновации было сказано уже очень много, но мы всё равно немного повторим. Московские власти решили облагодетельствовать горожан, живущих в старых хрущевках, и массово переселить их в новые районы с современной высокоэтажной застройкой. Квартиры взамен утраченных предлагаются равнозначные – то есть совпадающие по площади метр в метр. Москвичи возмутились, больше 20 тысяч человек вышли на митинг протеста против реновации. Алексея Навального, кстати, к микрофону не пустили. Митинг же не про политику.

Российские дальнобойщики устроили общефедеральную стачку в знак протеста против работы системы «Платон», куда водители большегрузов перечисляют деньги, которые якобы пойдут на строительство новых дорог. Но фактически отчисления идут в частную контору, принадлежащую семье Ротенбергов, а дальше след их теряется. На выплатах в «Платон» дальнобои теряют значительную часть дохода. И им это, естественно, не нравится. Никто из федеральных политиков на проблему внимания не обращает, Первый канал стачка не интересует.

Когда в Саратове в Мирном переулке вырубили здоровые (в смысле не больные) сорокалетние ели только потому, что они закрывали вывеску нового сетевого магазина, многие саратовцы от души возмутились. Часть наиболее активных граждан, среди которых лидер общественного движения «Жить здесь!» Александр Ермишин, блогер и краевед Денис Жабкин, журналисты Елена Налимова и Ольга Бурутина, устроили флешмоб #съелиели, требуя от ритейлера и от «Ростелекома», который сдал часть своего помещения ритейлеру в аренду, вернуть всё как было.

Словосочетание «эта страна», как то, от чего люди дистанцировались как от чего-то чужого, ничейного, постепенно уступало место словосочетанию «наша страна»

Это был длительный процесс протестов, стояний на улице с плакатами. К ситуации подключилась депутат Государственной думы Ольга Баталина. В итоге ритейлер высадил взрослые ели взамен спиленных на старом месте и еще какую-то часть сверх того – в саратовских парках. Со стороны Баталиной участие в этой ситуации было ходом политически грамотным – очки она себе заработала, а врагов не нажила – это же не за дальнобоев вступаться, правда?

Колокол в Липовке – это одна из самых показательных историй проявления гражданского самосознания. Напомним, в январе этого года в село Липовка Энгельс­ского района приехал кран, чтобы снять колокол с лютеранской кирхи. Уникальность его в том, что разрушенных лютеранских церквей хватает, но колокол есть только в той, что в Липовке. Половина деревни вышла на его защиту. Жители – в том числе школьные учителя и местные предприниматели, вступили в конфликт с чиновниками, огребли санкций в виде прогулов, выговоров и проверок. Но не сдались. Подключили даже Людмилу Бокову и Общероссийский народный фронт. В итоге и колокол отстояли, и сами взяли на себя заботу о развалинах старой кирхи.

То, что происходит вокруг реновации в Москве, в своем интервью нашей газете антрополог, профессор Европейского университета Илья Утехин назвал красивым, показательным случаем возникновения гражданского общества. По его мнению, гражданское общество – это люди, которым есть что терять, кроме своих цепей. Осознание своего, осознание ответственности за что-то свое, возможность принимать решения, как поступать с чем-то своим, и запускает механизм рождения гражданского общества. В случае реновации в Москве – это очень яркий пример, потому что москвичи вышли на улицы за свое жилье, свой дом, свою улицу.

Феномен присвоения себе своей собственной страны гражданами России отметила еще в 2012 году психолог Людмила Петрановская. Словосочетание «эта страна», как то, от чего люди дистанцировались как от чего-то чужого, ничейного, постепенно уступало место словосочетанию «наша страна». Если не мешать этому процессу присвоения «своего» и ответственности за «свое», то постепенно территория ответственности разрастается. Сначала это моя квартира, потом мой подъезд, потом мой дом, мой двор, моя улица, мой город. Решения принимаются коллективно, люди договариваются, решают, выбирают.

В странах с хорошо развитым гражданским обществом главные решения всегда принимаются на местах, главные выборы – в муниципалитет. Потому что тут решаются вопросы жизни прямо вот здесь, сейчас – поменять ли трубу, починить ли старый покосившийся сарай, который главная достопримечательность, где взять на это деньги.

Однажды в зону ответственности попадают не только физические объекты – дом, квартира, улица, но и какие-то символические вещи – как тот же колокол в Липовке или ели в Саратове. Это символы, через которые жители Саратова или Липовки себя определяют. А однажды туда все-таки попадут и право выбирать, свобода слова, ценность человеческой жизни.

Конечно, пока государство (ну вот такое у нас государство) в этой борьбе ведет с разгромным счетом. Тут саратовцы отыграли ели, но попутно потеряли значительную часть леса на Кумысной поляне, а покровчане – лес в Тинь-Зине. Вот здесь отстояли колокол, но на этот колокол в одном только Саратове приходятся десятки утерянных безвозвратно памятников архитектуры (буквально на прошлой неделе был разрушен объект культурного наследия муниципального значения «Усадьба Чуевой», нечто похожее ждет «Дом художника» на Московской). Но всё же, всё же...

Тенденция такова, что настоящее гражданское общество рождается на наших глазах. И в нем наша надежда.

 

Игорь Семенов, политолог:

РВАТЬ НАЧНЕТ СРАЗУ ВО МНОГИХ МЕСТАХ

Главным раздражителем для народа являются чиновники, политические партии не пользуются доверием граждан, а власть сама себя ведет к катастрофическому концу. Эксперт «Газеты недели» объясняет, к каким последствиям могут привести разрозненные гражданские акции.

– Игорь Вячеславович, в какой момент люди начинают выражать свою гражданскую позицию? Есть ли какая-то особенность у акций последнего времени?

– Подъем гражданской активности, который намечается сейчас по всей стране, связан с усилением фискального и бюрократического давления на граждан. Это естественная защитная реакция населения в кризис, и она будет только нарастать. Поскольку роль государства у нас в стране остается огромной и только увеличивается (можно сказать, что у нас классический государственный монополистический капитализм), то и защита своих интересов в форме протестов у нас приобретает не столько профессиональный, частный, проф­союзный, сколько общегражданский, а потом и политический характер.

Главный раздражитель протестов – не богатые, не собственники предприятий, а именно чиновники. И если конфликты не удается погасить, протесты неизбежно будут приобретать политические, а в конце концов и антигосударственные черты. Или попросту перерастут в бунты.

– Имеет ли смысл политикам использовать массовые акции, и если да, то каким образом?

– Политики всегда пытаются использовать протесты в политических целях. В этом нет ничего плохого, наоборот, это единственный способ ввести стихийный протест в цивилизованное русло сопряжения с реальными возможностями, путь постепенных политических изменений и компромиссов.

Наша главная проблема тут в том, что политические партии и профсоюзы в стране не пользуются доверием граждан, все уверены в продажности их руководства и не хотят быть обманутыми и использованными. И действительно, эти институты оказались под контролем чиновников и сильно разложились, играя зачастую чисто декоративную функцию.

Но активисты быстро учатся сами, проходя свои жесткие университеты, а главное, приходят к необходимости горизонтальной коммуникации и объединения с другими активистами.

Абсолютная необходимость медийной поддержки протестов доходит до активистов медленнее всего, но, поскольку успешность сейчас напрямую зависит именно от нее, гражданский протест, блогеры, журналисты и социальные сети неизбежно сплетутся в один тугой узел, который уже не развязать. Какие бы запреты на распространение информации власти не вводили.

Очень скоро все они поймут, что у них один общий враг. А когда к протестам подключатся забитые бюджетники, составляющие у нас основную массу трудящихся, и это случится разом и повсюду – вот тогда мало никому не покажется.

– К чему протестные проявления могут привести?

– Судя по тому, как сейчас власти тупо пытаются купировать протесты, всё развивается по катастрофическому сценарию. Нынешний консервативный, окостеневший бюрократический аппарат просто не успевает реагировать адекватно. Хотя финансовые резервы на затыкание дыр в бюджете еще есть, средств уже катастрофически не хватает, недофинансирование растет, и рваться начнет сразу во многих местах.

Непонятна пока позиция верховной власти – будет ли она гасить протесты до последнего или в какой-то момент попытается возглавить движение, пойдя на массовые зачистки чиновной элиты и раскрутку закрученных гаек? Как это уже было в перестройку. Эффективность обоих вариантов реакции на гражданские протесты сомнительна.

Только появление санкционированного Путиным альтернативного управленческого антикризисного центра на проектных и сетевых, а не бюрократических и клановых основах могло бы заложить плавную траекторию мирного перехода к более эффективной системе управления в стране. Выборы президента – вероятно, последний шанс ввести нечто подобное в практику управления и новую повестку дня для центральных СМИ.

 

Волны создают море

Активность в Сети, отсутствие площадок для общественной деятельности и индивидуалистическое равнодушие граждан

Мы попросили известных в городе гражданских активистов ответить на следующие вопросы:

– На какие акции легче поднять людей, а на какие сложнее? С чем это связано?

– Много ли в Саратове неравнодушных людей? Достаточно ли насыщенна в городе общественная жизнь, чтобы можно было говорить о формировании реального гражданского общества, есть ли в этом смысл?

 

Сергей Окунев, один из организаторов общественно-политического движения «Новое поколение»:

ЕДИНИЦЫ СОЗДАЮТ МАССУ, НЕ СЧИТАТЬСЯ С МНЕНИЕМ КОТОРОЙ УЖЕ НЕ ПОЛУЧИТСЯ

Есть такое понятие «волны» – они бывают меньше, бывают больше. Под ними я подразумеваю общественный резонанс, внимание СМИ и даже антирекламу. Если по той или иной теме идет волна, то люди поднимаются порой сами. И даже зачастую на это не очень влияет тема мероприятия. Когда-то, помню, была акция против закрытия детского дома № 2 в Саратове. Мы тогда согласовали митинг в центре города. Раздали 5000 листовок с приглашением. Казалось бы – тема-то живая! Всех должна касаться! Но, увы, тогда пришло около 250 человек...

И тут же, на контрасте, антикоррупционная акция 26 марта, в которой приняли участие более 3000 человек! Вот это я и называю большая волна. Мы, по сути, вообще никого не собирали, все сами пришли.

Так что залог хороший акции – горячая тема, внимание СМИ и желательно заявление условного губернатора: «Не выходите на эту акцию!» Всё. Успех почти гарантирован.

Неравнодушных действительно много. Другой вопрос – нет реальной площадки, где граждане могли бы использовать свой потенциал на благо города и общества. Ну, про всякие «Молодые гвардии» и иже с ними я даже говорить не буду... Так и выходит, что человек-то, может, и хотел бы участвовать в жизни города, проявлять свою гражданскую позицию, но не знает, где и как.

Чтобы решить эту проблему, недавно мы открыли штаб «Свободных людей» (Ильинский проезд, дом 6) и ждем здесь всех желающих помогать своему городу и стране вне зависимости от политических взглядов. Сейчас мы только вернулись с публичных слушаний, где решались градостроительные вопросы, и напротив меня сидит коллега, который пишет заявление в прокуратуру о вырубке зеленых насаждений в Волжском районе. Это и есть работа. И каждый может принять в ней участие исходя из своих сил и времени. Найти свое место.

А всем скептикам я хочу сказать, что не раз видел, как масса, именно масса, продавливала многие вопросы. Если каждый, кто, сидя дома, говорит «да тут ничего не решишь, вы что, не знаете, в какой стране живете?!», придет и хотя бы попытается что-то сделать – результат будет. Вы знаете, я в этой теме давно и сам далек от оптимизма. Знаю очень хорошо, как и кем решаются вопросы в нашей стране, в нашем городе. Но у нас есть реальные примеры, когда мы влияли на ситуацию в лучшую сторону. Например, в лагере «Лесной» простые жители не дали срубить 2500 деревьев! Пришли на слушания и проявили как раз ту самую «массу», не считаться с мнением которой уже так просто не получится.

Поэтому фраза «В единстве наша сила» – не пустые слова.

 

Александр Ермишин, лидер общественного движения «Жить здесь!»:

АКТИВИСТЫ ОБИТАЮТ В ВИРТУАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ, НО ОТ ЭТОГО НЕ ПЕРЕСТАЮТ ИМИ БЫТЬ

В современных реалиях существенная доля гражданских активистов с распространением социальных сетей, разнообразных мессенджеров и других средств коммуникации «обитают» в основном в виртуальном пространстве. Но от этого они не перестают быть гражданскими активистами. Ведь суть гражданской активности – как минимум, публично высказать свое отношение к тем или иным событиям или решениям, а как максимум – формулировать свои требования и предложения и даже пытаться решить какие-то проблемы самостоятельно, без участия власти.

Поднять людей, безусловно, гораздо легче в виртуальном пространстве. Власть (и это совершенно разумно) отслеживает такую активность и, в случае серьезного резонанса, иногда корректирует свою позицию. Один из наиболее свежих примеров – это недавняя отмена скандального приказа регионального минздрава.

Мобилизовать людей на какое-то действие или поступок в реальном пространстве, конечно же, гораздо сложнее, но и эффект гораздо выше, даже при условии, как правило, кратно меньшей численности. В качестве примеров можно привести иногда довольно успешные публичные слушания по вопросам градостроительства, или вот совсем недавняя акция #съелиели, которая проходила и успешно завершилась не только в виртуальном, но и в реальном пространстве.

По моему небольшому опыту могу сказать, что люди гораздо более легки на подъем в случае проблем, касающихся их непосредственно, ухудшающих или затрагивающих их среду обитания. Как правило, это уровень двора или микрорайона. Мало кто распространяет зону своей ответственности до масштабов города, не говоря про регион и страну в целом. И по моим ощущениям, люди, мягко говоря, сторонятся активностей, которые имеют политический, вернее, электоральный или предвыборный подтекст.

О формировании реального гражданского общества в Саратове, как и в стране в целом, говорить пока рано, но мы работаем над этим. И смысл в этом, безусловно, есть, если мы хотим жить в современном демократическом обществе и в современной стране.

 

Денис Жабкин, блогер-краевед, постоянный участник публичных слушаний:

ЛЮДИ ИДУТ БОРОТЬСЯ НЕ ЗА ВЕСЬ ГОРОД, А ЗА СВОЮ КВАРТИРУ

Люди реагируют на то, что касается их напрямую. Например, успешность акции в Мирном переулке в том, что это затронуло лично многих саратовцев. Как так: в центре Саратова, где каждый гуляет или хотя бы стоит на остановке, федеральные компании вырубили многолетние ели из-за того, что они мешают обзору витрин?! Это сильно выходило за рамки привычных шаблонов и вызвало резкий протест в массах, критическая точка была пройдена.

Очень жаль, что привлечь людей на защиту памятников культурного наследия оказывается намного сложнее. Связано это, во-первых, с тем, что многие саратовцы слабо представляют ценность культурного наследия. Считают известные архитектурные памятники ветхими лачугами, которые нужно скорее снести, потому что они разваливаются, а живущие в них люди мучаются. (Слышал и такие высказывания, что, мол, нужно оставить в Саратове одну консерваторию, а всё остальное, что было построено до революции, нужно снести и на их месте построить современные красивые стеклянные здания.) У людей ведь разное «чувство прекрасного». Таким образом, критической массы не набирается.

Во-вторых, здесь нет заводил, которые могли бы поднять сторонников – таких, как защитник зеленых насаждений Ольга Пицунова, а раньше – Наталья Михайлова.

Бывало, по каким-то важным вопросам на публичные слушания приходили студенты архитектурного отделения, которые голосовали, отстаивали исторический центр. Но, как обычно в таких случаях бывает, сразу начинают искать, кто им заплатил, либо называют их выступление политически мотивированным. Хотя чаще наоборот: кто-то, замечая уже существующий протест, начинает использовать его в своих политических целях. А сам протест не вырастает из пустоты, у него всегда есть причина.

Если сравнивать Саратов с Москвой или с Питером, пассивность общества в нашем городе очень высокая. У нас, на мой взгляд, около 99 процентов жителей, которые сами по своей воле никуда не пойдут бороться за то, что касается всего города, если это не касается конкретно их квартиры. Любые публичные слушания это показывают: большинство людей приходят туда решать свой вопрос, и как только проголосуют, встают и покидают зал – их уже больше ничего не интересует. При этом ожидают, что другие их будут поддерживать.

Если мы возьмем другие страны, то там люди бьются за права своей улицы, обустраивают парковки, детские площадки и т.д. – они чувствуют, что общественная собственность это их ответственность тоже. А у нас люди выходят за пределы своей квартиры и тут же плюют, мусорят в лифте – мол, это уже не мое. Чувства общественного как родного у нас, к сожалению, нет. Мы в какой-то степени еще большие индивидуалисты, чем жители западных стран.