Отпечаток зажиточности и порядка
31 мая исполняется 125 лет со дня рождения Константина Георгиевича Паустовского (1892–1968 гг.) – автора многочисленных повестей и рассказов, переведенных на иностранные языки, кавалера ордена Ленина. Паустовский прожил наполненную многими интересными событиями жизнь. Нашлось в ней место и саратовским впечатлениям.
Отец Паустовского умер, когда Константин учился в выпускном восьмом классе киевской гимназии. Семья, и до того жившая нелегко, так как глава ее из-за неприязни начальства бросил службу на Юго-Западной железной дороге, оказалась в тяжелом положении. Для Константина привычным заработком стало репетиторство.
По окончании гимназии Паустовский поступил в Киевский университет, потом перевелся в Московский, так как там обосновалась их семья: мать со старшим сыном и дочерью. Но с началом Первой мировой войны, после ухода на фронт старшего брата, Константину Георгиевичу пришлось расстаться с университетом и стать кондуктором на трамвае «Медной линии», проходившей по Садовому кольцу.
Не подлежавший призыву в армию по зрению Паустовский «искал возможности быть ближе к войне». В октябре 1914 года он поступил на службу санитаром на тыловой военно-санитарный поезд, где у каждого санитара «был свой вагон на сорок раненых». С этим поездом Константин Георгиевич объездил множество городов России.
Зимой 1915 года Паустовский прибыл в Саратов. Он вспоминал: «Саратов показался мне слишком правильно выстроенным и даже скучным. На городе лежал отпечаток зажиточности и порядка. Такое впечатление осталось от главных улиц. Но потом я попал в улицы боковые, в проулки, на Бабушкин взвоз, где в вихрях сухого снега слетали с горы на салазках мальчишки. Я катался вместе с мальчишками. Мне понравилось, лежа на салазках ничком, проноситься мимо домишек, пылавших из-за оконных стекол геранью. И, признаться, я позавидовал обитателям этих домишек».
В один из таких домишек Константина Георгиевича привел мальчишка, чтобы попить горячего молока. «Я увидел застекленные сенцы, – вспоминал писатель. – На чистом полу квадратами оконных рам лежал слабый солнечный свет. Во вторых теплых сенцах стояла в кадке холодная вода. В ней плавал деревянный ковшик. За дверью открылась горница с бархатными бордовыми занавесками на окнах. Стенные часы с огромными стрелками стучали так громко, что надо было повышать голос, чтобы разговаривать».
Второй раз Паустовский побывал в Саратове проездом на Каспий в 1931 году. В письме жене Екатерине Загорской и сыну Вадиму, отправленном из Саратова 11 мая, он писал: «Сижу на пристани, жду парохода на Астрахань. Навигация еще не началась, и пароходы ходят нерегулярно. Пароход должен быть через два часа. Сегодня весь день провел на постройке завода комбайнов. Главный инженер 4 часа сам водил меня по заводу, прошли мы с ним верст 6. Очерк напишу на пароходе. С парохода напишу подробнее. Вот для Димушки песня здешних крючников: «Золотая наша рота тянет черта из болота, эх, дубинушка, ухнем...»
Очерк Паустовского «Один из 518 (завод комбайнов под Саратовом)» был напечатан в журнале «Комбайн» в том же 1931 году. Итогом поездки на Каспий стала повесть «Кара-Бугаз», послужившая началом известности писателя Паустовского.
