Сергей Довлатов: время, место, судьба
В санкт-петербургском издательстве «Пальмира» увидела свет книга Игоря Сухих «Сергей Довлатов: время, место, судьба», которая – как явствует уже из названия – посвящена жизни и творчеству знаменитого петербургского (затем таллинского, а позже и нью-йоркского) прозаика.
Едва умерев в эмиграции, Довлатов сразу стал необычайно популярен на покинутой родине. Юмор, лиризм, тонкий изящный слог Довлатова оценили сотни тысяч российских читателей. Первое издание книги Игоря Сухих увидело свет через шесть лет после смерти Сергея Донатовича, то есть более двадцати лет назад, и за прошедшие годы исследователь дополнял и совершенствовал текст.
Биография Довлатова читателю более-менее известна (хотя и в изрядно мифологизированном виде) от самого Довлатова, так что Игорь Сухих старается прежде всего ответить не на вопрос «что?», а на вопрос «как?» – как, собственно говоря, «сделана» довлатовская проза и почему она смешная? Ведь речь в ней идет, в общем, не о самых веселых вещах, да и герой книги не был образчиком добродушия. Когда опубликовали сборник переписки Довлатова с Игорем Ефимовым, читатель мог убедиться в том, что Сергей Донатович себя не сдерживал и давал окружающим зубодробительные характеристики.
Если уж самому Иосифу Бродскому доставалось на орехи («Впечатление прямо-таки болезненное. Иосиф был ужасен»), то чего было ждать другим? «Глезер – хулиган», «Игорь Синявин – человек редкой мерзости», «Тополь – гнида и ничтожество», «Бирман – манерный самоуверенный дурак», «Седых – просто негодяй». И так далее. «Девяносто процентов моих знакомых в Нью-Йорке – воры и подлецы», – сообщал Довлатов в одном из писем. «Все без исключения русские в Нью-Йорке – дрянь», – корректировал он цифры в другом послании. А в третьем выражался с лаконизмом древнего римлянина: «Народ кругом – говно».
Что ж, автор замечательно смешных и глубоких повестей и рассказов в повседневной жизни не был похож на свое литературное «альтер эго» – то ли быт заедал, то ли безденежье, то ли проклятый абстинентный синдром достал (попытки завязать с зеленым змием для писателя мучительны, и окружающим перепадало от его тяжких мук). Но автор книги вовсе не собирается судить своего героя. Для Игоря Сухих, по выражению первого рецензента этой книги, поэтессы и публициста Татьяны Вольтской, самое важное в его штудиях – это «зафиксировать уходящее, пока оно еще не умерло окончательно, пока оно еще дышит и трепещет в руках. И в то же время – посмотреть на него со стороны».
