Недокетчуп

Много это или мало, как давят запрещенные помидоры и почему владелец торговой точки радуется штрафной санкции?

Гранаты не взорвались

Попадаю на «Привоз» с опозданием, рейд уже начался. «Не видели тут инспекторов?» – не задумываясь, спрашиваю у продавцов торговых рядов. «Инспекторов?», «Где они?», «Может, не здесь, а на складах?», «На каком именно складе?», «А вы кто?» – обступают меня со всех сторон торговцы южно-восточной внешности. Объясняю, что я не в курсе, иначе не спрашивала бы – не верят.

Меня встречает начальник отдела надзора в области карантина растений Управления Россельхознадзора по Саратовской области Олег Щукин. Рассказывает, что на одном из складов уже нашли контрафакт и сейчас оформляют штраф.

Территория заброшенного завода большая, напоминает маленький полуразрушенный городок. Вместе с сотрудниками областной таможни и транспортной прокуратуры приходим на один из складов. Инспекторы демонстрируют свои удостоверения, которые здесь видели много раз. На смуглых лицах встречающих читаются смешанные эмоции: тут и смущение, и настороженность, и плохо скрываемое раздражение. Самый главный – по-видимому, хозяин этого оптового склада – изо всех сил изображает радушие, как при встрече старых друзей, заискивающим тоном шутит, но смысл шутки трудно разобрать из-за его акцента.

Инспекторы по-хозяйски прохаживаются по помещению, гуляют по лабиринтам между стен из коробок с овощами и фруктами, разбирают мелкий шрифт на таре. В ящиках и коробках наливаются груши, блестят огромные апельсины-солнца, чернеют грозди винограда.

– Видите, эти гранаты из Турции, – указывает инспектор Россельхознадзора Олег Щукин на огромные вишневые плоды, – и те мандарины оттуда же, и яблоки. Сейчас бы изъяли – но они уже разрешены к ввозу... – вздыхает он.

Недавно внешнеполитическая повестка изменилась – санкционный список сократился, и на уничтожение надзорным органам остались в основном томаты да огурцы. Объемы изымаемой продукции уж не те. Помнится, год назад мы присутствовали на процедуре уничтожения пяти с половиной тонн яблок на Энгельс­ском полигоне бытовых отходов (см. «Уничтожение со вкусом без удовольствия» в № 11 (380) от 05.04.2016).

«Хочу, чтобы этот закон еще посильнее был»

Выясняется, что еще одна «газель» этого же предпринимателя стоит, груженая овощами и фруктами, в торговой зоне рынка.

– Почему меня? – твердит, не отставая от инспекторов, торговец-оптовик.

– Мы всех проверяем. Не веришь – на другом складе сейчас изымают томаты, – объясняет инспектор.

Приходим на торговую площадь – а «газели» и след простыл.

Мы возвращаемся на склад, где уже найден контрафакт – 515 килограммов томатов без маркировки. Надзорные органы подозревают, что томаты намеренно перефасовали в картонные коробки – никогда раньше в такой таре томаты не приходили. Также владелец товара не смог предоставить фитосанитарные документы и документы, подтверждающие безопасность продукции.

За грязным стеклом в комнатушке метр на метр в углу склада сидят за писчей работой еще один сотрудник Россельхознадзора и таможенник. Заполнение бумаг порой затягивается на два-три часа. «Приговор» овощам без роду-племени еще до конца не составлен, но их судьба уже предрешена. Работники склада собственноручно цепляют палету (поддон) с коробками на тележку и выво­зят ее из помещения.

Владелец подозрительной овощной продукции наблюдает за происходящим с умиротворением, попутно обсуждает с инспекторами судьбу одного энгельс­ского поставщика, подавшегося в депутаты.

– Пашка молодец! У него всегда чисто в складах. Лучше, чем мой окно. Вот мой окно грязный, честное слово, – самокритично указывает в сторону остекленного «кабинета» пойманный с поличным предприниматель.

– Большой ли убыток вы понесли сегодня? – спрашиваю у него.

– Где-то... 70 тысяч рублей, – прищурившись, вычитает в уме мужчина.

– Но вы не выглядите грустным. Улыбаетесь.

– А что делать?! Если знакомый человек, уже знаешь его – конечно, будешь улыбаться. А если незнакомый придет – непонятно вообще, кто это. Нормальное отношение, хорошие люди – за это уже я как должен, не грустно же смотреть на них?! Тоже нехорошо, когда кто-то кому-то должен, правильно?! – заявляет оптимист-предприниматель в присутствии надзорных органов. – Нет, правильно делают! Я с всем законом соглашаюсь! Честно-сурово! Если не было бы их тут – порядка не было бы. Я честно-сурово хочу, чтоб этот закон еще посильнее был!

Когда арестованные овощи из темного склада вышли на божий свет, чуть понятнее стала реакция предпринимателя: если бы томаты не убили сегодня, то, возможно, послезавтра многие из них умерли бы своей смертью. Ну, или, в лучшем случае, были бы распроданы на рынках города по смехотворной цене – часть алых блестящих спелых плодов уже покрылась пушистой белой плесенью.

Овощи доставили на тракторе на задворки рынка, где десяток людей вручную выгребли их из коробок на землю. Пластиковые ящики и картонные коробки отложили отдельно. Подъехал бобкэт, несколькими неповоротливыми движениями сгреб ковшом красные шары и то, что от них осталось, вместе с прочим мусором забросил в мусоровоз. Всё действо заняло не больше 5 минут.

Уничтожение по указу

Инспектор Россельхознадзора Олег Щукин рассказывает, что торговцы относятся к акту изъятия и уничтожения их товара по-разному. Кто-то, как сегодняшний пострадавший, наказывает своим рабочим вывезти, разгрузить санкционку. Иногда самим инспекторам приходится вызывать из офиса подмогу и, засучив рукава, грузить коробки. А бывает, владелец конфискованных овощей и фруктов отстаивает свой товар до последнего.

– Одна женщина сопротивлялась, не хотела отдавать свои продукты. На эмоциях она начала сама мять в руках помидоры. У нее, может, ассоциации другие были... Не отдавали. Мы сотрудников полиции вызвали нам помогать.

Торговцы, по словам Щукина, идут на разные хитрости, для того чтобы избежать наказания. Снимают предательские наклейки, перефасовывают товар в другие коробки и ящики, вырубают топором штамп на деревянных паллетах. Самая глупая ошибка – когда люди, боясь обнаружения санкционки, удаляют маркировку, хотя продукт из данной страны разрешен к ввозу. А как раз-таки отсутствие маркировки становится поводом для реагирования контролирующих инстанций.

Не в первый раз я задаю ответственному должностному лицу наивный обывательский вопрос, ответ на который знаю, но он не укладывается у меня в голове:

– Почему бы не раздать эти продукты нуждающимся?

– Есть указ президента. Тут мы ничего не можем сделать, мы обязаны исполнять, – пожимает плечами инспектор.