Песня первой любви,
На улице таяло, но еще не вовсю. Пройти еще можно было. Это потом, когда потеплеет окончательно, сначала будут лужи выше колена, а дальше такая грязь начнется, что ни пройти, ни проехать. Как раз таким днем я ожидал своего внучка в гости, стол накрыл из всего что было: бутылочка казенной, колбаса вареная, килька в томате и огурцы маринованные – соседка столько заготовила, что они никак за зиму съесть не успевают, вот мне и остается. В общем, как вы поняли, праздник у меня. И как только внук вошел в дом, я кинулся к нему.
Пятый раз не ананас
– Нет, ты слышал?! Слышал?
Внук отстранился от меня:
– Что ж ты в самое ухо кричишь? Что я должен слышать?
– Валерия Васильевича нашего оставляют на второй срок!
– Точная информация? – недоверчиво переспросил внук.
– Самая что ни есть. Вчера у Арама Ашотыча в магазине я двух политтехнологов встретил, из тех, с которыми я прошлым летом работал. Они портвейн покупали. Вот они-то мне и шепнули. И мужики на поселке то же самое говорили.
– Ну, раз мужики говорили, – протянул внук, – тогда всё точно. Поздравляю тебя, дед; область, правда, поздравлять не буду.
– Что это так? – вскинулся я.
– Сам увидишь, я разъяснять долго не хочу.
– Мне и без твоих объяснений всё ясно: мы будет и дальше процветать! Многочисленные мосты перекинутся через Волгу и другие реки и овраги, длинной полосой кристально чистого песка наш знаменитый пляж будет уходить за все горизонты, урбанизация обогатится агломерацией, и сольются они в нечто новое, такое, чего мир еще не видел. Саратову покажут большой...
– Стоп-стоп, кому покажут большой? – встрял внук. Я понял, что немного запутался, и потому приник к заветной тетради.
– Вот слушай: «Городу Саратову будет приоритет, очень большой». Это сам товарищ Радаев сказал. Дальше слушай! Стерляди на наших прилавках будет так много, что даже кошки ее жрать не будут. Все насильники будут кастрированы, а болтунам отрежем языки, как учит нас сам зампред правительства товарищ Кузьмин Иван Георгиевич.
– Ты ничего не прибавил? – вдруг встревожился внук. – Особливо об отрезанных языках?
– Может, и перепутал – главное начать. Потом само пойдет. Музеев понастроим. Шинчук Борис Леонидович будет им заведующий. Будет музей нашей истории от Вячеслава Викторовича до Валерия Васильевича.
– Другой истории разве не было – ну там, Шибаев, Аяцков, Ипатов? – попытался поспорить со мной внук, но я был категоричен:
– Ни-че-го допрежь не было!
– Понял, – внук покрутил головой. – Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною.
– Точно так и было, потом пришел Валерий Васильевич, и всё наладилось, а ты не спорь со мной!
– Я и не спорю, – охотно согласился внук, – я интересуюсь. Интересуюсь я вот чем: успеет ли Валерий Васильевич реализовать всё намеченное. Ведь ты, старый, в своей пламенной речи не упомянул еще аэропорт, космодром, что-то еще наверняка забыл, а о чем-то и не знаешь вовсе. Пять лет, они же быстро пройдут, пока на всех активах выступишь, пока во все районы съездишь – фьють – и пролетело времечко.
Но на этот явно провокационный вопрос у меня ответ уже был подготовлен:
– Народ Саратовской области в едином порыве выберет Валерия Васильевича и на третий, и на четвертый, и на пятый сроки. Причем единогласно.
– Кто же спорит, с таким избиркомом 146 процентов всегда обеспечено. Но я о другом, – внук помолчал минуту, думая о чем-то своем.
– Слушай, ты же известный политтехнолог, – сказал он, и я польщенно улыбнулся, – должен знать, что даже самый прекрасный руководитель со временем надоедает народу. Ну, за исключением Ким Чен Ына. Поэтому к выборам надо готовить что-то неожиданное. Если ты в пятый раз напишешь «выдающийся государственный и политический деятель», то это скучно, это может отпугнуть избирателя. Надо что-то неожиданное, ну вроде идеи с айфонами, какой-то неожиданный слоган нужен. Вот, придумал! «Пятый раз – не ананас»!
– При чем тут ананас? – я недоуменно покрутил головой. И тут догадка, словно граната, взорвалась у меня в голове. Какую же гадость он придумал, еще внук называется, я его нянчил-воспитывал, а он...
– Сам ты ананас, – со злостью ответил я. Внук захохотал. Мое праздничное настроение куда-то исчезло. Даже захотелось убрать всё со стола и спрятать в холодильник.
«Ничего допрежь народного губернатора Валерия Васильевича не было»
ПЗО
– Так я пойду? – внук потянул с вешалки свою куртку. – У тебя, я гляжу, отчего-то настроение ухудшилось.
«Ну и вали к своим навальным и глумись вместе с ними, наши великие достижения от этого глумления меньше не станут», – хотел было сказать я, но остановился, передумал. Все-таки родной человек, хотя и заблудший. Вот не покормлю я его сейчас, вообще уйдет к врагам нашим, совсем озлобится. И потом, если уж честно, были у меня вопросы, на которые мог ответить только внук. Ни я сам, ни мужики на эти вопросы ответа не знали. Потому я сказал так:
– Поспорили и хватит. Садись, чай будем пить.
– Окей, – по-заморски ответил он, – а бутылка зачем на столе, если мы чай будем пить?
– Мало ли что, – успокоил его, – вдруг пригодится.
– Мне точно не пригодится, я такое не потребляю.
– Ну а я буду чутка, всё ж таки праздник у меня, и тебе этот праздник ни в жисть не испортить!
– Я не собираюсь ничего портить, наоборот, помочь хотел. Даже слоган придумал.
– Ну хватит, – решительно ответил я, – давай-ка сменим тему. Вот скажи, куда деваются неиспользованные идеи?
– В каком смысле?
Пришлось достаточно долго объяснять внуку, что меня тревожило. Время от времени самые лучшие представители нашего общества выдвигают несомненно нужные предложения. А потом они, в смысле предложения, куда-то деваются. Вот я и хотел понять – куда. Начал я обстоятельно:
– Как ты, наверное, знаешь, недавно товарищ Рахман Янсуков предложил ввести новый праздник – День патриотизма. Я это начинание сразу поддержал и даже набросал план, как его проводить, – для убедительности я похлопал рукой по заветной тетради, – вот здесь всё записано. Парад бульдозеров, которые вражеских гусей давят, торжественное сжигание помидор...
– Помидоры не горят, – вставил внук, но я не стал обращать внимания.
– Планируются выступление ответственных товарищей, концерт самодеятельности, а вечером – салют. Я для самодеятельности даже песню придумал, первые две строчки пока: «Не нужнО нам ихо мясо, рыба тоже не нужна»...
– Перекроем мясу трассу, Русь врагом окружена, – моментально откликнулся внук, но его слова мне не очень понравились.
– Ты дальше слушай. Как только эта инициатива появилась, ее сразу поддержал сам Владимир Владимирович, в смысле Аристархов. Первый заместитель товарища Мединского. И вдруг это же министерство говорит – не нужен такой праздник. Как быть? Может, они не поняли ничего в этом министерстве?
– Слышал я эту историю, – ответил внук, – и соглашусь с тобой, ничего не поняли, потому что понять было очень трудно.
Он открыл свой планшет и прочитал:
«Установление новой памятной даты позволит увековечить то проявление единства внутри страны, которое позволило ответить внутренним ростом на внешнее давление». Вопрос такой: кто на нас давил, если продукты мы сами запретили, и главное – что у нас изнутри выросло? И потом, какой-то странный твой товарищ Янсуков. Сам патриот, а контора его итальянским словом названа – «аванти» – это по-итальянски значит «вперед». И вообще, что такое ассоциация бизнес-патриотизма? Союз предпринимателей-патриотов или тех, кто на патриотизме пытается деньги делать? По мне – так второе.
– А мне праздник такой нравится.
– Ага, день давленых гусей, – тут же откликнулся внук, но я спорить не стал, ибо другой вопрос меня мучил:
– Ты вот скажи, все эти отложенные или непринятые пока полезные начинания, они где хранятся?
– Понял тебя, отвечаю, – внук как-то подозрительно заулыбался, – есть такое место, ПЗО называется. Полигон законотворческих отходов.
– Ты знаешь, где этот полигон? Я бы сходил, может, что полезное найду.
– Не советую, там такая вонь стоит. Сам же понимаешь – свалка.
Как поссорились Дмитрий Константинович и Евгений Алексеевич
 |
| Евгений Федоров |
– Не хочешь показывать мне полигон – и не надо. Сам найду. А к вони нам не привыкать, чай, всю жизнь на Провальных тупиках живу. Но другой вопрос есть у меня, серьезный вопрос, и потому прошу ответить без обычных твоих насмешек. Скажи, отчего поссорились-поругались Дмитрий Константинович и Евгений Алексеевич?
– Кто такие? – вопросом на вопрос ответил внук.
– Как?! Ты не знаешь, кто это? Дмитрий Константинович Киселев – главный по патриотизму в телевизоре и Евгений Алексеевич, государственный депутат Федоров – тоже великий патриот.
– А, слышал чего-то, – без всякого энтузиазма отвечал внук. – Из-за Трампа они поругались. Сначала было велено его любить, а потом не любить. Вот они и спорили, кто первый перестал любить Трампа.
Я опечалился: Дональд Трамп был и моей раной. Это был первый президент Америки, которого я полюбил как родного. Смотрел телевизор и любил, любил, любил! Это была песня первой любви. И тут такая свинья, в смысле он нам эту свинью подложил. Я печалился, но тут внук спросил меня, впрочем, без особого интереса:
– Сильно поругались эти деятели?
– Ох, сильно. Товарищ Федоров сказал как отрезал, – тут я открыл заветную тетрадь: – «Господин Киселев за государственные деньги снижает возможности России в переговорной позиции с США и дальнейшей ситуации на выборах президента и, по сути, участвует в антипрезидентском заговоре».
 |
| Дмитрий Киселев |
– А этот заговорщик что ответил?
– Он тоже не сдерживался, назвал товарища Федорова малохольным, сказал, что тот несет ахинею и вообще занимается эпатажем. Это ведь шпионаж?
– Даже хуже.
– Только вот какие странные дела, я, когда повтор передачи смотрел, этих слов уже не услышал. (Двухминутный отрывок из программы Киселева с критикой Федорова странным образом исчез из программы. – Ред.)
– Не страшно, в интернете ничего не пропадает. Хочешь, найду? Посмотришь, насладишься?
– Не надо, не хочу больше нервничать, душу рвать, лучше скажи, ты-то как к этому относишься?
– Никак не отношусь, – совершенно равнодушно ответил внук. – Знаешь, сейчас есть такое присловье: боролась жаба с гадюкой. Как раз похожий случай, – и стал собираться.