Денис Козюкин: Начать жить в эпоху русского Ренессанса

В последнее время чуть ли не из каждого утюга звучат разговоры об урбанистике. Создается ощущение, что Саратов только и живет этим словом. Однако внешнее преображение города трех стерлядок не отменяет персональные заботы о том, как должны выглядеть наши собственные дома или квартиры. Об этом и о многом другом мы поговорили с Денисом Козюкиным – креативным директором салона интерьерного декорирования «Eclectic Studio» и создателем колеровочной лаборатории «Eclectic Lab». В конце января Денис посетил важнейшие дизайнерские выставки Paris Deco Off и Maison&Objet, на которых ведущие дизайнерские бренды ежегодно представляют новые коллекции. С разговора об этом и началась наша беседа.

– Денис, расскажите, какие тренды нас ожидают в ближайшее время?

– Основным трендом стали экзотика и этника. Особое внимание было обращено к Африке, что нашло отражение почти во всех издательских коллекциях, в основном британских, которые ориентируются на интересные им рынки. Видимо, общая проблематика, связанная с миграцией и правами беженцев, настолько актуальна, что находит свое отражение в том, что издатели выпускают. Вообще, нужно понимать, что вопрос трендов – это вопрос из мира моды. А интерьерная мода – такая же мода, как и мода на одежду. Поэтому неудивительно, что в Париже в конце января дизайнерские выставки происходят параллельно с Неделей высокой моды. Так что основная деятельность дизайнеров заключается именно в том, чтобы находить и создавать те коллекции, которые стали бы откликом на события, что происходят в мире.

– Получается, политика играет большую роль в том числе и в дизайне?

– И политика тоже. Всё, что сказывается на духе времени, находит свое отражение в интерьерах. Кроме того, все пытаются придать новое звучание тому, что было уже давно создано. Появляются новые технологические возможности для реализации идей. Происходит новый виток истории. Неудивительно, что один из новых трендов – это обращение к эстетике ар-деко. Мир уже достаточно долго находится в кризисе, поэтому логично сменить период застоя чем-то роскошным и красивым, при этом связанным с технологическими процессами. Как сто лет назад в тренде были огромные металлические конструкции, например, первые небоскребы в Нью-Йорке, так и сейчас большой интерес вызывают высокие технологии. И всё это неразрывно связано с роскошью.

– К слову о роскоши: рано или поздно эти коллекции доберутся до России и до Саратова. На кого они будут рассчитаны? Наверняка не каждый человек, который придет с улицы, сможет это приобрести?

– Конечно, не каждый. Но ведь и вопрос формирования интерьера не является повседневным, как процесс приобретения еды или одежды. Потому, если есть желание и возможности улучшения качества жизни, то при выборе непосредственно отделочных материалов или грамотной интерпретации тех предметов, которые нам остались по наследству, имеет смысл ориентироваться на мнение экспертов. Нам ведь сложно за короткий промежуток времени разобраться в том, что актуально и что имеет ценность. И если мы хотим тратить деньги не на пустышки, которые быстро выйдут из моды, то должны обращать внимание на качественные предметы декора и интерьера, с которыми, при желании, можно будет прожить не один десяток лет.

Поэтому вопрос не в том, кто себе это может или не может позволить, а в том, что если вы решили себе это позволить, то нужно обратиться к профессионалам, чтобы сделать всё грамотно. В Париже люди анализируют и производят моду, но отголоски ее есть и в Саратове – информационные технологии хорошо развиты, и зная, за чьим инстаграмом стоит следить, мы спокойно можем узнавать о трендах.

– Много ли в Саратове людей, которые разбираются в дизайне и готовы платить за качественный интерьер?

– Очень много. Все-таки у нас город-предмиллионник. Я считаю это совершенно нормальным человеческим качеством – тянуться к прекрасному. Мы стремимся вокруг себя создавать красоту. Поэтому людей, которые разбираются в дизайне, много. Профессионально разбирающихся, разумеется, меньше – на это нужно тратить свое время и деньги.

– Я имел в виду немного иное: «много» не в смысле «хватает для работы», а в целом, от общей массы населения.

– Я не располагаю статистикой, которая могла бы это показать. Могу только сделать предположение, что если на региональный рынок заходят крупные специализированные магазины розничной торговли, представляющие мировые сети, которые строят свои центры здесь и направлены на широкие массы, то это о чем-то говорит. Крупные сети проводят исследования и понимают, что, несмотря на кризисное время, сюда имеет смысл заходить. Хотя Саратов входит в пятерку городов с самой низкой ценой на недвижимость. И это при том, что географическое расположение нашего города великолепно. Здесь комфортно жить – это красивый город с богатой историей. Так что если большое количество людей начинает обращать внимание на интерьер, то определенные шаги к развитию имеются.

Какое-то время назад была актуальной программа «Очумелые ручки», по которой мы учились из зубных щеток делать крючки для одежды. Сейчас это время ушло, и мы можем прийти в магазин, где будет висеть целый ряд различных крючков в широком ценовом диапазоне.

– Возможно ли при экономных тратах создание если и не роскошного дизайна, то, во всяком случае, такого, который будет выглядеть достойно?

– Вы можете сами разработать концепцию. Вопрос в реализации, когда нужно будет использовать материалы и квалифицированный труд. Если вы обладаете ресурсами, в том числе главным – временем, чтобы самостоятельно заниматься ремонтом своего жилища, то это прекрасно. Но скорее всего, вы будете нанимать специалистов. Потому что для того, чтобы сделать всё качественно, вы должны обладать множеством навыков. Современное жилище подразумевает электрификацию, коммуникации и т.д. Плюс мы живем в климатических условиях, в которых нужно учитывать большие перепады температуры, разницу между зимним и летним временем. Так что создание качественного интерьера, в принципе, возможно и с небольшим бюджетом. Но тут нужно определиться с тем, что является небольшим, а что – нет.

– На какие моменты, помимо самых очевидных, нужно обращать внимание при покраске стен или оклеивании их обоями?

– Клиенты иногда слышат только себя или хотят сделать так, как у кого-то. Так или иначе, покраска стен – это контекстное решение и принимается в конкретном помещении с учетом световой ориентации, объема помещения и того, как этот цвет вступает во взаимоотношения с цветом пола или мебели. Еще надо понимать, что цвет – это все-таки фон.

– Кстати, как не ошибиться в выборе краски? Чем качественные отличаются от некачественных?

– Помимо эстетической составляющей это укрывистость (способность скрывать цвет поверхности, на которую наносится краска, соответственно, хорошая краска покроет большую площадь, чем плохая при идентичном литраже. – Прим. авт.), экологичность – у хороших красок сертификат «А+». Это очень важно, поскольку мы живем и дышим в этих стенах, здесь растут наши дети. В-третьих, долговечность – хорошие краски не выцветают, за ними удобно ухаживать, стены, на которые они нанесены, легко чистить. Это лишь некоторые слагаемые.

– Вы продаете краску не только для внутренних, но и для наружных работ. Если взять, скажем, ближайший к вам участок по улице Московской, то вы многое поменяли бы в облике домов? Все-таки цвет сильно влияет на наше настроение и мироощущение.

– Да, вы верно заметили, что, находясь на улице, мы хотим видеть органично вписанные в пространство города дома не только с архитектурной точки зрения, но и с декоративной. Поэтому купеческие постройки исторического центра обладают особой культурной значимостью. Здание, где расположена наша фирма, – не исключение. Это русская эклектика, следовательно, на фасаде здания можно увидеть много декоративных элементов. Они не функциональны и несут только эстетическую функцию. Соответственно, цвет, выбранный для дома, будет играть огромную роль в нашем восприятии.

Мы должны понимать не только то, как он будет смотреться сам по себе, но и как станет взаимодействовать с окружающей средой, со зданиями напротив, озеленением, снегом зимой, ночным небом, как будет смотреться при искусственном свете и при дневном освещении в тени. И мы зависим не только от выбора цвета (это колористическое решение), но и от качества краски.

Те оттенки, в которые покрашена Московская, – это мировая история по выкрасу зданий. Бывают, конечно, отклонения, но все-таки за этим следят и стараются не допускать вопиющих случаев. Однако по понятным причинам (ограниченность бюджета) мы не можем использовать качественные краски. Поэтому наблюдаем за тем, как цвет того же Радищевского музея, к слову, удачный цвет, с каждым годом увядает, становясь менее насыщенным. Так что имеет смысл задумываться не только о выбранных оттенках (в случае с Московской – светло-желтом), но и о качестве, чтобы было правильное отражение света.

– Каким городом предстает Саратов в плане цвета – депрессивным или, наоборот, жизнерадостным?

– Для меня однозначно жизнерадостным. Но это восприятие зависит не столько от самого города, сколько от склада личности наблюдателя. Можно видеть грязь под ногами, огромное количество раздражающей наружной рекламы и тратить время на поиски негатива. Это мешает восприятию той красоты, которая досталась нам от предков.

У Саратова были периоды и расцвета, и застоя, что-то было запущено, на что-то не обращали внимания. А сейчас мы живем в хорошее время, потому что уровень околоразрухи пройден (тогда еще «Русский репортер» писал, что Саратов проще разрушить и заново построить). Мне приятно, что усилиями бывшего главного художника города Дмитрия Назимова и команды, в которой мы работали, мы избавились от большого количества наружной рекламы, повсеместно расставленных биллбордов. Это положительная динамика. Сейчас совместно с институтом «Стрелка» и крупнейшей голландской урбанистической студией «West 8» саратовские архитектурные организации и студии занимаются вопросом благоустройства Московской и ряда других территорий. Приводятся в порядок придомовые территории Заводского района. Это говорит о том, что дно мы уже про­шли. И первое, и второе. Начинаем потихоньку всплывать.

– Отражается ли на нашем сознании славное купеческое прошлое Саратова?

– Конечно. Да, можно посмотреть на ситуацию с точки зрения того, что мы потеряли: у нас рушили и выбрасывали изразцовые печи, произведения искусства краснодеревщиков и живописцев. Но можно смотреть и с точки зрения того, сколько нам удалось сохранить и что до нас дошло. Можно ругать себя и предшественников, а можно тратить время и энергию на то, чтобы сохранять то, что дошло, и пытаться это восстанавливать. Ломать проще, чем строить, и было бы лучше, если бы мы сосредоточились на втором.

– Советское прошлое с чехословацкими мебельными стенками еще остается в наших головах или пропасть между российским и европейским ценителем дизайна сократилась?

– Мне сложно судить об этом, потому что я родился в СССР, но сознательную жизнь провел уже в России. Хотя меня окружает поколение, которое жило там.

Здесь нужно понимать, что тот дизайн отражал дух того времени, это часть нашей истории. Анализируя это, лучше делать конструктивные выводы. Был огромный отток населения из пригородов в города, необходимо было всех размещать, мебелизировать жилища, провести коммуникации. Перед руководством нашей страны стояла очень серьезная задача, с которой они справились настолько, насколько получилось.

– И всё же, сейчас идет процесс сближения с Европой в плане интереса к их дизайну?

– Я так отвечу: многие из тех людей, что часто бывают в Европе, могут сказать, что еще лет десять назад русский человек сильно выделялся и внешне, и по поведению. За почти 30 лет разница сократилась. Границы стираются. И это очень хорошо. Надеюсь, что на следующем этапе мы начнем восстанавливать свою легкую промышленность.

Мне сложно делать прогнозы, но, думаю, через какое-то время нам будет что показать Европе, которую мы интересуем не только как рынок, но и своей богатой культурой. На глобальных международных выставках уже появляются русские имена. В мире моды, например, Гоша Рубчинский. В центре Парижа на одной из самых популярных улиц в концептуальном магазине модной одежды можно встретить француза в свитшоте от Гоши Рубчинского, на котором русскими буквами написано «Русский Ренессанс». И я хочу, чтобы мы все начали жить в эпоху русского Ренессанса.

– В Париже?

– Где угодно.