Два орешка для губернатора

Как там говорится? Чем бы дитя ни тешилось, только бы не плакало? Губернатор наш – просто герой этой народной присказки. В минувшую среду он увлеченно рассуждал о повышении производительности труда на 40 процентов и прикидывал выгоды области от добычи сырья для производства графита. А еще мы можем стать главными поставщиками редкого металла рения в России. И даже начать конкурировать с ним на мировой арене. Об этом и о многом другом так размечтались в минувшую среду на заседании высшего экономического совета при губернаторе Саратовской области, что Валерий Васильевич уже и не знал, то ли и дальше подчиненных понукать, то ли пора «тпру!» кричать.

Сабуровский аэропорт рискует оказаться в центре города

Саратовская агломерация будет включать в себя города Саратов и Энгельс, Саратовский, Энгельсский и Татищевский районы. В ней будет сосредоточена половина населения области. «Агломерация сегодня – это самый актуальный тренд», – авторитетно заявил Валерий Радаев, приглашая членов совета вместе обсудить, как новшество поможет в социально-экономическом развитии Саратовской области. Лично его очень радует главное следствие – производительность труда вырастет более чем на 40 процентов. Кто-то губернатора в этом убедил. Все присутствующие от этой обалденно красивой цифры так ошалели, что больше к ней не возвращались. Тем более что губернатор уверен, что «процесс уже начался».

Про новое агломерационное чудо чудное и диво дивное бойко доложили директор общества с ограниченной ответственностью «Фонд архитектора Каллистратова» Владимир Вирич и председатель совета директоров группы компаний «Лепта» Яков Стрельцин. С первого раза мало кто понял, что это такое.

«Агломерация – это объединение территорий культурными и бытовыми связями», – уяснил для себя председатель банковского клуба Александр Гололобов. И уточнил: предполагается ли объединение административное?

– Нет, – ответили ему.

– Если не предполагается, то чем Саратов, Энгельс, Саратовский, Энгельсский и Татищевский районы вместе будут отличаться от того, что имеем сейчас?

Яков Стрельцин пояснил, что «самый изюм находится в том, что сейчас развитие этих территорий идет абсолютно стихийно, а им нужно управлять». Например, дешевую землю в районах надо задействовать под промышленные предприятия.

Председатель совета директоров концерна «Дубки» Игорь Ефремов сказал, что он давно уже агломерировался. Предприятие у него в Саратовском районе, сам живет в Татищевском, а работает в Саратове. Но если на возможностях агломерации власть решила сделать акцент – хуже не будет.

Руководитель регионального управления Росреестра Павел Гришин предложил развивать саратовскую агломерацию в сторону нового аэропорта в Сабуровке – «тогда тот самый прорыв, о котором мы говорим-говорим-говорим, можно будет реализовать». Владимир Вирич, наоборот, сомневается, в нужном ли месте окажется аэропорт, если «он поперек нашего движения развития агломерации становится»? По словам Вирича, через 30, 40, 50 лет мы можем получить ту же проблему, которую получили сейчас – аэропорт в центре города. «Мы уже закрыли строительство Саратова на северо-запад, разместив там взрывной цех приборомеханического завода, потом птицефабрику и кладбище», – говорит бывший главный городской архитектор, предлагая сосредоточиться вот на таких вещах.

Бывший министр промышленности Сергей Лисовский, приглашенный на это серьезное совещание, про аэропорт тоже спросил. Вернее, про дорогу к нему. Зачем делается мощный отвод от Вольского тракта на аэропорт в Сабуровке? Это же неудобно для пассажиров, 50 км ехать через Шевыревку, а потом возвращаться назад. Если уж решено, что агломерация населенных пунктов будет развиваться в северо-восточном направлении, так надо же было проложить прямой подъезд к аэропорту, который станет трамплином для дальнейшего развития прилегающих территорий. Зачем тратить деньги на отвод?

Губернатор Валерий Радаев объяснил Лисовскому, что это такая маленькая хитрость. Дорогу на аэропорт по проекту нужно строить за региональные деньги, а у правительства Саратовской области их нет. Отвод же от Вольского тракта позволяет использовать на дорогу деньги из федерального бюджета. А прямой короткий путь в новый аэропорт уговорят сделать РЖД. И будут у нас аэроэкспрессы летать, пообещал губернатор. Тот же трюк – с пляжем. Лисовский высказал сомнение, нужно ли нам тратить деньги на новый пляж вдоль саратовской набережной. А губернатор ему разъяснил, что хочет убить двух зайцев. И построить пляж за федеральные деньги. Они всё равно придут на берегоукрепление. Ну и почему бы, занимаясь этими инженерными работами, еще и пляж не соорудить людям на радость и остальным регионам на загляденье. Лисовский спорить не стал, хотя, по его мнению, агломерация это всегда связь между городами. А для связи больше всего подходит общий для двух городов пляж под мостом. Надо только его привести в порядок и наладить подъезды с двух сторон.

Склеимся и будем управляться изнутри

– А не спровоцирует ли агломерация отток из Аткарска, из Петровска людей, которые сейчас там работают? – об этом спросил руководитель фабрики «Элит» Андрей Чесноков. – Что ожидает территории, которые не войдут в агломерацию?

– Задача ваша как руководителя создать те условия, чтобы люди от вас не уезжали, – важно ответил ему первый заместитель председателя правительства области Александр Стрелюхин. Не слушал, наверное, что Лисовский несколько минут назад с горечью перечислял, как стремительно меняется в худшую сторону жизнь в районах области: «Ртищево – крупный промышленный центр был. Потерял промышленность. Аткарск три машиностроительных завода мощных потерял. Возьмем Калининск. Не слабый районный центр, но налоговая – в Аткарске, Сбербанк – в Балашове, Роспотребнадзор – в Красноармейске. Попробуйте работать в этих условиях».

Стрелюхин стоял на своем: «Там, где агломерация, происходит склеивание. Наша задача запустить механизм, чтобы деление клеток потом происходило самопроизвольно, чтобы агломерация управлялась сама изнутри». «Агломерация нужна не для того, чтобы закачивать в нее ресурсы области, а для того, чтобы привлечь внешнего инвестора. И чем больше будет зарабатывать агломерация, тем лучше будет всем регионам области», – попытался пресечь дискуссию ректор политехнического университета Игорь Плеве. Губернатор, наоборот, был доволен, что люди собрались и спорят. Ему только не понравилась позиция Андрея Чеснокова, который предпочел бы ситуацию, когда сильные районы кормят центр, а не центр бросает с барского стола крошки районам, как предлагается.

Валерий Радаев предложил районам не ждать, когда агломерация случится, а начинать уже сейчас рисковать делать из своей территории загляденье. И помнить, что «агломерация процесс долгий, и он наутро всех не осчастливит». «Мы перед собой ставим цель. Чтобы регион сильным был. Внутри должны быть приоритеты, но от возможностей надо идти. И поэтапно продвигаться. Давайте не пугать себя и не настраивать людей, что наутро не будет районов, а будет одна агломерация. Чем больше будем обсуждать, тем больше будет понимания, куда двигаться», – сказал он.

Концлагерь вышел нам боком

Потом губернатор вдруг задумался, почему в конце 19 века Саратов был третьим городом по численности населения после Москвы и Петербурга, а потом перестал прирастать людьми? Закавыку взялся объяснить Владимир Вирич.

Рассказал про потери в гражданской войне и про период раскулачивания, про выселение немцев Поволжья. Посетовал, что Саратов находится далеко от Транссибирской магистрали. Напомнил, как повезло Новосибирску, который был рабочим лагерем по строительству моста через реку, но благодаря близости к Транссибу стал полуторамиллионным городом. Позавидовал Сталинграду, в который вкладывали после войны много ресурсов, и другим городам, для развития которых выпускались директивы и постановления. И просил принять как факт истории, что Саратов до 50-х годов оставался «колоссальным концлагерем», где до сих пор есть улица Лагерная. И Звездочка. Для многих в зале стало откровением, что название Звездочка закрепилось за улицей из-за пункта, где формировалась охрана лагерей.

Когда Вирич стал рассказывать губернатору про огромное кладбище на 3-й Дачной на Кумыске, Валерий Радаев окончательно расстроился. И попросил найти корни, из которых наша область выросла как хлебная столица, как промышленная столица. «Мы же были центром притяжения», – знает он. И хочет, чтобы снова смогли.

Ударим волжскими сланцами по американским

Василий Кольцов – лучший специалист в России по добыче рения

Сначала представьте себе, что американцы в Казахстане скупили всё, из чего можно добыть рений, «на корню и впрок». Не поняли интригу? «Это стратегический металл. Поэтому нам его не продают», – объяснил Василий Кольцов, начальник отдела в научно-исследовательском институте химической технологии. Он специально приехал из Москвы и авторитетно заявил членам ВЭС при саратовском губернаторе, что сейчас наша отечественная промышленность работает только на переработке оборота рения, который существует внутри. Пока удовлетворяется этим, но завтра этого редкого металла может начать резко не хватать.

Рений мы сегодня закупаем в Казахстане, в Чили, в США. Единственным известным в России источником рения является вулкан Кудрявый на острове Итуруп в гряде Курильских островов. Месторождение было открыто в 1992 году. С газами в атмосферу уходит от 10 до 37 тонн недобытого рения в год. В 2015 году Василий Кольцов решал задачу разработки установки для выделения рения из газов вулкана. Месяц вместе с институтской бригадой ловили они этот стратегический металл.

Казалось бы, «вот он летит – бери его», – увлеченно рассказывал саратовцам ученый. Но добывать его можно, по большому счету, только теоретически. Кольцов говорит, что они создали установку и смогли получить из газа твердый концентрат. Но остров Итуруп – совершенно не приспособленная для строительства предприятия территория с очень сложным климатом. Нужно было искать прорывное решение. Важное для страны. Потому что сплавы на основе рения требуются в электронике, авиационной, атомной, космической промышленности и в других стратегически важных отраслях. Ответ пришел с неожиданной стороны. К ученым из ВНИИИХТ обратились их коллеги из НИИграфит. Они заинтересовались горючими сланцами, разведанными в Саратовской области.

Выяснив, что из них можно добывать графит, попросили Кольцова посмотреть, что там остается еще полезного, чтобы улучшить проект. В «огарках» ничего хорошего Кольцов не нашел. Но когда его команда посмотрела исходное вещество, из которого коллеги добыли графит, то в нем неожиданно обнаружился рений.

«Рений типичный рассеянный метал. Он не образует собственных месторождений. Его добывают, как правило, попутно. В Саратовской области рений можно добывать», – уверенно говорит теперь Василий Юрьевич. Понимание, как забрать рений из газа, после работы на вулкане у группы есть. Убежденность в том, что добыча этого стратегического металла в Саратовской области обойдется гораздо дешевле, чем на вулкане Кудрявый, очень сильная. Экономика показывает, что саратовский рений будет рентабельным.

Наталья Бейлина понимает, что наука без денег – это просто наука

Заинтересованность в производстве графита из наших сланцев членам ВЭС объясняла доктор наук Наталья Бейлина. По словам Натальи Юрьевны, раньше на волжские сланцы обращали мало внимания из-за их высокой сернистости. Но сейчас существуют технологии, которые позволяют это преодолеть. А НИИграфит, где она работает, обладает компетенциями переработки коксов в графит. Коксы можно получать из сланцев, если в Саратовской области их начнут добывать в промышленных масштабах.

НИИграфит много работал со сланцеперерабатывающим заводом в Эстонии. И российским ученым обидно, что вчера они вместе отладили это предприятие, а теперь вынуждены покупать в прибалтийской стране родной для себя графит за евро. «Эстония сегодня находится в составе НАТО. И это тоже надо учитывать», – намекнула на внешнеполитические риски Наталья Бейлина.

Росатому надо заходить к нам

Если вы подумали, что регион буквально завтра превратится в новую столицу горнодобывающей промышленности, то вы плохо разбираетесь в российских реалиях. Ученые считают, что бизнес-проектом волжские сланцы станут не скоро. Срок окупаемости вложений слишком длинный – пять лет. Поэтому на бизнесменов у них надежды нет. Бизнесмены что-то слышали про то, что существующие технологии добычи сланцев разрушат всю экологию, хотя, по словам Натальи Бейлиной, на кафедре нефтехимии в СГУ наработаны высокие компетенции в переработке волжского сланца. А у московских ученых имеются лабораторные установки. «Опытные промышленные можно сделать в короткие сроки, если федеральное министерство образования выделит грант», – уверяет Наталья Бейлина.

– Росатому надо заходить к нам, – понял, как превратить разговоры в солидные дела, губернатор Валерий Радаев. – В Саратовской области есть основа: сырье, логистика. Но здесь программа уже не учебная нужна, а государственная. Инновации, конкуренция, – губернатор всю эту картину прекрасного будущего увидел вдруг всю сразу. – Заходим, берем, загружаем вашу установку, и пошел уже продукт. Что ждем? Что нам мешает?

– Денег нет, – помявшись, усмехнулась Наталья Юрьевна.

– А завтра нам перестанут давать коксы, – позволил себе мыслить по государственному Валерий Васильевич. И призвал не дожидаться этого страшного часа без коксов, а работать на опережение. Сам пообещал обратиться в российский минпром.

– Вот, коллеги, что обсуждаем, – сказал, понимая, как неожиданно всё развернулось к нему передом, Радаев. – Мы подходим к мировой конкуренции.

Чудак Илясов верит

На самом деле горючие сланцы открыты в Саратовской области более 50 лет назад. Но они были отнесены к трудноизвлекаемым материалам из-за сложного геологического разреза, который представлен тонкими пластами. Количество этих пластов доходит до десяти. И они обводнены. Как начать их разрабатывать безшахтным способом, придумал Валерий Николаевич Илясов. Он создал Перелюбскую горную компанию и неоднократно много лет подряд пытался увлечь идеями добычи членов правительства Саратовской области. На него смотрели, как на чучело гороховое, не веря в то, что илясовская технология исключает все негативные моменты. Но он убеждает, что не будет ни отвалов, ни откачки подземных вод. Горючий сланец можно непосредственно перерабатывать на месте, одновременно разделяя на нефть, газ и цемент.

Руководитель Перелюбской горной компании очень хочет при жизни наяву увидеть, как наши богатейшие месторождения будут вовлечены в хозяйственный оборот. Он доказывает, что сначала на них должен прий­ти малый и средний бизнес. Когда опытно-промысловый период закончится, встанет очередь из более крупных предприятий. Но для того, чтобы перейти от уже завершенных экспериментальных работ к опытно-промышленным, нужны инвестиции в промышленное оборудование. И нужна лицензия на добычу.

Получить лицензию правительственные чиновники Илясову вроде взялись помочь. И потому наконец удалось немного сдвинуться после четырех лет безуспешных попыток. «Мощности месторождения в Перелюбском районе достаточно, чтобы полностью обеспечить этим сырьем потребность страны. С началом разработки запасов Саратовская область станет главным поставщиком сланца», – сказал губернатор. Если сам Радаев понял, что наши волжские сланцы – пропуск к мировой конкуренции, то вдруг дело распаковки месторождения теперь чудом максимально ускорится?