«Территория книгоедства»
В Саратове петербургский писатель Александр Етоев не очень известен, но в Новосибирске или в Москве его знают. Именно там были опубликованы его книги «Книгоедство» и «Экстремальное книгоедство» – замечательная амальгама живых читательских впечатлений, ученых штудий и литературных баек. И вот теперь новую книгу из той же серии, «Территория книгоедства», выпустило петербургское издательство «Лимбус Пресс».
«Это – малая дань моему пристрастию к чтению, – пишет автор, объясняя свой сокровенный замысел, – попытка заинтересовать как можно больше людей этим небесполезным делом, мой роман с литературой, в конце концов». Знаете ли вы, что в России были не только «повести Белкина», но и стихи Белкина, и их автором был самый настоящий Белкин – Федор Парфенович? Слышали ли вы о неосуществленном книжном проекте «Алкоголики – детям»? И не приходило ли вам в голову, что у «Лебедии» Велимира Хлебникова и «Доктора Айболита» Корнея Чуковского есть странная точка пересечения – эпизод внезапного явления обезьяны?
Скрупулезно раскладывая свои старые и самоновейшие читательские впечатления по алфавитным полочкам-главкам, веселый петербуржец Етоев в своем фолианте пишет обо всем на свете: о мертвых поэтах Японии и здравствующих прозаиках России, о гении и живодерстве, моржах и плотниках, капусте и королях. Прочитанное оказывается для автора прежде всего удобным поводом, пыхтящим паровозиком, который с муравьиным упорством тащит за собой длинную связку вагончиков-ассоциаций, и пассажиры головного вагончика чаще всего вообразить не могут, ЧТО там творится в хвосте поезда. Начинает, например, Етоев о детстве Горького, а заканчивает журналом «ЕЖ» и фосфором на циферблатах часов. Хватается за Пастернака, а выносит его к «Трем мушкетерам» Александра Дюма. Начинает с цитаты из Веллера, а завершает Гребенщиковым и фуршетом...
При этом Александр Васильевич насмешлив, но не груб, наблюдателен, но не в ущерб ближнему, памятлив, но не злопамятен; его ирония обращена на ближнего в той же степени, что и на самого повествователя. Словом, перед нами – пусть субъективная, но энциклопедия русской (а отчасти и нерусской) жизни. В дополнение к предыдущим изданиям есть тут, например, статьи про Радия Погодина («светлого гения русской литературы») и Герберта Уэллса («Уэллс был альфой. Бетой, гаммой и прочее были все его бессчетные продолжатели – бесталанные или талантливые, неважно. Первый ход в литературе делал Уэллс»). И так далее...
Всё это, впрочем, не означает, будто ко всем фактам, изложенным в книге, следует отнестись с полным доверием. Будьте бдительны: все-таки по своей «основной специальности» читатель Етоев – писатель-фантаст. Может и приврать.