Большой городской каток
Вот это ничего себе! Со всей высоты своего роста женщина перед нами рухнула на лед. Лежит и не шевелится. Сапоги с коротким и широким каблуком нелепо торчат из-под дубленки. Рядом с женщиной суетится ее товарка: «Галь, Галь, с тобой всё в порядке? Ты как?» Это 19 января 2017 года, улица Бабушкин взвоз, Саратов. Мы поднимаемся к Липкам от арбитражного суда.
Лед и урбанистика
За пару дней до этого случая мы уже обсуждали этот спуск в редакции.
– Я просто не знала, как там идти, – рассказывала нам Ольга Игоревна Копшева, обозреватель отдела экономики, которая ходит в арбитражный суд как на работу. – Там же были такие места, которые не пройдешь, там только на попу садиться и съезжать!
Весь саратовский фейсбук забит фотографиями льда, сковавшего городские тротуары. Вот дежурная тропинка на Астраханской под стенами СИЗО: одинокая бабушка с тележкой идет прямо по проезжей части навстречу плотному потоку автомобилей, потому что на тротуаре можно переломать ноги. Это фото Елены Налимовой, редактора ИА «Стройсар». Журналист Михаил Деришев публикует фотографию улицы Московской от Большой Садовой до автовокзала – «100 метров бобслейной трассы для бедных». Еще одна журналистка, Елена Маркелова выставляет на обозрение сетевой аудитории фото подхода к школе «(внимание!) для детей с нарушением опорно-двигательного аппарата»: две промерзшие, обледенелые колеи во дворе.
А между тем администрация города не перестает радовать нас новостями из, как это принято говорить в Сети, параллельной Вселенной: к приезду в Саратов известного фигуриста Ильи Авербуха Валерий Сараев предлагает превратить в гигантский каток всю Театральную площадь. А областное правительство начинает масштабную подготовку ко второму Международному форуму по урбанистике «Среда для жизни: новые стандарты». Саратов за последний год в урбанистике поднаторел – у нас такая классная новая пешеходная зона, совсем как в Европе, и вот-вот намоют новый городской пляж. Плакат о том, как будут намывать, на той же пешеходной Волжской висит. Пешеходная Волжская – она тоже из параллельной Вселенной. А вот Бабушкин взвоз – это уже наша реальность.
Помощь нужна? А кому?
И в этой нашей реальности над лежащей на льду без движения женщиной стоит молодой человек и быстро набирает в телефоне 112, попутно спрашивая:
– Вы как? Скорая нужна? Я вызываю.
– Ох, я вроде ничего, ничего, – повторяет незнакомка, приподнимаясь на локте и тяжело опираясь на руку своей подруги. Первый шок от падения уже прошел. – Не надо скорую. У меня просто голова кружится.
– Занято, – чертыхается молодой человек. – Там, внизу, у проруби, сегодня «скорая» дежурит. Вы обязательно подойдите к ним. Вдруг сотрясение. Дойти сможете?
– Смогу, наверное, – взгляд у нее немного растерянный. Она продолжает сидеть, не встает.
– Обязательно покажитесь врачам, – добавляет моя спутница. – У меня так мама пару лет назад упала, тоже зимой на льду, тоже думала, что всё в порядке, а у нее компрессионный перелом позвоночника обнаружился.
Женщина кивает. И, опираясь на руку своей подруги, медленно встает. Осторожно, поддерживая друг друга и держась за стену соседнего дома, женщины потихоньку спускаются к улице Чернышевского.
Светит солнце, внизу у Ротонды видно, как вокруг автомобилей МЧС разгуливают счастливые горожане, кто-то командует в мегафон, и люди в одинаковых белых тряпочных жилетках выстраиваются в шеренгу и начинают что-то скандировать. Автомобиль ДПС перегораживает Бабушкин взвоз. На ступеньках, ведущих от Чернышевского к арбитражному суду, поблескивают лужицы – лед здесь перед Крещением сбит, а сама лестница густо усыпана реагентами. Поднимаем взгляд к Липкам – перед нами та самая бобслейная трасса для бедных. Только на санках или ледянке по ней всё равно не съедешь: сверхскоростной вылет на Чернышевского, прямо под колеса автомобилей – гарантирован.
И можно смириться с тем, что в общепринятом понимании город Саратов – это его исторический центр. Когда жители с окраины туда едут, они так и говорят – мы едем в город. И допустить, что, так уж и быть, Заводской и Ленинский – это выселки. И представить, что если город готовится к форуму по урбанистике, то уж город-то, в смысле центр, должен быть весь такой, как пешеходная Волжская. Поэтому 22 и 23 января, уже после того как город слегка припорошило снегом, я еду в центр оценивать качество уборки прилегающих к пешеходным улиц и мысленно думаю: милые коммунальные службы, удивите меня, ну же! Забегая вперед, скажу, что удивили – могут, когда захотят.
«Тюк», «шкряб» и гололед
Набережная Космонавтов. Утро понедельника. Солнце уже поднялось выше моста, его лучи окрасили розовым цветом холмы и трубы Заводского района. В утренней тишине раздается одинокое «тюк-тюк-тюк-тюк». После восьми «тюков» следует пауза в несколько секунд, и «тюки» возобновляются. Четыре подхода по восемь «тюков» сменяет «шкряб-шкряб-шкряб» – куски сколотого льда сгоняются в сторону. Это одинокий мужчина в старом треухе и оранжевой жилетке орудует ледорубом на полукруглой лестнице, что спускается со второго яруса Набережной на третий. «Тюк-тюк-тюк», пауза, долгий взгляд на покрытую льдом утреннюю Волгу, «тюк-тюк-тюк».
Лестница покрыта толстой коркой льда – 19-го вечером на Князевском взвозе была сильная авария на водопроводе, затопило весь верхний ярус Набережной и лестницы. По ярусам-аллеям, видимо, прошелся бобкет – лед там содран почти до асфальта. И кучка льда лежит у края круглой смотровой площадки. Между двумя аллеями кусок непроходимого льда, сейчас покрытого тонким слоем мокрого снега. Лестница с первого на второй ярус вычищена идеально.
На первом ярусе вдалеке замечаю еще двоих в оранжевых жилетах – с большими щипцами и мусорными пакетами. Еще троих их коллег я встречу у кинотеатра «Пионер» – две женщины и немолодой усатый мужичок в спецформе «Дорстроя», опираясь на лопаты, будут задорно смеяться над чем-то своим рядом с кучками только что сбитого льда. В ожидании машины, куда этот лед нужно забросить. А дорстроевский же «Камаз» будет стоять поодаль с включенной аварийкой, перекрывая половину проспекта. Без движения. И без водителя.
На улице Пыпина – сплошной лед. Тротуары по улице Чернышевского почищены по принципу волчьей тропы – тут можно идти след в след. Иногда волчья тропа прерывается, и впереди открывается настоящий каток. И только у института травматологии и ортопедии тротуары вычищены почти идеально – вот ирония.
И сразу же тянет на пешеходную Волжскую – вычищенная до блеска, щедро усыпанная реагентами, приятно похрустывающими под зимней обувью (прощайте, ботинки), с нескользкой (!), что важно, плиткой. Европа, да и только. Но нельзя давать себе слабину, надо исследовать и другие улицы.
Улица Соборная, с недавних пор превратившаяся в тупик, покрыта снежной кашей. Тротуары кое-где почищены, но тоже в стиле «волчьей тропы». У дома № 21 пешехода встречает куча снега высотой в человеческий рост, ее огибает обледеневшая тропинка. Напротив то ли строящееся, то ли ремонтируемое здание, огороженное зеленым металлическим забором. Одна секция этого забора оторвалась, и теперь он с громким лязгом хлопает на ветру. На улицу Григорьева даже сворачивать не хочется. Припорошенный снегом лед и пара чистых кусков – у красивого особняка на углу с улицей Некрасова и у областной прокуратуры – тротуар у надзорного органа также щедро посыпан реагентами.
Тротуары улиц Мичурина, Некрасова, Октябрьской, Первомайской, Комсомольской ничуть не в лучшем состоянии.
Пользователи фейсбука, натолкнувшие меня на идею сделать репортаж с центральных улиц города, пишут: «Была статья в автомобильном журнале одного финна или шведа по поводу дорог. Он очень удивленно говорил, что видит такое впервые в мире: как поступают со снегом в России. «Зачем его поливают реагентами? Его же нужно сначала убрать, а дорогу поливать потом». Убранный снег не создает такого гололеда и на пешеходных зонах. Снег не убирается, а потом борются с гололедом». Парадокс!
В минувшие выходные весь каток, в который превратился наш город за исключением пешеходной Волжской, засыпало легким снегом. На днях синоптики снова обещают днем потепление до нуля градусов. А под выходные – мороз до -20. Так что гололед скоро вернется к нам в город, и еще не раз. Берегите себя.
