В стиле ретросельпо

– Что, прямо в валенках и пойдешь и в ватнике своем замусоленном? – Внук мой смотрел, как я собираюсь, и критиковал без устали. Ему не понять было, что без валенок зимой ну никак нельзя – обувь теплая и мягкая. Еще бы к ним галоши – чтобы ходить по тем местам, где трубы прорвало, а мест таких немало в городе. Хорошо, у нас на районе такого безобразия нет. «Это потому что к вам водопровод не провели», – съехидничал внук. Поспорили-поспорили, и валенки я отложил. «И правильно, – заявил внук, – а то встретим с тобой каких моих знакомых – засмеют. Совсем, скажут, замшелый у тебя дед, сельпо».

– Сельпо – хорошее слово, – горячо возразил я. – Наш народный губернатор целый праздник устроил в стиле сельпо...

– Давай, дед, собирайся скорее, потом про сельпо расскажешь, а сейчас некогда.

Портрет великого земляка

Собирались мы, надо сказать, на хорошее дело. Внук его – это хорошее дело – сам предложил. Позвонил: «Поехали, старый, прошвырнемся по городу. Подберем тебе подарок на Новый год. А то потом уеду, так что заранее всё сделаем». Я, конечно, догадывался, куда он навострился, но спросил на всякий случай, он ответил: «Поеду туда, где Рождество раньше Нового года отмечают». Стало быть, опять за кордон намылился, к Юлечке своей ненаглядной. Почему нельзя здесь найти девушку порядочную – этого я никак не могу в толк взять.

Я шел по главной улице, удивленно вертя головой: какая же красотища кругом – магазины, памятники всякие. Тут увидел, наконец, что искал – книжный магазин.

– Пошли сюда, – говорю внуку. Тот от удивления аж рот приоткрыл, но говорить ничего не стал.

– Где тут портреты продают? – спрашиваю.

– Во втором зале, – отвечает внучок, – а что, книги смотреть не будем? Бестселлеры, Пелевин новый есть, Сорокин, – это он, понятно, поддеть меня решил. Но я не стал обращать внимания, только бросил:

– Книги нам без надобности.

Тут девчонка продавщица подскочила:

– Чего, – спрашивает, – хотите?

– Мне, – отвечаю с достоинством, – портрет нашего земляка, и побольше чтоб был.

Она воззрилась на меня с удивлением, спрашивает: какого земляка? Тут я посмотрел на нее как на глупую, и она сразу убежала куда-то. Но вернулась быстро и выложила на прилавок с десяток картинок каких-то незнакомых мне мужиков. Говорит:

– Вот, пожалуйста, портреты наших знаменитых земляков.

Внук заглянул мне через плечо, стал объяснять:

– Это артист Янковский, это Шнитке – композитор, Миронов Евгений тоже артист. А этого не узнаю, кажется, писатель Федин.

– Это всё не то!– с досадой поморщился я. – Мне нужен портрет самого главного нашего земляка.

– Гагарина?!

Несообразительность этой девицы начинала выводить меня из себя, я даже слов никак не мог подобрать. Тут внук вмешался:

– Вы, девушка, не волнуйтесь, этот пожилой гражданин, наверное, спрашивает у вас портрет Володина из Госдумы. Знаете такого?

Девица отрицательно покачала головой, потом прошептала:

– Я такого не знаю. И у нас его всё равно нет.

– Может, у вас и портрета Панкова Николая Васильевича тоже нет? – спросил внук, как мне показалось, с издевкой.

Девица покраснела и потупилась. Я был потрясен.

Для кого надо самогон

– Вижу, дед, ты в шоке, – сказал мне внук с неподдельным участием. – Надо тебя в чувство привести. Тут есть неподалеку кафе неплохое, придется зайти. Погреемся, Новый год встретим заранее. А за портретом ты на Советскую улицу зайди в обком, у них должно быть.

Кто бы стал спорить, но не я. Зашли в кафе, мужик в гардеробе посмотрел на мой ватник с явным неодобрением, но говорить ничего не стал – не посмел. Только за столик сели – официантка подбегает. Я ей сразу и заказ делаю:

– Мне, – говорю, – для начала самогона граммов двести.

Она на меня посмотрела с тем же выражением, что и гардеробщик, но молчать не стала:

– Самогон, гражданин хороший, это в шинке, а у нас приличное заведение.

Я ей в тон отвечаю:

– Самогона наш народный губернатор не чурается, с уважением относится, а вы, гражданочка, много из себя строите.

Она спорить не стала, видно, авторитет губернатора подействовал, приняла заказ (я был вынужден заказать двести пятьдесят водочки), а внук стал меня расспрашивать, что я знаю про губернатора и самогон. Наверное, хотел компромат какой накопать, чтобы потом в своем интернете изгаляться. Но мне скрывать было нечего.

– В день, когда весь саратовский народ с большим воодушевлением и подъемом отмечал восьмидесятилетие области, – торжественно начал я. Но внук тут же меня перебил:

– Скажи, а когда это было, я что-то не заметил.

– Когда надо было – тогда и отмечали, – сурово отвечал я, потому что сам дату запамятовал. (Эх, Евдоким, как же можно забыть 5 декабря – День сталинской конституции?! – Ред.) И продолжил:

– Прямо перед театром ярмарку устроили. Ну точно как тогда, в золотые времена, когда сельпо было и прочая потребкооперация. Ретро такой стиль называется. И товары народных промыслов продавали – сало там, самогон, баранки. И вот когда Валерь Василич мимо торговцев из сельпо шел, то ему самогона предложили. Он стакан взял, принюхался, а потом – огромной силы воли мужик – говорит: «Не могу сейчас, мне еще речь толкать нужно». Я следом подошел, говорю тетке: «Ну-ка, милая, плесни мне, мне речей не говорить». И что ты думаешь, тетка эта ничего наливать мне не стала, грубить начала, мол, пусть тебе твоя бабка наливает, тут не для каждого самогон, а для кого надо самогон.

– Погоди, погоди,– опять перебил меня внук, – так значит, эту речь свою губернатор, как ты выражаешься, толкал на трезвую голову?

– Обязательно и никак иначе. Сам же видел, как он отказался.

– И этот абсолютно трезвый человек объявил нашу область территорией лидерства, еще раз обещал поднять ледокол и назвать его «Авророй»? Странно, я думал, что он все-таки принял чуть-чуть. Иначе как такое можно сказать? А вот ледокол я предлагаю англичанам продать, – продолжал рассуждать внук.

– Как можно? – я чуть рюмку мимо рта не пронес. – Ты что несешь? Это же наша гордость, а то, что ты предлагаешь, – измена родине в особо извращенной форме.

– Да ладно, – внук беспечно махнул рукой. – Англичане его сто двадцать лет назад построили, он им нужнее будет. Приедут, поднимут, к себе отвезут в Ньюкасл и отреставрируют – сделают корабль-памятник, у них так принято. Области денежки достанутся – без всякого труда и умственного напряжения – всё, как мы любим.

– Нет, – категорически пресек я эти предательские разговоры, – всё равно это измена, пусть лучше у нас сгниет.

– Конечно, сгниет, а что ему остается. Ты, дед, давай допивай, пойдем тебе подарок искать.

Тяжелая участь общественника

Мы вышли на улицу. Внук предложил неожиданно:

– Я тут читал, что в одном супермаркете, неподалеку, самогон продают фабричный. Пошли, куплю тебе.

– Мне не надо! – гордо ответил я. – Мне и так подарят – как общественнику. Вон, в Якутии одному якуту-общественнику присвоили звание «Человек года» и подарили бутылку водки. И мне тоже должны.

– Давно ли ты в общественники записался? – с интересом спросил внук.

– Недавно. Но это не имеет значения. Собрали нас, самых проверенных людей, и провели инструктаж. Паренек один вел инструктаж. Он когда-то был среди ваших – вольнодумцев, а теперь исправился и в правильном месте работает. Он-то и рассказал, что наш земляк повелел вдоль речки устроить пляж, и вообще. А для этого там нужно всё снести. Только загвоздка в том, что один олигарх скупил там и дома, и заводы: и комбикормовый, и лакокрасочный, и лесопильный, и ГРЭС старую.

Внук деловито перебил меня:

– Обойку тоже он скупил? Не знаешь, сколько Шинчук запросил?

Я не знал.

– Брехня это, дед. Как говорится: «Я бы мог купить весь Арканар, но меня не интересуют помойки».

– Нет, не брехня, – упрямо возразил я, – ты же не знаешь, что дальше было. После инструктажа нам сказали, как голосовать, и повели на общественные слушания...

– Строем вели? – не удержался внук, но я не стал обращать внимания.

– А там народа собралось – больше нашего. Их всех этот олигарх подкупил. По сто тысяч каждому дал. По телевизору про это говорили, станция «Город 24», – уточил я, увидев, как внук вопрошающе посмотрел на меня.

– Ты сам передачу видел?

– Нет, мужики рассказывали. Ну и понятно, что все эти подкупленные граждане проголосовали «против». Только мы, честные – «за».

– Точно честные?

– Мы же проиграли, и что нам обещали, то не дали. Выходит, что честные.

– И от этих людей ты надеешься получить бутылку водки в подарок? – рассмеялся внук. – Наивный ты мой. Пошли лучше куплю тебе одну к празднику, другую за твою гражданскую позицию непреклонную. Только прошу, сразу не употребляй, сбереги к празднику. Кстати, ты, как я понял, теперь только местными делами занимаешься? Ничего не рассказываешь о своих кумирах, о Рогозине да Мединском.

– Нет, я от жизни не отстаю. Рогозин Дмитрий Олегович сосредоточился на покорении Арктики. Владимир Ростиславович товарищ Мединский недавно сообщил, что обсудил с китайскими товарищами строительство самого большого в мире цирка в русском стиле.

– Да ладно, – непочтительно перебил меня внук, – а я думал, что этот цирк давно уже построили.