На кого пенять за жестокость

В начале этого месяца сначала в саратовских, а потом и в федеральных СМИ прошла новость о том, что в Саратове на одном из квестов (игры в реальности) 15-летний подросток получил ножевое ранение. В истории хватало странностей: почему не была соблюдена техника безопасности и было ли ранение таким уж серьезным, если родители ребенка заявили, что не имеют претензий к организаторам (сам школьник сказал, что поранился по неосторожности)?

Спустя несколько дней в одном из тематических пабликов в соцсетях появилось пространное объяснение организаторов, в котором они обратили внимание на то, что СМИ раздули из мухи слона, что в ходе квеста ребенок получил не ранение, а порез, и что организаторы сразу предложили ему помощь. Свою речь они закончили замечанием, что на хоррор-квестах (а именно на «ужастике» был девятиклассник) допускаются «легкие версии», а участие несовершеннолетних подростков согласовывается с родителями. И вообще, «квесты в реальности – это отличный вид развлечения, который пользуется сейчас популярностью в связи с очевидным недостатком развлечений в Саратове как таковых».

Мы решили не раздувать из мухи слона, но вспомнили о знатоке и критике саратовских квестов Алене Омаровой, в интервью нашей газете от 27 сентября говорившей: «Сейчас спрос рождают квесты, на которых чуть ли не убивают: режьте, насилуйте, бейте, таскайте за волосы, подвешивайте, кусайте, облизывайте... <...> Организаторы хватаются за голову, проклинают вкусы квестоманов... И массово скупают шокеры...».

Даже с учетом того, что квестоманы – это все-таки узкая субкультура, сложно не задаться вопросом: откуда у людей такая тяга к жестокости и ужасам? Не являются ли хоррор-квесты свое­образной лакмусовой бумагой, показывающей вкусы публики? Мы решили пообщаться с жителями нашего города и выяснить, что они думают по поводу того, является ли наше общество жестоким или все-таки люди мы добрые, влияют ли негативно на нас СМИ? В этом опросе практически все наши собеседники проявили пугающее единодушие.

Алексей Дьяконов, историк

СТАЛ БОЛЕЕ РАВНОДУШНЫМ ПО ОТНОШЕНИЮ К ХАМСТВУ

Я считаю, что в целом, да – обозленность и жестокость чувствуются в обществе, и факторов, влияющих на это, может быть очень много. Я бы выделил влияние произведений (компьютерных игр, кинофильмов и другого), в которых чувствуется пропаганда жестокости, отсутствует разграничение добра и зла даже с точки зрения искушенного потребителя. И дело тут именно не в показе насилия, когда это может быть оправдано художественными ценностями произведения, а в пропаганде его – когда смакуются сцены садизма, идет явный расчет на самые низменные инстинкты зрителя/игрока. Разграничить это сложно, но, думаю, можно.

Постмодернизм постмодернизмом, но реальная жизнь и искусство влияют друг на друга, и если человек учится ежедневно видеть негатив – быть позитивным быть трудно. СМИ играют в этом процессе роль ровно настолько, насколько воспроизводят произведения, рассчитанные не на интеллектуальную публику. Важное место занимает и интернет, где люди часто не видят в оскорблении других людей ничего зазорного и где самые трагические моменты жизни становятся поводом для троллинга, глупых шуток и прочего. Я не призываю к цензуре, скорее к самоцензуре. Вспоминая известный фильм еще советских времен «Человек с бульвара Капуцинов», мне видится, что всё больше авторов идут дорогой мистера Second’а, а не First’а.

Я чувствую обозленность ровно настолько, насколько она присутствует. Конечно, предвижу много доводов о том, что люди и в прежние времена могли прослезиться над слезовышибающим фильмом, но, руководствуясь самыми правильными лозунгами, тут же отправляли соседей в далекие края посредством доноса и т.д. Да, жестокость присутствовала в обществе всегда, но это не повод для ее прямой пропаганды.

Стал ли я сам более жестким/жестоким в последние годы? Это лучше знают мои близкие и все, кто меня окружает. Думаю, что стал более равнодушным по отношению к разного рода хамству, присутствующему в обществе, ну и к тому самому показу сцен насилия в произведениях. И это меня не радует.

Ольга Павлова, студентка

ПУГАЮТ НЕ СТОЛЬКО ЖИВОДЕРЫ, СКОЛЬКО ТО, ЧТО У НИХ ЕСТЬ ПОСЛЕДОВАТЕЛИ

Думаю, человеческое общество в принципе нельзя охарактеризовать как «спокойное и доброе». Но в последнее время есть некоторые тенденции, которые говорят о возросшем интересе людей к жестокой зрелищности (фильмы, видеоигры, хоррор-квесты). Медиапространство напичкано насилием, что только усугубляет эту ситуацию. Как известно, спрос рождает предложение, но в случае со СМИ это взаимопроникающий процесс. К сожалению, такая любовь к жестоким сценам в медиапродукции проецируется на реальную жизнь.

В случае с хабаровскими живодерками (школьницы Алина Орлова и Алена Савченко, публиковавшие в интернете фотографии, где они жестоко обращаются с животными. – Прим. авт.) пугают не только их поступки, но и возникающие последователи, которые делают это для привлечения внимания пользователей в интернете. Есть такой британский сериал «Черное зеркало», и в нем подмечаются существующие тенденции в обществе, связанные с развитием технологий, которые получили реальное воплощение в будущем. Многие сюжеты кажутся вполне возможными через некоторое время. И проблема привлечения внимания в соцсетях с помощью насилия – как раз из этого разряда.

Каждый человек чувствует это влияние на себе, даже если старается не пересекаться с источниками жестокого контента. Можно и, наверное, нужно критически оценивать ситуацию и ограждать свою психику от этого воздействия. Именно так я и стараюсь поступать.

Ирина Гришина, молодая мама

ТОЛЬКО ОБЩЕНИЕ СО СВЕТЛЫМИ ЛЮДЬМИ ПОМОГАЕТ УДЕРЖАТЬСЯ ОТ ПОДАВЛЕННЫХ НАСТРОЕНИЙ

Определенно, люди стали более обозленными и жестокими. Связано это с ложными ценностями и приоритетами большей части населения. А если люди готовы сжечь себя в горячке восхождения по карьерной лестнице, забывая об отношениях внутри семьи и о том, о чем мечталось когда-то – откуда брать душевное тепло? На замену этому приходят жестокосердие и цинизм.

В современных СМИ те же люди – частью разочаровавшиеся и не имеющие веры ни во что, и это не может не сказываться в той или иной степени на языке, которым доносятся до населения события, пропущенные сквозь призму собственного восприятия. Больше всего страдают от этого третьесортные издания, так как там концентрация неудовлетворенных амбиций наиболее высока.

Насколько возможно, я стараюсь избегать прочтения статей таких изданий и таким образом спасаю себя от яда, разъедающего незаметно душу и способного изменить тебя полностью, если ты будешь неосторожен и превысишь концентрацию. То же касается и людей, от которых исходит змеями Горгоны их недовольство – в некоторых случаях, наставив словом, можно изменить жизнь человека к лучшему, снова повернуть его к свету, но чаще наиболее благоразум­ным решением будет исключение общения с таким человеком. Ведь мы – это то, что мы читаем и с кем общаемся. И невероятно легко, поддавшись собственным настроениям, проникнуться мрачными убеждениями другого. Только общение с людьми, источающими свет, помогает удерживаться от подавленных настроений. И то, что порой таким человеком являешься ты сам.

Я, как и прежде, верю в то, что мир спасет любовь. Хотя нет... Только потому, что в нем до сих пор есть люди, которые способны на это чувство, наш мир всё еще существует.

Евгения и Маргарита Сочневы, пенсионерки

ЕСЛИ МИР СТАЛ ЖЕСТОКИМ, ТО КАК ЖЕ ТОГДА ЖИТЬ?

М.: Мне кажется, мы, в основном, люди мирные, дружелюбные. Все-таки история с квестом – это скорее случайность. Кто же знал, что так получится?

Е.: А мне кажется, что люди по сравнению с теми, кто, как и я, жил в Советском Союзе, стали намного злее. Тогда люди были проще и дружелюбнее друг к другу. А сейчас всех только деньги волнуют.

М.: Ну нет, не всех. Нельзя так в общем про всех сказать, что общество стало злым и жестоким. Люди разные. Есть алчные люди, а есть нормальные. В общей массе люди нормальные.

А вот СМИ, мне кажется, влияют на общество. Когда насмотришься передач про жестокость, то сам можешь начать их повторять. Особенно подростки. Возьмешь газету – страшные случаи, там мать сына убила, там кто-то кого-то зарезал. Я, конечно, понимаю, что это нужно печатать, чтобы люди знали, но... СМИ, конечно, влияют.

Е.: Так раз то, что это происходит, разве говорит о мирных людях?

М.: Ну это же отдельные случаи!

Е.: Больно много стало таких случаев!

М.: А сколько людей помогают друг другу, сколько есть благотворительных фондов. Дмитрий Маликов, например.

Е.: Это говорит о том, что у нас в стране не думают о людях, поэтому приходится богатым помогать.

М.: Меценаты всегда были. И раньше, и сейчас.

Е.: «Раньше» – это когда-то до меня было. В мое время меценатов не было: все были равны, жили в дружбе, были ближе.

М.: Мне, кстати, не кажется, что такое количество жестокости в СМИ – это целенаправленная политика. Просто освещаются конкретные случаи. Освещаются как есть. А раз случаев много, то кажется, что это специально. Я не думаю все-таки, что мир стал жестоким и злым. Иначе как жить тогда? Жить среди людей и думать, что вот этот и этот плохой. Я как-то к людям хорошо отношусь.

Е.: Да ты всегда у меня ко всем хорошо относилась. А люди совсем другие, не как ты.