Независимая точка
Если посмотреть с высоты птичьего полета на степные просторы Новоузенского района, то на светлом фоне тут и там можно увидеть двигающиеся пестрые крапинки. Овцы и коровы рвут торчащий сухостой, стряхивают снег и находят там последнюю зеленую траву и невыпавшие семена. Семьи животноводов живут и пасут скот на расстоянии от двух до двадцати километров друг от друга и надеются только на себя и на удачную погоду.
Отдельные крестьянские усадьбы, стоящие в степи, в Заволжье называют «точками», не вкладывая в это понятие никакого блатного смысла. Ну действительно, чем не точка, если вокруг – плоские горизонты без единого кустика, а расстояние до соседней точки составляет от двух до двадцати километров и более?!
С возвращением и возрождением
В селе Петропавловка Новоузенского района всего три параллельные улицы, одна из которых, улица Набережная, идет вдоль берега реки Малый Узень. Если преодолеть речку вплавь (а в засушливое время можно перейти вброд), то можно оказаться в другом государстве. Как и везде в Заволжье, здесь сухо, ветрено, непросто жить и трудиться.
В советские годы в Петропавловке был крепкий колхоз. Сухую суглинистую землю орошали дождевальными установками и получали хорошие урожаи зерновых, а крестьяне семьями переезжали в степь и пасли там колхозный крупный рогатый скот и овец. В 90-е годы колхоз, как и везде, стал рушиться. Бывшие колхозники получили в пользование земельные паи, но лишились работы. Кто-то уехал попытать счастья на заработках в столице или на Севере, а кто-то подумал: стоит ли куда-то срываться, если всю жизнь проработал на этой земле?
Именно так рассудил Нурлан Бикеев, последний колхозный чабан Петропавловки. Нурлан Баракович гордится, что не просто пас овец и коров, но и много раз возил их в фургоне КамАЗа на всероссийские выставки сельского хозяйства в Саратов, Ставрополь, Элисту, Волгоград, Ростов-на-Дону, в Москву на ВДНХ. И неизменно племенные животные саратовского Заволжья занимали там призовые места. После распада колхоза семья Бикеевых продолжила разводить овец и коров, но уже на личном подворье.
Несколько лет назад из Саратова приехал и привез молодую жену сын Алимжан. «Зачем работать в городе на чужого дядю, если можно быть фермером и работать на себя?» – решил молодой специалист, выпускник аграрного университета. Рабочих рук в семье стало вдвое больше, и стало возможным увеличить поголовье крупного рогатого скота до 50 голов, овец – до 300 голов, расширить земельный участок. И даже зарегистрировать собственное крестьянско-фермерское хозяйство.
Маловато будет
Про фермерскую династию Бикеевых государство вспоминает обычно тогда, когда собирает налоги (причем казенные аппетиты растут год от года). Однажды Алимжан, проработав с отцом три года, захотел принять участие в программе поддержки молодых специалистов на селе. Собрал все необходимые документы, составил бизнес-план и поехал в Саратов в Россельхозбанк на защиту проекта. «Из двадцати участников конкурса не получил поддержку только я. Сказали, что у меня замечательный бизнес-план, полный порядок с документами – но я недобрал баллы. А какие баллы, за что – ничего не объяснили, – сетует Алимжан. – Интересно, что программа называется «помощь молодым специалистам», хотя к молодым я с уверенностью причислил бы только девушку из Маркса с проектом про разведение осетровых, остальным явно за 40–60».
Через год он решил попытать удачу опять, но опять услышал «вы не прошли». После двух попыток участвовать в конкурсе больше нельзя. «Не дали – ну что ж, махнул рукой. Может быть, это даже и к лучшему, потому что за эти полтора миллиона нужно отчитываться», – рассуждает молодой фермер.
Есть другая возможность получения дотации на развитие фермерского хозяйства, но для этого нужно довести количество овец до 500, увеличить поголовье крупного рогатого скота в два раза. В перспективе таких результатов Бикеев может достичь через полтора-три года. «Если не закроемся раньше, – заключает он. – Ведь налоги очень высоки».
Хуторской уклад
Алимжан, его жена Айжан и двухгодовалая дочь Лейла живут в родительском доме в Петропавловке. Старшее поколение Бикеевых переехало жить на хутор «Павлов», который находится в 8 километрах от Петропавловки. Каждое утро Алимжан садится за руль своей рабочей «Нивы» и едет на семейную точку.
Хутор представляет собой сиротливый кирпичный домик среди голой степи без двора и забора. В некотором отдалении от него располагаются кошара (помещение для содержания овец) и загон для скота, вход в который охраняют два пса. В доме есть электричество и топится печь. На улице установлена еще одна печь-коптильня. А поодаль находится самое важное сооружение – колодец.
Без него и в самом деле не было бы жизни на хуторе: водовод сюда не подведен, до речки далеко, а лето – как в пустыне. Для того чтобы выкопать колодец, нанимают специальную бригаду (в Новоузенске и Александровом Гае повсеместно можно увидеть рекламу услуг: «Копаем колодцы»). Землекопы забивают трубы глубоко в грунт на 8–18 метров и ищут воду. Если вода из трубы на поверхность вышла – значит, можно копать. Выкапывают вручную яму глубиной от 8 метров и глубже, обкладывают подземную шахту деревом и металлом, делают надземную часть колодца. В больших хуторах, где много скотины, требуется два-три колодца. Вода из колодца чистая и очень вкусная. Даже летом она студеная.
Недалеко от кошары собраны заготовленные на зиму корма. Это результат большой летней работы. Бикеевы нанимают рабочих, сажают их на свою технику, чтобы косить сено на своих же полях. На один трактор надевается косилка, на другой – грабли; потом первый трактор цепляет пресс для формирования рулонов сена, второй цепляет тележку и собирает их. Один рулон сена весит 250–350 килограммов; чтобы его обхватить, нужно взяться за руки трем взрослым или четырем-пяти детям.
В следующем году отец и сын Бикеевы будут заготавливать сено самостоятельно – платить рабочим становится слишком накладно.
В фермерском хозяйстве Бикеевых только один постоянный работник – 25-летний пастух Василий. Он пасет скотину с ранней весны до середины зимы. Зимняя пастьба – не прихоть, а вынужденное обстоятельство, помогающее сэкономить корма.
Год забот, без праздников и выходных
Каждый сезон года полон хлопот и подчинен своему графику.
Весной на точках хорошо: вся степь зеленая, свежий воздух наполнен ароматами свежих трав и цветов, расцветают тюльпаны. Ни одной машины, проезжающей мимо, ни одной дымящей трубы завода. Луга еще держат живительную влагу, а овцы и коровы утопают в зеленых просторах бездонного счастья.
Летом на хуторе выгоняют стадо коров и овец на пастбище в три часа утра, когда едва различимы во тьме силуэты. Погодные условия здесь таковы, что к 8 часам утра уже стоит 30-градусная жара. Животные сбиваются в кучу, опускают головы и просто стоят в ступоре. Пытайся, не пытайся – в жару скотина никуда не идет. Поэтому к 8 часам стадо пригоняют на водопой у колодца. Там они стоят до трех-четырех часов дня, а после «сиесты» снова идут на пастбище и пасутся до десяти вечера.
Как правило, с первых дней лета начинается «парикмахерский сезон». В течение трех месяцев Бикеевы просыпаются в 3 утра, отделяют от общего стада примерно 20 овец и всей семьей стригут их вручную. Машинкой, конечно, было бы легче и быстрее, но хорошие машинки для стрижки шерсти стоят недешево; есть недорогие китайские варианты, но они быстро выходят из строя. На новую прическу одной кудрявой красавицы профессионал затрачивает примерно 9–10 минут, на стрижку ее более крупных подруг уходит чуть больше времени – 15–20 минут.
В октябре Бикеевы купают овец. Заполняют большую металлическую ванну теплой водой и разбавляют противопаразитарными лекарствами. Скидывают в ванну овец, окунают их с головой, чтобы полезный раствор полностью впитался в шерсть. По ГОСТу, каждая овца должна проплыть в ванне 12 метров. После этой процедуры мясо нельзя есть месяц. Фермеры внимательно следят за состоянием здоровья животных, регулярно делая им прививки и забирая анализы.
В короткие дни зимних месяцев подъем у фермеров – в 6 часов утра. Нужно дать скотине сено, выгнать к колодцу на водопой и снова загнать. Зайти в дом на обед, а потом в час дня снова пропасть в глубине кошары до вечера. При случае нужно пронаблюдать, чтобы роды у коров прошли без эксцессов, и позаботиться о телятах. А овцы в сезон окота осчастливливают 10–20 новорожденными ягнятами в сутки. В эти дни Бикеевы дежурят на базу день и ночь.
«У нас три породы овец: эдильбаевская (с курдюком, наполненным жиром вместо хвоста), волгоградская (искусственно выведенная в пробирке, мясошерстная порода) и цигайская (шерстно-мясомолочная порода), – рассказывает Алимжан Бикеев. – Мы делаем селекцию: отбиваем, отдельно держим и пасем овец одной породы и пускаем к ним барана другой породы. Эдильбаевского барана скрещиваем с волгоградской овцой – чтобы ягнята получились сильными. Если эдильбаевского барана скрестить с цигайской овцой, то получится крупный, низкий, шерстный ягнок с достаточным количеством мяса, но с меньшим содержанием жира, хвостик у него лопаткой».
«Нам, животноводам, не знакомы ни январские, ни майские праздники, ни выходные. Скотине не объяснишь, что ты был на больничном или в командировке, – отмечает Нурлан Баракович Бикеев. – Это непростой труд, и за его результат – экологически чистое мясо – я ручаюсь головой».