Мелкие мошенники

С субботы начиная, все обсуждают задержание в Москве полковника полиции Захарченко. Точнее, не само задержание – подумаешь, сенсация. Не так давно из этого же управления МВД задержали сразу двух генералов – Сугробова и Колесникова. Колесников уже успел выпасть из окна – в лучших традициях старых итальянских фильмов о мафии воде «Спрута» или «Признания комиссара полиции прокурору республики». Поразила общественное внимание сумма, изъятая у полковника. 123 миллиона долларов, или около 8 миллиардов рублей. Скорее всего, это не личные накопления, а черная касса, сиречь общак одной из полицейских организованных преступных группировок. ПОПГ – если составить аббревиатуру.

Огромные деньжищи весьма впечатлили публику, принялись считать. Один высчитал, что в квартире обнаружили 1/29 моста в Крым, другой выяснил, что полковник накопил полтора бюджета города Брянска. Кто-то не поленился подсчитать, что госдолг Соединенных Штатов равен 157 тысячам полковников МВД России. Но у нас столько полковников нет, и пусть Штаты остаются со своим долгом на радость российским пропагандистам. Внесем в эти подсчеты и свою скромную лепту. Накопления полковника Захарченко меньше бюджета города Саратова – бюджет у нас чуть более 11 миллиардов, но больше расходов на социальные нужды – у нас это 7,5 миллиарда, у Захарченко, напомним – около 8, плюс мелочевка в багажнике машины – что-то около 300 миллионов рублей. Нет, мы прекрасно знаем, что у нас воруют все, в том числе и полковники (генералы), но чтобы в таких масштабах...

С другой стороны, оптимисты могут говорить, что это же хорошо – началась (наконец-то!) реальная борьба с коррупцией. Пессимисты продолжают твердить, что это лишь эпизод в бесконечной войне спецслужб.

Хорошо, примем как условие, что это все же борьба с коррупцией. Но, на наш взгляд, борьба с коррупцией состоит не только в визитах автоматчиков в масках в офисы различных фирм, банков и министерств, не только в задержании под телекамеры и пересчет – опять же под камеры – нажитого неправедным путем. В этой схеме есть еще одна составляющая – наказание.

Обратимся за примерами к нашим областным делам. Понятно, что у нас, как говорится, трубы пониже и дым пожиже. Но все же – кого арестовывают: то известного прокурора Владимира Чечина, то каких-то начальников из Водостока, то преподавателей (не выше) из саратовских вузов. И очень многие дела доходят до суда. И тут начинаются странности.

Сейчас многие в Саратове обсуждают приговор бывшему заместителю прокурора Ершовского района Дмитрию Волкову. По версии следствия, Волков обещал сотруднику полиции «решить вопрос» о прекращении в отношении него уголовного дела. За свои услуги Волков потребовал 400 тысяч рублей. В момент получения денег заместитель прокурора и был задержан сотрудниками ФСБ. В нашем обывательском правосознании – Волков попался на взятке. Но вы так думаете по той причине, что не разбираетесь в юридических хитросплетениях. Свои полтора года лишения свободы Волков получил за покушение на мошенничество в крупном размере и с использованием служебного положения.

Почему так? Попробую пояснить на примере одного давнего дела. Заместитель главы одного из саратовских районов А. был задержан при получении денежной суммы, в обмен на эти деньги А. обещал помочь с получением квартиры. Фамилию нашего персонажа называть не буду: дело относительно давнее, вдруг человек, отсидев свое, исправился, хотя и сомневаюсь. Так вот А. тоже судили за мошенничество, а не за взятку. Дело в том, что, согласно своим должностным обязанностям, он не мог повлиять на решение квартирного вопроса. Значит ли, что он сознательно шел на обман и рисковал? Я так не думаю. Наоборот, считаю, что А., взяв деньги, прекрасно понимал, кому отдать их часть, чтобы решить вопрос, – он, по сути, был посредником. Но признаваться на суде, что он действовал в составе организованной группы – значит на годы увеличить себе срок. Кто же на такое пойдет. Полагаю, что и Волков, взяв деньги за решение вопроса вне его компетенции, вовсе не собирался мошенничать. Будучи заместителем прокурора, он, конечно же, мог воздействовать на следователя, который вел дело полицейского. И дело бы прекратили, достались бы деньги только Волкову или ему пришлось бы делиться – это уже другой вопрос.

Понятно, что мошенником, если уж тебя схватили за руку, быть лучше, чем взяточником. Тем более что наши законодатели тоже вошли в ситуацию, расширив в 2009 году 159 статью – мошенничество. Вот часть 3 этой статьи – «Мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере» – наказывается (приводим максимальные санкции) «лишением свободы на срок до шести лет со штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей».

Максимальное наказание за взятку лицам, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления, – лишение свободы на срок от пяти до десяти лет со штрафом. И штраф там предусмотрен вплоть до пятидесятикратного размера взятки. Взял миллион – отдай пятьдесят. Если кто-то попался на взяточничестве в составе группы лиц, вымогал взятку, то можно лишиться свободы на срок от семи до двенадцати лет со штрафом в размере до шестидесятикратной суммы взятки.

Раньше было проще. Если вместо золотого кольца всучили медное – это было мошенничество. Если чиновник брал деньги – то было взяточничество. Сейчас – смотрите, как все запутано. И мне представляется, что такие законы принимались исключительно на пользу тех, кто нарушает законы. В том числе и по той причине, что где-то в подсознании законодатели думали: «На их месте может оказаться каждый из нас».

Вот и получается: ведем борьбу с коррупцией, а коррупционеров фактически и нет – одни мошенники. Мелкие такие мошенники.