Мир меняется. В какую сторону?
Париж, Брюссель, Ницца, Мюнхен, маленький нормандский городок Сент-Этьен-дю-Рувре, где террористы убили священника в храме. Анкара и Стамбул. Дамаск и Алеппо. Багдад и Кабул. Мир бурлит, гремят взрывы, трещат автоматные очереди. Всюду кровь. Да, можно сказать, что 2016-й – високосный год, а в этот год люди всегда ждут несчастий. Но терроризм, пусть и не в таких масштабах, был и прежде. 2016 год определенно войдет в мировую историю по другим причинам. Возможно – как год, когда началась гибель демократии в ее нынешнем виде, возможно – как год, когда демократия ответила на новые вызовы и устояла. Пока никто не знает ответ. Среди социологов сейчас популярна шутка, что проще предсказать ситуацию в 2050 году, нежели чем в году 2017.
Пока можно уверенно сказать, что мир сворачивает вправо – подальше от традиционных либеральных демократических ценностей. Еще можно сказать, что мир все пристальнее смотрит в свое прошлое, видит в нем много привлекательного и пытается вернуться назад.
«Приходите ко мне, обиженные и униженные»
Самое точное подтверждение этой тенденции – победное шествие Дональда Трампа в США. В начале года эксцентричный политик, казалось, появился на выборах исключительно для того, чтобы сделать этот процесс привлекательным и забавным. Недавно конвент республиканской партии утвердил Дональда Трампа в качестве кандидата в президенты от республиканцев. Больше того, последние опросы показывают, что Трамп, пусть и немного, опережает Хиллари Клинтон, чья победа в начале года казалась предопределенной. Чем же взял Трамп американцев?
В многочисленных рассуждениях на эту тему практически никто не вспоминает кризис 2008 года. Возможно, по той причине, что его последствия уже устранены и экономика развитых стран динамично развивается. Но остался шок, который испытали миллионы людей, в одночасье осознавшие, что их относительно благополучная жизнь может быть разрушена – из-за корысти финансовых игроков, таких как корпорацияLehman Brothers, и неумелых действий политиков.
Второй момент (в исследованиях он более популярен): нынешняя ситуация – это ответ на миграционные процессы. В Европе это мигранты с Ближнего Востока, в США – из стран Латинской Америки, Мексики прежде всего. Плюс – стремительная научно-техническая революция, за которой, увы, не успевают многие миллионы людей. Все это порождает тотальное разочарование и ощущение несправедливости жизни. На таких разочарованных людей, людей, прежде не участвовавших в политике и не интересовавшихся ею, и ставит Трамп.
К тому же он знает, на чем сыграть – на тоске по прошлому. Казалось бы, давно изъезженная шутка о том, что в молодости трава была зеленее, а девушки красивее. Однако именно эти ощущения характерны для людей. Именно на этой тоске по прошлому играет Трамп. Его главный лозунг: «Сделаем Америку снова великой». На каждый день завершившегося недавно конвента был свой лозунг: «...снова безопасной», «...снова работающей», «...снова первой». «Вернемся назад», – такие слова произнес на конвенте сын Трампа. Думаю, сам Трамп понимает, что вернуться в прошлое невозможно – но если вы не можете предложить будущего, вы предлагаете прошлое.
На самом деле здесь ключ ко многим проблемам современного мира. Он в том, что политики пытаются реагировать на новые вызовы ответами, основанными на опыте прошлого. Потому что настоящего ответа не знают.
27 июня этого года скончался Элвин Тоффлер – американский социолог и философ, один из авторов концепции постиндустриального общества. Именно он указал, что после аграрного и индустриального периодов своей истории человечество переходит к созданию информационного, или постиндустриального, общества. Одновременно Тоффлер предупреждал о сложностях, социальных конфликтах и глобальных проблемах, с которыми столкнется человечество в этот период. Он, в частности, писал: «Слишком большое количество решений, слишком быстрых, по поводу слишком многих и слишком странных и незнакомых проблем, а вовсе не воображаемое «отсутствие лидеров» объясняет сегодня явную некомпетентность политических и правительственных решений. Наши институты шатаются от взрыва решений».
Посмотрим, какие «слишком быстрые решения по поводу слишком многих и слишком странных и незнакомых проблем» обещает Дональд Трамп своим потенциальных избирателям. Растет миграция из Мексики – надо построить стену на границе с этой страной. То, что это породит многие экономические проблемы – Трампа не волнует. Серия крупных терактов во Франции – Трамп предлагает запретить французским подданным въезд в США. Помните, был период опасных сближений российских и американских самолетов? Трамп заявил, что будет отдавать приказ открывать огонь.
Наш друг Дональд Трамп
Дональд Трамп отчего-то считается потенциальным другом Российской Федерации. В этом мнении многих укрепили недавние слова лидера республиканцев, что он пересмотрит отношение США к Крыму как отторгнутой от Украины территории. Кроме того, Трамп не раз выражал одобрение авторитарному стилю правления Владимира Путина. Значит ли это, что возможный президент США станет другом России? Да, у нашей страны лучше складываются отношения с республиканцами, чем с демократами, это факт. Достаточно вспомнить Джорджа Буша-младшего.
Но беда в том, что Трамп непредсказуем – это первое. Второе – он не раз заявлял, что высший приоритет для него – интересы Соединенных Штатов. Как сложатся отношения между нашими странами, если мистер Трамп сочтет, что интересы его страны под угрозой? В общем, можно сказать, что президент Хиллари Клинтон – это предсказуемо плохие отношения США и России. Президент Дональд Трамп – отношения полностью неясные.
Но во всех этих разговорах, особенно если они ведутся из России, есть некий изъян. Мы автоматически переносим особенности нашей политической ситуации на другие страны. Да, в России Владимир Путин – и бог, и царь, и воинский начальник. В США все совсем иначе. На это еще ранней весной обратил внимание экономист и политолог Владислав Иноземцев:
«Сегодняшняя Америка не находится в каком бы то ни было кризисе; ее политические институты прочны; активность ее граждан велика, как и готовность их отстаивать свои права. Президент Трамп, начни он реализовывать свои самые экзотические предвыборные обещания, столкнется с конгрессом 115-го созыва, в котором далеко не все республиканцы готовы будут поддержать своего «лидера» и где может сформироваться либерально-демократическое транспартийное большинство.
Законодательная власть без особых проблем сумеет найти средства воспрепятствовать неадекватным шагам исполнительной. Кроме конгресса страна обладает и судебной системой, прекрасно защищающей конституционные права.
В системе, где достаточно противовесов, фигура безумного популиста во главе государства скорее хорошо, чем плохо, так как позволяет понять ценность правового, а не только демократического государства. Кроме того, я думаю, что сам Трамп – пусть не самый успешный, но все же состоятельный бизнесмен, сделавший карьеру в рамках действующих в Америке правил и норм, – окажется намного более рациональным в поступках, чем в словах. Кроме того, он вынужден будет сформировать команду и правительство из профессионалов в тех или иных областях, а не таких же эксцентриков, каким выглядит сам, и потому, вполне вероятно, мы даже не увидим конфликтов между ветвями власти».
Но Америка не исключение: во многих странах мира на выборы идут люди, прежде их сторонившиеся. Идут для того, чтобы голосовать за политиков и программы, призывающие вернуться в прошлое. Надо обязательно добавить, что все эти программы кроме тяги к прошлому активно эксплуатируют растущие антимигрантские настроения.
В Австрии в первом раунде президентских выборов чуть не победил ультраправый кандидат Норберт Хофер (повторные выборы отложены на осень). В Венгрии у власти националист Виктор Орбан, во Франции все эксперты уверены, что Марин Ле Пен выйдет во второй тур президентских выборов и что после серии терактов ее шансы возрастают. 81 процент французов недовольны миграционной политикой нынешнего правительства. Сторонники Brexit в Великобритании тоже победили под лозунгами возрождения былого величия и жесткой миграционной политики. Даже события после попытки мятежа в Турции вписываются в эту канву: при одобрении большей части населения Эрдоган ведет страну назад, во времена Османской империи. «Что не так с демократией? Впервые за долгие годы люди в столь массовом масштабе пользуются свободой, чтобы свободу ограничивать», – заметил один из обозревателей.
Российский социолог, профессор московской Высшей школы социальных и экономических наук Григорий Юдин, изучающий трансформацию современной демократии, считает, что мы стали свидетелем обратной реакции. Долгое время политически активная часть населения и традиционные политики решали все вопросы своих стран. Другая же часть населения – политически не активная – в этих процессах участия не принимала, но осознание того, что все делается не так, росло. Этим недовольством и воспользовались «новые политики» – тот же Трамп, Найджел Фарридж в Британии, Марин Ле Пен. Вот что говорит Юдин:
«...раздражение (населения. – Ред.) вызывает и сама ситуация, когда вам вроде бы сказали, что, ребята, вы посидите там в своем углу, занимайтесь своими делами, мы сейчас тут разберемся, мы знаем, как нужно, мы большие специалисты. А потом смотришь – и ничего не происходит. В этот момент возникает такое движение реакции, которую французский философ и исследователь современной демократии Пьер Розанвалонн назвал бы «контрдемократией». Это ситуация, когда демос, люди, не могут принимать решения сами: так построена система, что от них мало что зависит. Но зато при случае они могут больно щелкнуть систему по носу».
И «щелкнули» в Британии, вполне могут «щелкнуть» в США.
Здесь мы впереди планеты всей
Мы вправе задать себе вопрос: а где же в этом меняющемся мире место России? Соответствуют ли процессы, происходящие в нашей стране, мировым трендам? Ответ прост: то, что происходит в части европейских стран, то, что может произойти в США, у нас уже произошло. Эти самые пресловутые 86 процентов, «молчаливое путинское большинство», это и есть аналог разочаровавшимся в демократии в западных странах. Все сходится – большая часть россиян тоже пережила разочарование от распада СССР, от шоковых реформ и других событий конца ХХ века. Теперь эти люди и Владимир Путин нашли друг друга. Нашли в мечтаниях о возвращении утраченного величия, в разговорах о превосходстве России над другими странами, в стремлении к спокойной, пусть и не сытой жизни. Все неудачи просто объясняются кознями и происками темных сил. Слишком простой ответ на вызовы быстро меняющегося мира? Возможно, но люди оценивают ситуацию в соответствии со своими способностями. Способности эти, прямо сказать, не велики.
Тот же Григорий Юдин указывает причину: «Вся политика Путина, начиная с его прихода к власти, и особенно после тревожных для него событий 2011–12 года, была направлена как раз на как можно более уверенную маргинализацию масс. Задача Путина состоит в том, чтобы массы ни в коем случае не включались в политическую жизнь, чтобы людей не было на улице, чтобы не было никакого самоуправления, никакой самоорганизации, чтобы люди ничего самостоятельно не решали. В этом смысле Путин вполне последователен».
И ответы на вызовы времени координируются с менталитетом страны. Смешной вроде пример – вспышка интереса к игре Pokemon Go. Но смотрите, что отвечают наши чиновники, включая министра связи Николая Никифорова. Pokemon есть происки ЦРУ, хотя игра японская, попытки посредством игры получить сведения о российской местности. Позвольте, но ведь поля и буераки, города и села давно уже засняты со спутников – еще с начала семидесятых. И те, кто говорит об опасности игры, прекрасно осведомлены о возможностях космической разведки. Но зачем тревожить людей, людям понятнее, когда говорят о происках и кознях.
Только вот в чем основная проблема – оставаясь в тесной раковине своих представлений о мире, упорно не замечая мировые тенденции, можно навсегда оказаться в обозе истории. Оценивая последнее десятилетие, Владислав Иноземцев исключительно точно отмечает:
«В идеологии делали акцент на консерватизме и замкнутости, апеллируя в гораздо большей мере к мифам, чем к знанию, ценя сервильность и уверенно отрицая значение самостоятельного мышления. Эта «национализация прошлого» и была той загадочной «программой Путина», которую политическая элита страны начала имплементировать в новых исторических реалиях, наступивших после неудачи «медведевской модернизации». И эта программа сегодня дает свои плоды: Россия становится огосударствленной и несовременной страной, из которой бежит образованное и самостоятельное население и которая может разве что оставаться сырьевым придатком даже не постиндустриальной Европы, а скорее промышленно развитого Китая.
На рубеже 2000-х и 2010-х годов выбор был сделан в пользу прошлого. Однако, хотя прошлым и можно восторгаться, жить в нем нельзя, по крайней мере долго».
P.S. Еще надо заметить, что недавние масштабные кадровые перестановки произведены в той же парадигме верности прошлому. Возглавлять регионы и ведомства направили не квалифицированных, но верных.