Послеобеденный отдых
«...Страшно далеки они от народа», – сказал Владимир Ильич Ленин о декабристах. И с тех пор все революционеры, а потом и вся постмонархическая власть нашей страны стремились к близости с этим самым народом. Члены «Черного передела» и прочие народники в этот самый народ активно ходили. Но, скажем прямо, без особого успеха. Народной любви, правда, не всеобщей, удалось добиться только большевикам. На волне этой любви они пришли к власти, но нельзя сказать, что ответили взаимностью. Коллективизация, большой террор, войны выкосили огромную часть этого народа. Но народ свою власть продолжал любить, смерть Иосифа Сталина была общим, ну практически общим горем. Потом было по-разному. Вернее, так: народ делал вид, что любит власть, власть делала вид, что народ уважает.
Верховные советы Российской Федерации, союзных республик были составлены из представителей рабочего класса, колхозного крестьянства и немножко творческой интеллигенции. Леонид Ильич Брежнев жизнерадостно обнимал передовых доярок, Алексей Николаевич Косыгин с печальным видом бродил по заводским цехам. Приехав в Саратов уже полуживым, Константин Устинович Черненко был отвезен на завод, и там этого старца мучили рассказами об успехах советской экономики. Словом, любовь была, как в семье с тридцатилетним стажем, скорее демонстрацией таковой. Тем более что выказывание народом недовольства теми или иными действиями власти строго наказывалось. А еще та власть, и это очень важно, любила показать не только понимание народных чаяний и нужд, не только свое простецкое происхождение. Они любили подчеркнуть, что они такие же, как и весь народ, разве что орденов побольше. Было даже такое устойчивое словосочетание «плоть от плоти советского народа». Есть в этих словах, согласитесь, что-то библейское. Боюсь только, что в наши безнравственные времена на тему «плоть от плоти» появилось бы множество не очень приличных анекдотов.
Потом «пришли иные времена, взошли иные имена». Михаила Сергеевича Горбачева простой народ не полюбил. И за так называемый полусухой закон, и за то, что «везде с Райкой ходит». Бориса Николаевича Ельцина практически ненавидели за то, что «развалил великую страну», и за то, что выпивает. При этом осуждали Ельцина за эту страсть те же люди, которые хулили Горбачева за борьбу с пьянством и алкоголизмом.
Теперь смутный период завершился. Народ российский снова любит свою власть. Социологи соревнуются, кто поставит выше рейтинг народного одобрения. 83, 86, 146 – кто больше? Президент молод, подтянут, резок с врагами и добр к народу вот уже шестнадцать лет. Правда, в Верховном Совете, переименованном в смутные времена в Государственную думу, только один, если не ошибаюсь, представитель простого народа. И нам, саратовцам, должно быть вдвойне счастливо от того, что это наш земляк – газорезчик Валерий Омельченко. Он настолько народен, что может с синяком на людях появиться.
И все бы хорошо, но выпадает из этой машины один винтик, один болтик. Наша власть не хочет делать вид, что она живет хотя бы приблизительно так же, как и народ. Виллы, замки, поместья. Самолеты, вертолеты, яхты. «Бентли» и «Роллс-ройсы». В общем, как говорила одна моя знакомая, «всё не как у людей». Народ, до которого эта информация доходит в основном как слухи, скребет в затылках и пыхтит: «Так на то она и власть». Или же бурчит: «Наворовали и всё им мало». Понятно, что от осознания того факта, что власть живет отнюдь не так, как народ, до предъявления каких-либо требований у нас в России дистанция огромного размера. Только бывали в истории нашей страны эпохальные моменты, когда эту дистанцию проходили за очень небольшое время.
Но при всем при этом надо учесть одно обстоятельство. Чиновники и прочие депутаты не скрывают своей роскошной жизни вовсе не злонамеренно. Они просто не знают или прочно забыли, как живет народ. Они давно уже крутятся в своем мирке, где это нуворишество в порядке вещей. Оттого и жена вице-премьера Игоря Шувалова, отвечая на упреки, что эта семья возит своих собачек на международные конкурсы на частном самолете, простодушно отвечает, что так они честь Родины защищают. И точно – прилетела собачка породы корги со сложным именем на конкурс куда-нибудь в Монако. Выиграла там третье место, вернулась домой. И престиж нашей великой страны от этого безмерно укрепляется. И сам господин Шувалов, которому не так давно смешными показались двадцатиметровые квартиры, – он же не со зла иронизировал. Просто не думал, что в этом можно жить. У его симпатичных собачек корги помещения просторнее будут.
Или взять Александра Соломоновича Ландо. «Стой, автор! – закричит читатель. – Как можно сравнивать?!» Оно и верно. Игорь Иванович Шувалов – выдающийся государственный деятель, Александр Соломонович тоже деятель, но общественный. У Шувалова есть собачки, у Ландо вроде нет, но может завести. Что же роднит этих великих людей? Глубокое знание народной жизни. Выступал как-то (любит он это дело) Александр Соломонович на каком-то совещании. Не помню, на каком, да и не хочу голову занимать такими глупостями. Решали там, обычное дело, как улучшить жизнь народную. Обычно получается наоборот, от этих улучшений только хуже становится, но не о том речь. Обсуждали внедрение «тихого часа» посередине дня. И сказал Александр Соломонович: «Законопроект нужно поддержать, это время нужно детям, людям, которые приходят на обед и хотят отдохнуть». Г-н Ландо, скажите, пожалуйста, где можно работать, чтобы днем поспать часок-другой? Кроме Общественной палаты, понятное дело. Если есть такие места – шепните, я бы туда заявление написал. Я ведь тоже люблю вздремнуть после обеда. Жду ответа.