Новые истории из партизанских лесов
Отпуск всегда надо проводить с пользой, даже если большую его часть занимает прополка маминых плантаций и сбор урожая с клубничных грядок. В нынешний свой приезд в Брянскую область мне все-таки удалось вырваться в Свенский Свято-Успенский мужской монастырь – самое древнее строение на территории еще более древнего города. Впрочем, родное село, как обычно, порадовало историями. В деревенской жизни, как в капле, выпукло отражается вся наша окружающая действительность.
Бойтесь своих желаний. Или не бойтесь
Не видать бы мне того монастыря как своих ушей без зеркала, если бы не несчастный случай, приключившийся с моим чемоданом. В поезде, минут за двадцать до станции Брянск-Орловский, у чемодана полетел замок. Обе собачки, фиксирующие крышку, оказались вырваны с мясом. В тот момент от катастрофы нас спас бинт – старая врачебная привычка моей мамы – у нее в кармане всегда лежит моток марли. История с чемоданом – это к вопросу о запросах. Во Вселенную. Стоя над погибшим верным моим синим спутником, я размышляла: а не ты ли, Мухина, так страстно хотела себе новый чемодан? Вот и получи!
Так что наша субботняя поездка в город, отстоящий от Рогнедино за сто км, объяснялась покупкой нового дорожного спутника. Хотя истинной целью была все-таки прогулка по городу.
Свенский монастырь
Маршрутка, отмахавшая с утра сто километров, доставила нас на Брянский автовокзал в половине восьмого утра. Нас – это меня и мою подругу Елену, которая этот город, эту местность просто обожает. А самый лучший гид – это человек, влюбленный в город.
В восемь утра солнце пекло так, как обычно летом в Саратове: столбик термометра уверенно полз к отметке +30. Мы шагали по поселку Супонево, который почему-то не является частью Брянска, хотя по нему прекрасно ходит городской общественный транспорт. Липовая аллея вывела нас к воротам – по сторонам от аллеи простирался огромный яблоневый сад. Только вот за те тринадцать лет, что Елена там не была, сад вырубили почти наполовину.
Но Свенский Свято-Успенский мужской монастырь все равно встретил нас тишиной, покоем и умиротворением. Ослепительно белые крепостные стены, храм над воротами, башенки, солнце, поблескивающее на флюгерах, марево жаркого влажного воздуха. Запах нескошенной травы и полевых цветов. И – тишина. Восемь утра. Те паломники, что приехали на службу, на службе. Больше пока никого нет. Так что по территории монастыря мы гуляем в полном одиночестве.
Из храма слышно пение церковного хора. Ослепительно синий купол неба над нами, дорожки, выложенные плиткой – под ногами, стриженый зеленый газон с плодовыми деревьями. Ближе к крепостной стене – огороды. Видно ряды помидорных кустов, аккуратно подвязанных к деревянным колышкам.
Белая краска кое-где облупилась, открыв красную кирпичную кладку. Совершенно великолепные ворота – деревянные, решетчатые, резные. Дерево тяжелое, массивное, крашеное белой краской, на ощупь теплое и шершавое. Правда, изнутри решетка ворот обита железом. Вход внутрь, понятное дело, запрещен. Но ворота прикрыты неплотно. В щель видно огромный бак с надписью «пожертвования».
За нашей спиной главный собор всего монастырского комплекса: Успенский. Там идут восстановительные работы. Точнее, его отстраивают заново. Долгое время главный храм монастыря лежал в руинах – в 30-х годах XX века он был взорван группой подрывников.
Но остатки прежнего собора аккуратно встраиваются в новодел – и у здания красного кирпича производства XXI века есть древние белые колонны.
За территорией
Монастырь стоит на возвышенности. Под ним – обрыв и излучина реки Десны. Реку Свень, которая дала имя монастырю, мы, к сожалению, так и не нашли.
Оставляя за спиной монастырские стены, выходим на открытое место, и дух захватывает от увиденного: зелень повсюду, насколько хватает глаз. И эту зелень разрезает узкая блестящая лента реки. Вдалеке видная одинокая рыбацкая лодка.
К реке можно спуститься по длинной металлической лестнице – она идет вниз с холма через лес, сквозь заросли сочных зеленых трав. Объявление гласит, что лестница в аварийном состоянии, но это мало кого смущает. Молодожены застегивают на ней свои навесные замки на долгую и счастливую жизнь. Остальные используют лестницу как спуск к купели и святому источнику. А за купелью среди высокой травы есть тропинка, которая выведет вас к берегу Десны. Тут не искупаться – берег скользкий и крутой. Но рядом с берегом в воду вбиты толстые деревянные сваи. Наверное, раньше здесь была пристань.
Летом по Десне ходят прогулочные пароходики, и можно за небольшие деньги заказать себе такую поездку – от Набережной до самого Свенского монастыря.
Рогнедино
Село меж тем живет своим чередом и все копит и копит отличные истории. Например, предвыборное. Половина жителей деревни ходит в футболках с символикой партии ЛДПР, с пакетами партии ЛДПР, а дома у родителей пылится россыпь синих значков с желтыми буквами ЛДПР. Партия ведет агитработу.
В мае администрация района проводила тематический квест по улицам поселка для школьных команд со всего района. И представители либерал-демократов расщедрились на призы: мячи, тетрадки, ручки – призов было столько, что хватило бы всем участникам.
В администрации принимать эти призы отказались наотрез.
– Вон, нам «Единая Россия» выделила два мяча. Их и подарим.
Два дня организаторы – мелкие клерки – ругались с высшими должностными лицами района. В конце концов начальник отдела образования и глава района пошли на попятную.
– Хорошо, – было сказано организаторам. – Но только символику на призах – заклеить.
Всю ночь перед стартом кипела работа: мелкие клерки с большим сердцем замазывали на призах четыре ненавистные буквы. Зато все участники соревнований оказались с призами.
Или вот еще история: июнь в селе пожароопасный, поскольку грозовой. А шаровыми молниями рогнединцев не удивишь – привычное явление. И вот буквально 28 июня в самом аномальном месте, где коварное природное электричество спалило немало домов и берез – на Садовой улице, «большая белая луна», как ее назвала пятилетняя дочь моей подруги, устроила еще один пожар. Громыхнуло так, что задрожали стекла. А от яркой вспышки заболели глаза. Минут через двадцать через три дома от нас затрещал шифер и повалил дым.
В этот момент у меня включились профессиональные инстинкты: причина пожара, действия пожарных, разговоры вокруг чьей-то пылающей хаты – это источник для хорошего репортажа. Пожарные приехали с опозданием, путались в своих ногах и шлангах, местные жители грешили на плохую проводку и высокие березы, которые должен выпиливать коммунхоз.
– Эх, вот про это бы все да в нашу районку, – мечтательно протянула я.
– А, не напечатают, даже и не думай, – отрезвила меня подруга. – У нас в газете есть место для Богомаза (губернатор Брянской области), «Единой России» и юбилеев. В общем, «взвейтесь, да развейтесь».
Между тем абсолютно всех сотрудников администрации района обязали подписаться на газету «Новый путь». Вплоть до угрозы увольнением. Видимо, в Брянской поступили так же, как и в Саратовской области – администрация отказалась от самопиара посредством бюджетных денег. Зато не дает пропасть «районкам» за счет добровольно-принудительной подписки на издания, в которых по-прежнему продолжается яростный губернаторско-единоросский пиар.
И чтобы не было обидно
В Брянской области, где в отличие от Саратова имеются длинные летние вечера (детьми мы пропадали летом на улице до наступления темноты, то есть где-то до половины двенадцатого), все равно страдают от неперевода часов на зимнее и летнее время. Потому что «в десять уже темнеет, на огороде не поработаешь, не видно ничего»