Вячеслав Мальцев: Лечу людей от синдрома 37-го года

О старожиле саратовской политики Вячеславе Мальцеве многие почти забыли, и вдруг, словно супергерой со своего старого предвыборного плаката, он вернулся. Да еще и сразу в большую политику – его имя загремело на всю страну после внезапной победы на праймериз демкоалиции. До прогнозируемого Вячеславом Вячеславовичем переворота осталось меньше 16 месяцев. Пока же мы с интересом будем наблюдать, удастся ли ему, вооружившись поддержкой своих зрителей, получить мандат в Госдуме, а потом заговорить об импичменте?

– Вячеслав Вячеславович, поздравляю с утверждением вторым номером общефедерального предвыборного списка ПАРНАС. Насколько высоко вы оцениваете свои шансы пройти в Госдуму?

– Спасибо. Свои шансы я оцениваю как очень большие. Нужно преодолеть 5%-ный барьер. А чтобы это сделать, нужно реально набрать больше 15%, потому что там, где идет Вячеслав Викторович, зачистят всё, оставят выжженную землю с нарисованными 99% процентами за «Единую Россию».

Вы много про меня интересного в последнее время слышите – о том, что я фашист, антисемит, ем живых детей... Сейчас рейтинг доверия государственным СМИ – ниже плинтуса, и те, кто будут наезжать на Мальцева, получат обратную реакцию: больше людей захотят проголосовать за меня и ПАРНАС. Вместе мы добьемся того, что мне нужно: рейтинг узнаваемости будет очень высокий.

– Давайте проясним, кто вы: либерал, националист, популист?

– Меня называют национал-популистом, что в переводе означает «народный народник». Ну, пусть буду народным народником, меня это не смущает совершенно. На самом деле я – национальный демократ. Национальная демократия – прямая демократия, это, так сказать, апгрейд либерализма, версия 2.0. Представьте, идеи либерализма были сформированы лет 250 назад. Но человечество развивается интенсивно, вступает сейчас в информационную эпоху. То, чем мы сейчас занимаемся, – формируем новую идеологию на ближайшие 300 лет.

Классики марксизма говорили, что общественно-экономическая формация меняется с изменением средств производства, которые всегда принадлежали имущему классу. И сейчас мы находимся в системе координат капитализма, когда самые передовые средства производства принадлежат уже не капиталистам. Люди, у которых нет обуви, имеют гаджеты. Сейчас создана такая информационная паутина, что вместо коллективного бессознательного можно говорить о коллективном сознании. Если иметь мозги и гаджеты, можно перевернуть весь мир. Поэтому нет ни одной возможности уцелеть этим ребятам олигархам, которые сидят расфуфыренные. Коллективное сознание будет управлять миром! Я в своих действиях использую именно этот метод коллективного сознания, поэтому меня победить невозможно. Меня можно не пустить на выборы, но победить – нет. И с каждым днем я буду становиться все сильнее, а они будут ослабевать. Это исторический путь, который нельзя миновать.

– Есть ли у вас какое-то конкретное представление о том, что случится 5.11.2017 – в день, о котором всегда говорите? Будет ли предсказываемый переворот напрямую зависеть от вас и ваших сторонников?

– Я пока воздержусь от комментариев на этот счет. Могу только сказать, почему именно эта дата. Году в 2013-м в своем эфире я сказал, что к этому времени прожрут резервный фонд и денег не будет. Цифра взята совершенно произвольно – для того, чтобы показать какую-то дату, к которой люди будут готовиться.

Событие от меня не будет зависеть, это абсолютно объективный процесс. Может ли от меня напрямую зависеть падение цен на нефть, или война с братским народом, или разворовывание бюджетного фонда? Единственный, от кого это будет зависеть, это Путин – главный революционер в России. Именно Путин и его братия делают 99,9% работы по усилению революционной ситуации, а никакие не либералы, националисты, коммунисты. Говорят, что пропаганда достигла цели, – я в этом сомневаюсь. Откатная волна сейчас идет очень сильная. Действие рождает противодействие, вскрывшийся обман приводит к обратной реакции. В России власть и народ раскачивают качели постоянно, каждый со своей стороны. Если власть толкнула качели со страшной силой в сторону народа и говорит, что лимит на революцию исчерпан, всё, качели сейчас застынут в воздухе, – такое невозможно.

– А сколько времени потребуется на то, чтобы рухнул старый мир? Вы рассчитываете дождаться?

– Меньше, чем одна человеческая жизнь. Это процесс, скорость которого увеличивается по нарастающей.

– Чем будете заниматься в течение года до назначенной даты, если станете депутатом Госдумы?

– Прежде всего, работой во фракции. Это подготовка документов, связанных с отменой всех антиконституционных законов, которые были приняты. Я – реалист, и понимаю, что импичмент вряд ли смогу протащить. Но говорить о нем я буду. И это также освобождает людей от синдрома 37-го года, я от него излечиваю.

– Какова ваша предвыборная тактика? Ваша аудитория – сетевая. Вам не нужны встречи с избирателями вживую?

– Нужны. И я буду ездить по всей стране, устраивать, что называется, рок-н-ролл. Я буду вещать из каждого города. Буду приглашать в эфир жителей, они смогут в моей программе увидеть себя. А это очень важно, потому что людям нравится видеть себя, делать селфи, быть причастными к чему-то. А мы спокойно им объясняем, что вместе с ними двигаем историю и всё будет так, как захотят они. Вот хоть раз кто-то спросил у народа, что ему надо? Популизм – это значит спросить у народа, что ему надо. И народ в состоянии ответить на этот вопрос. Мне он уже ответил. Я знаю, что ему нужна справедливость, выбор и перемены.

– Но популизм значит не только выяснить, чего хочет народ, другое его значение – дать заведомо неисполнимые обещания.

– А чего я обещаю такого, что нельзя исполнить? Отменить налоги – вполне реальная вещь: в Саудовской Аравии и ОАЭ – странах, которые, как и Россия, являются крупнейшими нефтедобытчиками, – это есть. Ввести электронные деньги – в Швеции и Норвегии их ввели. Установить прямую демократию – в Эстонии и Исландии, например, граждане голосуют по любому вопросу. Привлечь к суду виновников бардака, который есть, – разве это нереально?! Контролировать работу чиновников посредством видеокамер и микрофонов в каждом кабинете, чтобы любой документ, который они печатают, сразу же отражался в облаке, даже если это черновой документ; запретить чиновникам врать под угрозой увольнения и запрета дальнейшей чиновничьей службы – это легко можно сделать. Например, один украинский чиновник, глава района, который меня смотрит, поставил у себя камеру на рабочем месте. Если он куда-то отлучается, то пишет, куда поехал, зачем, сколько времени его не будет.

Со своей стороны, я обещаю, что буду 100% своей депутатской зарплаты тратить на избирателей. Полагается служебное жилье – я превращу его в подобие хостела, в котором будут ночевать избиратели, при­ехавшие в Москву с какими-то своими проблемами и предложениями.

Нас уверяют, что невозможно применить на российской почве элементарные вещи, хотя это можно сделать спокойно. И называют эти здравые идеи ругательным словом «популизм». Хотя популизм – это когда бурятов представляет не Кобзон, а сами буряты, и не один, а все, голосующие с помощью гаджетов за все что угодно.

– Ожидали ли вы такого успеха своей передачи «Плохие новости», если это можно считать успехом?

– Я ожидал даже большего.

– Какая она, ваша аудитория?

– Моя аудитория – это люди опрятно одетые, пусть и не очень дорого. Это не люмпены, которых пытаются мне привязать, а люди, которые выглядят как люди. По профессии такой человек может быть кем угодно: начиная от директора банка и заканчивая пролетарием, у которого кроме старенького подержанного смартфона больше ничего и нет. Это люди, имеющие самоуважение.

– А чем вы их так привлекаете?

– Тем, что я говорю правду. Я достаточно циничен, чтобы говорить правду обо всем, включая себя. Я даю систему мировоззрения, соединяя их отрывочные представления в единое целое. Я каждый день трачу по десять часов, чтобы проанализировать то, что случилось в мире, и потом в сжатой форме им передать. Им не нужно больше смотреть на Киселева-Соловьева, чтобы потом у них кипели мозги. Я говорю, что сегодня это так, а завтра будет вот так. И получается, что завтра всё происходит именно так. Через некоторое время у зрителей отпадает сомнение в том, что я что-то интерпретирую и прогнозирую неправильно – а значит, моя система мировоззрения верна.

– Есть ведь объективные сложности, связанные с тем, как переформатировать количество зрителей вашего видеоканала в тех, кто реально проголосует за вас на выборах – хотя бы в силу того, что, как вы сами заметили, 45% из них не являются гражданами России.

– Оригинальных пользователей у нас больше двух миллионов человек за последний месяц, из них миллион триста проживает в России. Я рассчитываю не только на то, что они за меня проголосуют, но и на то, что довольно большая часть из них будут моими агитаторами, причем очень профессиональными. Я могу показать, сколько за последнюю неделю на электронную почту, на которой мы объявили сбор волонтеров, пришло писем, которые мы не успели прочитать – больше шестисот. Это люди, которые предлагают совершенно бесплатно поучаствовать в выборах в качестве агитаторов, сборщиков подписей в регионах, а также наблюдателей на выборах. Назовите мне хоть одну политическую силу в стране, которая в считанные дни может собрать столько сторонников, готовых работать бесплатно! К «Единой России» приходят люди с вопросом: сколько будете платить? «Э-э, что-то мало заплатили» – с такими словами уходят. Они знают: если есть деньги, то их украли, а если украли – пусть делятся. А я воровать не научился, не сделал это привычкой.

– Будет ли сложно работать в ПАРНАС в предвыборный период, если некоторые члены демкоалиции настроены к вашей персоне не очень одобрительно и не считают вас своим?

– Сторонники демкоалиции в регионах – в основном мои зрители и готовые идти за мной. Против меня проголосовало Московское, Ленинградское, Новосибирское, Мурманское отделения и еще три. Большинство проголосовало за тройку Касьянов-Мальцев-Зубов. Не поддерживают меня в партии только люди, которые питаются с одной руки. Был, кстати, поставлен вопрос об исключении из партии этой категории людей, и мы были против такой меры.

– А что вы можете сказать об отношении к вам не рядовых членов, а лидеров демкоалиции?

– Я не вижу там лидеров, кроме Касьянова. Когда убили Бориса Немцова, он зачем-то привлек эту молодежь из детского сада. Какие они лидеры?! Откройте у любого биографию: окончил школу с углубленным изучением языка, потом какой-то неизвестный никому институт, «после этого занялся большой политикой».

– Вы с 2014 года имеете отношение к саратовским региональным отделениям ПАРНАС и «Партии прогресса». Почему вы открыто не захотели быть представленным в качестве их председателя?

– Я как-то вообще не хочу связывать себя с определенной партией. Мы сейчас находимся в рамках объединенной демократической коалиции. Я там представляю националистов, давайте будем говорить об этом откровенно. Сам по себе я – национал-демократ, но меня поддерживают националисты всех течений, я стал их лидером. Так вот, в качестве двух кулаков – либерального и национального – мы гораздо сильнее.

– Недавно был сформирован региональный список ПАРНАС по Саратовской области, в котором первым номером идет ваш сын. А в общефедеральный список попали два ваших сына. Прозвучало мнение, что партию в нашем регионе представляете вы, члены вашей семьи и пара-тройка ближайших соратников, реальных сторонников не видно.

– Если бы у меня было десять сыновей, я бы поставил десять! Потому что люди реагируют на фамилию. Помнится, в 2002 году были выборы, и в Кировском районе зарегистрировали второго Мальцева. Я очень смеялся, не думал, что спойлер что-то возьмет. А он забрал каждый четвертый мой голос, 25% моих голосов он съел! Поэтому я очень трепетно отношусь к фамилиям. Наша задача была – как можно больше насовать везде своих мальцевых, чтобы эта фамилия пестрела в глазах.

– А что вы думаете о работе областной думы нынешнего созыва и о работе правительства Радаева?

– Это работа слабоумных. Когда я снимал Аяцкова, я не рассчитывал, что дальше будет всё настолько плохо. Я вижу абсолютную неспособность что-то делать, политическую импотенцию. Они и не должны, собственно, что-то делать – у них есть вождь. Власть сформировала такую модель, когда только дебилы, которые лижут зад своему вождю, могут куда-то вылезти. Эта власть исторгает людей разумных, работоспособных и, самое главное, честных, чтобы они никого не подсидели. Если человек честный, сколько бы шишек он ни набил, он все равно научится – а эти люди у власти не научатся никогда.

– Последний вопрос – от нашего заместителя главного редактора Елены Микиртичевой: продолжаете ли вы писать стихи?

– С «Артподготовкой» получается так, что стихи я сочиняю экспромтом в эфире, больше времени нет. Видно, творческая натура прорывается, и я выдаю что-то в эфире – но стихи получаются больше не лирические, а политические. «В царстве кощея за**ся ваще я» – что-то в этом духе. Но хотелось бы, конечно, заниматься этим интенсивнее.