Тамара Фокина: «Саратов – это город-интеллигент...

На многочисленных в последние месяцы заседаниях по разработке стратегии развития Саратова – и закрытых, и открытых – Тамара Фокина обязательный гость и участник. Мне стало интересно, почему так случилось. Тамара Петровна – кандидат философских наук, почетный профессор Поволжского института управления им. Столыпина. Известна как автор интереснейшего текста «Метафизика Саратова», написанного в 1998 году, увидевшего свет в журнале «Волга» и затем дважды переиздававшегося.

Мы договорились обсудить идущий сейчас процесс разработки Стратегии развития Саратова до 2030 года, но беседа получилась куда глубже и интереснее.

Мы пьем чай на кухне у Тамары Петровны и постепенно приходим к выводу, что создание этого документа о стратегии – в значительной мере, как говорят методологи, фиктивно-демонстративная деятельность, сложная и рискованная. Причины в том, что он должен разрабатываться в тесной связи с соответствующими документами по стратегии развития России и нашего региона. Но этих документов пока нет, что делает положение разработчиков городской стратегии двусмысленным. Достаточно сказать, что при разработке стратегии города мы не можем даже приблизительно прикинуть, сколько у нас будет населения к 2030 году и каков будет городской бюджет для выполнения социальных обязательств и притязаний различных социальных групп.

– А почему вы тогда ходите на все эти заседания? Чтобы потом устроители могли сказать, мол, мы вот и Фокину звали?

– Ну да. Правда, я все равно говорю то, что я думаю как исследователь и эксперт. Немного как бы поучаю, как преподаватель с полувековым стажем работы, и воспринимаюсь иногда как демагог.

– Какой смысл тогда принимать участие в подобных мероприятиях?

– Может быть, это следствие гордыни. Мне часто кажется, что без меня что-то не будет сделано должным образом, это моя обязанность. Саратов – город мне не родной, я здесь не родилась, но у меня есть ощущение: раз я здесь пятьдесят лет прожила, то я городу должна. И в самом деле, статьей «Метафизика Саратова», которая сделала мне имя, я обязана городу, потому что в ней – размышления над ним, попытка понять, афористично говоря, почему говорят о Саратове «горы, а посредине воры», и действительно ли здесь жулики «трехкопеечные» и почему?

Я люблю быть на публике, люблю говорить. Догадываюсь, что если я говорю, никто не видит, как я выгляжу. При всей неказистости у меня всегда есть «поклонники». А потом, в любой деятельности есть надежда, что вдруг что-то и получится. Разработчики стратегии не по кабинетам сидят, свои бумаги ото всех не прячут. Город в этой работе достаточно открыт, в том числе в социальных сетях. В результате что-то сдвигается в сознании жителей. Больше появляется людей, которые понимают, что стратегию сделать – не коту чихнуть. Есть уверенность, что в результате этих многочисленных коммуникаций и раздумий найдутся прорывные идеи.

Кстати, наши трудности в разработке стратегии развития Саратова хорошо понимают те, кто организует и контролирует эту работу, например, Валерий Сараев, Юлия Литневская или Маргарита Козлова. Можно сказать, что это – отражение известной неопределенности со стратегией развития всей страны. Мы догадываемся, что в 2030 году это будет маленькая закрытая экономика большой страны с большими амбициями, но нам не очень хочется с этим примириться.

– Почему нас должны контролировать? Стратегия развития вроде бы законодательно не обязательна для муниципалитетов?

– Стратегия теперь везде обязательна. И ее нужно бы сделать по правилам. Хотя они еще недостаточно разработаны, но по сути все давно известны. Я люблю вот такой пример приводить. Положим, я хочу похудеть на десять килограммов. Это моя цель. Значит, лишний вес мной воспринимается как некая проблема. И это первая ступень – проблематизация и уверенность в актуальности цели. Потом я прикидываю время, за которое я могу достичь цели. У меня появляется временной интервал, за который я хочу ее достичь, измеримость и обеспеченность ресурсами (так называемая методика smart). А далее возникает вопрос, как я буду это делать. Не куда я пойду – это вопрос целевого управления, это старая форма управления. А «как?» – это вопрос стратегического управления.

Без ответа на этот вопрос я не могу поставить перед собой никакой задачи, а тем более наметить мероприятия. Если я выбираю стратегию «диета» (ответ на вопрос «как?» – худеть!), то какую первую задачу я перед собой буду ставить? Изучить имеющиеся диеты и сделать выбор, какая из них мне подходит. Какие для этого мне надо провести мероприятия? Зайти в интернет, почитать про диеты, пойти посоветоваться с врачом и подругами, наконец, посчитать бюджет... Все это кропотливая и часто коллективная работа. А стратегию иногда начинают делать так: собирают разные «пожелания», а потом их склеивают. Вы можете у любого специалиста спросить, да хоть у меня: а так можно?

– А так можно?

– Конечно, нельзя. Это ложный путь. Покажу на примере. В одном из своих стихотворений «Вид из окна» я писала: «Сгоревший дом, трава на потолке, машины, красным осененные крестом, труба, где газ все время набирается, и горы, где на западе всегда заходит солнце, чтобы взойти назавтра на востоке. И осветить великую реку, и город за рекой, где в летний час, под знаком льва и рака родились внуки той, что смотрит из окна на улицу, где жил когда-то художник с именем победным Виктор». Я вижу из одного окна – горы, из другого – Волгу. И не хотела бы с этим расстаться в результате многоэтажной застройки. Но в то же время я хочу, чтобы у меня не было мусорки под окнами. И чтобы я не видела постоянно огромную газовую трубу, и даже улицу Белоглинскую: под ней течет река, еще живая Белоглинка, и поэтому улица всегда разрыта, замусорена, неухожена. Из окна мне виден дом, в котором живет замечательная поэтесса Светлана Кекова. Она решила в небо смотреть, писать о Божественном. А я решила зудеть – когда это исправится, сколько можно терпеть? Так чего же я хочу: сохранить этот вид из окна или изменить ситуацию? Почти все трубы в городе наверху и стали прибежищем мусора и опасности. Но они не могут быть в земле по причине оползней, потому что в свое время мы не придумали способ, чтобы город мог пользоваться газом, но без такого безобразия. Остался проблемный узел, который уродует город и позволяет сжечь Саратов за десять минут.

– Как в древние века.

– Да. Кому-то хочется набережную новую, новый парк, яхту белую на Волге, парк Швамбранию и редких животных. Но вы что, золотые прииски нашли? Или постоянно планируется и учреждаются все новые праздники, а старые становятся более колоссальными и затратными. Кто-то им радуется, а кому-то кажется, что надо в другое деньги вложить. Если город задыхается от свалок, если он может полыхнуть в любую минуту, если по нему невозможно проехать, если множество детей каждый день гибнет на дорогах... Встрепенуться и подумать о приоритетах город может заставить только какая-то катастрофическая вещь.

– Это какая же должна произойти катастрофа? Сколько уже несчастных автомобилей ушло под землю на дорогах!

– А они вылезут из ямы и дальше едут, терпят. Но это общая проблема – насколько хватит терпения. Что до Саратова, то вы же знаете цифры – он вперед не суется и сзади не отстает. Мы исчезли с радаров, что фиксируют специалисты по муниципальным рейтингам и коммуникациям. Саратов такой... средний. Войны прошлого века прошли и нас почти не коснулись, ничего не разрушено – все дома целы, где кто-то заседал или жил. Все тут как-то тихо и ветшает само по себе или подожгут что-то по неосторожности и злому умыслу. И это суть нашего города. Поэтому он принимает ту форму, которую подсказывает ему ситуация.

– Сейчас главное не высовываться?

– Абсолютно точно. И выжить. Я не могу никак это доказать тем, кто говорит о необходимости проявлять амбиции. Но чтобы выжить, мы и должны развиваться. Поддержание жизни тоже требует вложений. Я предлагаю шутливый тезис: «починяю примус», лечу, подлатываю. Вот наша стратегия на ближайшие пятнадцать лет. Если мы не уроним показателей, не потеряем население, не попадем в колоссальную катастрофу, не утратим исторический центр – уже будет хорошо. Это я попробовала Стратегию изобразить в виде одной строчки – не потерять наличного, выжить без больших потерь. Но для этого нужно быстро что-то делать.

– Как вы Саратов воспринимаете нынешний? Чем Саратов сейчас отличается от Саратова 30 лет назад?

– Даже про 50 лет я могу сказать: это был ухоженный город, где было очень красиво, симпатично, мило, чисто. Одного из тогдашних руководителей города даже называли «скверник» – от слова сквер. Саратов производил впечатление небедного промышленного города, он и был таким – с авиационным заводом, «военкой». Но сказать, что у Саратова суперславная история, – нет. Как говорится, не «лига плюща», а лига «общественного плюща». Наши самые главные герои – это люди большой славы, но не великие. Даже Николай Чернышевский или Константин Федин. Но сказать, что Саратов деградирует, как это часто пишут в газетах, – нет. Я бы сказала, что он увядает, немножко махнул на себя рукой. В «Метафизике Саратова» я говорю, что это город-интеллигент. Но интеллигент плохо одетый, обедневший, с остатками былого лоска. Не блестящий, но все-таки блесткий.

– Стоит ли возрождать купеческий Саратов или это перевернутая страница?

– Сейчас купцы – это люди, которые сидят в логистических центрах и торгово-промышленных палатах. Почему же не возрождать? Но это совсем другой купец будет. Посмотрите на сеть «Яблонька». Как в сказке: по сусекам поскребли, по амбарам помели, на сметане замешали – и такие славные «колобки» получаются, на витринах не залеживаются. А наши замечательные кофейни «Кофе и шоколад»? Их, увы, тоже не смущает то, что у них «на задах», извините, не прибрано. Мне достаточно пройти по улице Рахова, чтобы понять, происходят какие-то сдвиги в городе или нет. Мертвечины полно – я вижу десятки несчастных погибших деревьев, и эти дома... Как старый брошенный дом, так около него сразу мусорка вырастает. Уходите из дома – похороните свои дома! Мы же читали все «Прощание с Матёрой»! Почему вы не вымоете дом, перед тем как отправить его на кладбище? Надежда у меня на Саратов такая: что он опомнится.

Вот вы мне принесли «печешки госдепа» (это Тамара Петровна про эклеры, которые я принесла к чаю. – А.М.). Я, с вашего позволения, хочу вас еще о чем попросить, вроде печешек.

– Да, пожалуйста...

– Уделить больше внимания такой характеристике города как художественные или публицистические произведения саратовцев и о Саратове. Таких текстов очень много. Типичный пример – недавно вышедшая книга Натальи Александровны Колосовой «Город С. Провинция без моря». Она предложила замечательную формулу для нашего Саратова – провинция без моря. Это позволяет нам понять, что у нас тут буквально десятками бродят поэты, и проводятся фестивали, и не менее знаменитые художники, в работах которых Саратов представлен во всей его красе и противоречивости.

Исследование текстов о Саратове помогает осмыслить миссию и дух нашего города и существенно помочь в разработке стратегий развития.

Есть тут и моя лепта. В 2005 году я составила сборник своих исследований «Саратов: Повторение и различие». Книгу издал в подмосковном Обнинске институт муниципального управления. Она имела успех, ее спрашивают и читают и сейчас. Замечу, что в названии есть намек на книгу Жиля Делеза «Различие и повторение», где исследуются фундаментальные вопросы развития.

Потом случилось одно экзистенциальное событие в моей жизни, и я написала книгу, которая называется «Саратов – Маалот: переписка как целостный феномен». Она издана в ПАГС имени П.А. Столыпина. Тут я уже отвечаю за оригинальность названия, потому что практически никто методологический принцип целостности при изучении переписки не практиковал. Всякие переписки были и сейчас остаются выборочными. Что-то скрыто, что-то сочтено ненужным. Современная тенденция автобиографического метода как раз обращает внимание на то, что раньше казалось неважным, обыденным. Я находилась в ситуации, при которой я могла выстроить некоторую «переписку без изъятий» с согласия адресата. Я оформила книгу в виде своеобразного учебного пособия, где рассказывается о переписке как способе исследования, дается сама переписка и разработаны упражнения по анализу текстов. Мне очень помогла Татьяна Павловна Иванова, наш редактор.

Естественно, одним из героев переписки стал Саратов. Оказалось, что такая книга может представлять интерес для читателя. После нескольких презентаций тираж был раскуплен или подарен. Я ее отправила своему визави в Израиль и... не хочу рассказывать, как все кончилось. Но в итоге получился еще один «кусок» переписки, равный по объему тому, что был представлен в этой книге. Прямого разрешения на публикацию мне не давали, только косвенное, но я решила, что я все доделаю до конца. И в 2014 году у меня вышел роман «Четвертая Элоиза», где осмыслен другой концепт – не переписки как целого, а как так называемого креста реальности О. Розенштока-Хюсси. Кстати, о кресте реальности я недавно читала лекцию в «Свободной среде». И книга такая хорошая вышла, так я ее люблю. Но точит меня червячок – мне же не сказали «добро», и я ее сделала немножко по-саратовски (смеется). Мы же хитрые, правда? Поэтому я ее сильно не популяризирую, хотя, как и «Саратов – Маалот», разослала в библиотеки, в том числе в Русскую библиотеку Иерусалима и еще в десяток городов и стран.