Уйти самому...
«Я не могу быть одновременно и в правительстве, и в оппозиции к нему. Я не могу отвечать за реформы, не имея возможности предотвращать действия, подобные тем, о которых здесь было сказано, не обладая необходимыми рычагами для последовательного проведения экономической политики, в правильности которой убежден. По состоянию на январь 1994 года мои возможности влиять на процесс принятия принципиальных экономико-политических решений были практически нулевыми».
Так в январе 1994 года первый заместитель председателя правительства Российской Федерации Егор Гайдар написал президенту Борису Ельцину и ушел в отставку.
И, если мне не изменяет память, больше добровольных отставок крупных чиновников в истории России не было, за исключением знаменитого решения Бориса Ельцина – «я устал, я ухожу». Тем более с началом строительства вертикали власти, суть которой в том, что ни один российский политик, а точнее чиновник, не может принимать самостоятельные решения о своей судьбе, а должен ждать решения сверху. Именно там, наверху, решаются их судьбы, иной раз вопреки желаниям. Павел Ипатов, например, вовсе не стремился стать саратовским губернатором, но всё же стал им. Это о назначениях. И об отставках – то же самое: хочет, к примеру, губернатор того или нет, но в любой момент его могут вызвать в Москву, усадить в президентском кабинете под телекамеры и объявить ему, что его прошение об отставке принято и ему благодарны за проделанную работу. Так, например, недавно случилось с тульским губернатором Владимиром Груздевым. Есть у нас в России и еще один вариант слететь со своего поста – после ареста, как это произошло с губернаторами Коми и Сахалина, или с заместителем министра культуры Парумовым.
Между тем во всем остальном мире (за исключением Северной Кореи и еще нескольких стран) всё происходит совсем иначе. Отставки того или иного чиновника требует общественность, депутаты. Он может долго сопротивляться, но чаще всего давление, на него оказываемое, приносит результат. Так совсем недавно покинул свой пост премьер-министр Украины Арсений Яценюк. Это был долгий процесс, но отставка может быть моментальной. Иллюстрация: уход со своего поста еще одного премьер-министра – на этот раз исландского, Сигмюндюра Давида Гюннлёйгссона – после публикации данных о его офшорах. Он как услышал на пресс-конференции вопрос о своем участии в офшорах, так сразу и ушел – застыдился. Еще бывают случаи, когда тот или чиновник уходит со своего поста потому, что не согласен с проводимой политикой. Словом, много есть вариантов.
К чему мы провели этот краткий экскурс в теорию и практику отставок политических деятелей? Просто захотелось с этой точки зрения посмотреть на саратовских, так сказать, политических деятелей. Конец апреля дважды приносил нам всероссийскую известность. Сначала было некое письмо ректора СГУ Чумаченко, написанное по рекомендации вице-губернатора Дениса Фадеева. Интересное такое письмецо, вполне в духе холодной войны, о том, что общение с иностранцами вредно и опасно, и надо бы его – это общение – сузить. Согласитесь, очень созвучно современному миру. Сейчас со всё большей уверенностью говорят, что обнародование письма – итог сложной интриги, которыми так славен нынешний саратовский универ. Большими учеными – нет, не славен, а интригами в духе Макиавелли – да. Но не в том суть, интрига была или нет, для этого текста важно, что отцом-инициатором идеи был вице-губернатор Фадеев. Вообще-то ему полагается приз, как человеку, удивившему самого Дмитрия Пескова, хотя пресс-секретарь президента нашего никогда и ничему не удивляется. Пока не получает новостей из Саратова.
Потом – практически сразу же – появилась балаковская история с публикацией разнарядки в «Бессмертный полк». Понятно, что прекрасная идея томских журналистов, оказавшись в руках чиновников, теряет свой первоначальный смысл – марша памяти и скорби. Она превращается в турнир по массовости: сорок тысяч в одном городе, пятьдесят в другом, полмиллиона в столице – кто больше? Понятно, что массовость достигается не пробуждением чувства благодарности к воевавшим предкам, а циркулярчиком. Один такой циркуляр всплыл, вызвав не очень хороший резонанс по всей стране. В итоге губернатор объявил Фадееву выговор, а затем – совершенно справедливо – еще и министру-председателю Борису Шинчуку, который как бы отвечает у нас за патриотизм. По крайней мере речи на эту тему произносит регулярно. Еще стоит напомнить, что на счету это парочки события в Пугачеве, изрядно взбудоражившие страну.
Такие вот два деятеля. И будь дело в иной стране, у них появилось бы понимание, что не свои места они занимают, и ушли бы оба в отставку – сами или под нажимом общественности. Уж не будем напоминать, что гвардейские офицеры от таких провалов стрелялись, наши герои, не гвардейцы отнюдь. И из кресел их только краном вынимать.
