Уничтожение со вкусом, без удовольствия

Внезапно в середине прошлой недели, 30 марта, на рынках Саратова обнаружили крупную партию запрещенной к ввозу на территорию России продукции. Журналисты «Газеты недели» увидели процедуру уничтожения еды своими глазами.

«Не повидло, конечно»

– Прессы-то сколько! Как Усаму бен Ладена поймали! – удивляется работник полигона твердых бытовых отходов Энгельсского района, когда видит нас. На самом деле журналистов не много: корреспонденты нашего издания да пара съемочных телевизионных групп. Все увлеченно следят за происходящим и ловят ценные кадры.

Вот на наших глазах разгружается оранжевый КамАЗ. Больше пяти тонн яблок в коробках сваливают в единую кучу. Средних и больших, сверкающих здоровым румянцем, без единой царапины или признака порчи.

Журналисты вздыхают, причитают, нервно сглатывают слюну... Рабочие, умудренные житейским опытом (и не такое уничтожали), наблюдают за происходящим с удовлетворенной улыбкой.

– Вкусно? – спрашиваю у мужчины в спецодежде, с сочным хрустом откусывающего от огромных размеров полосатого яблока.

– Как на рынке, – с усмешкой отвечает он.

Потом выгружают содержимое грузовой «газели» – это ее 615 килограммов санкционных фруктов. На этот раз преобладают зеленые яблоки – такие же аппетитные и жизнерадостные. Видя нашу скорбь, нам предлагают взять коробку яблок. Мы, благодарные, обещаем, что наша редакция уничтожит санкционку ничуть не хуже.

– Обратите внимание на маркировку: это запрещенная к ввозу на территорию Российской Федерации подкарантинная продукция «яблоки» происхождением Польша, – деловито демонстрирует надпись на одной из коробок начальник отдела надзора в области карантина растений Управления Россельхознадзора по Саратовской области Олег Щукин.

Всё. Трактор с ковшом неаккуратно собирает с земли яблоки вместе с коробками и отправляет их на установку шрёдер.

– Машина фирмы Hammel, – комментирует Роман Моргун, начальник отдела логистики полигона ТБО. И добавляет, хмыкнув: – Польские яблоки на немецком оборудовании.

Из-под транспортерной ленты вылетают разорванные на несколько частей картонки и грязные, поврежденные яблоки, максимум – разделенные на половинки.

– Ну, не повидло, конечно... Вот с ветками шрёдер хорошо справляется, а яблоки мелковаты, – отмечает Роман Моргун.

Не убитые, но покалеченные санкционные польские яблоки далее отправляются на крытую площадку. Тут они тихо перегниют, чтобы в дальнейшем можно было сделать из них удобрение. Вообще биокомпост здесь делают из дерева, но яблоки, несомненно, внесут новую фруктовую нотку в добавку для грунта. Начальник производственного участка комплекса Павел Глазунов указывает на три стадии производства удобрения: одна куча состоит из мелких влажных щепок размером не больше семи сантиметров, другая – из целлюлозной крошки, третья представляет собой серую песочную массу, конечный органический продукт.

Предприниматели знали, на что идут

Начальник областного Управления Россельхознадзора Олег Щукин разъясняет, что уничтожаемая продукция была изъята накануне с трех рынков города. Так, только на рынке «Привоз», по информации прокуратуры Кировского района, было выявлено больше 10 тонн польских яблок. Сотрудники областного Управления Россельхознадзора проводят еженедельные рейды по торговым точкам Саратова. Как правило, вместе с ними выходят на поиски нежелательной продукции органы прокуратуры, Федеральной таможенной службы, Роспотребнадзора. В этом году на основании указов президента РФ от 29 июля 2014 года № 391 и от 28 ноября 2015 года № 583 на рынках Саратова были выявлены партии турецких груш и томатов, испанской хурмы, грибов неизвестного происхождения и так далее – всего 24 случая. Небольшие партии уничтожаются на базе областной ветеринарной лаборатории – сжигают в печи.

– Скажите, а какая обычно бывает реакция у продавцов и предпринимателей, когда вы у них обнаруживаете такую продукцию? Подозреваю, им не очень приятно... – спрашиваю у представителя Россельхознадзора области Олега Щукина.

– Реакция бывает разная: кто-то более спокойно относится, кто-то, конечно, сопротивляется. Это же указ президента, он обязателен для исполнения всем. Хочешь не хочешь, но санкционная продукция будет изыматься.

– Не говорят люди: «Я теперь разорен, всё, бизнесу конец»?

– Нет, такого не было.

– А как вы думаете, это существенный урон для предпринимателей?

– Ну, если большие партии...

– Да. Как, например, сегодня.

– Это, наверно, средняя партия. Бывают еще больше, – отмечает Олег Юрьевич. – Не могу сказать, это надо спрашивать у предпринимателей. Да, они возмущаются – естественно, это по их карману бьет. Но указ президента обязаны исполнять все – не только мы, но также и предприниматели. Когда они завозят это, то понимают, на что они идут.

– А когда покупатели на рынке видят, что вы забираете продукты на утилизацию, как они обычно реагируют?

– Адекватно реагируют. Все прекрасно понимают, что у нас антисанкции работают, поэтому деваться некуда. Основная масса покупателей – за наше, российское. Но, естественно, за качественное, поэтому так...

Президенту об этом не донесли

Последние слова сотрудника Россельхознадзора меня несколько озадачили. В моем окружении не нашлось ни одного человека, который бы сказал, что уничтожение санкционных продуктов – благое дело. Есть гордые Крымом, наслышанные о кознях Запада, уважающие правительство и беззаветно любящие президента, но нет ни одного, кого бы воодушевляло разрушение. «В детдом лучше бы отдали», – следует типичная реакция моих собеседников.

Подозревая, что знакомые мои какие-то не такие, и ожидая встретить продавцов и покупателей с «адекватной реакцией», я отправилась на рынок «Универсальный» на улице Рахова.

Грузчик Алик рассказывает, что был день назад на рынке «Привоз», когда «серьезные люди» – прокуратура, инспекторы Россельхознадзора – пришли и начали грузить яблоки на утилизацию. Алик объясняет мне, как санкционные меры влияют на ценовую политику, и заодно открывает нехитрые секреты торговли:

– Цены дорожают. Наши поднимают цены на свои яблоки и помидоры: только три дня назад помидоры стоили 80 рублей, а сейчас стоят 150, 180 рублей. Естественно, те помидоры за 80 были турецкие. Хотя сделали, как будто они азербайджанские, белорусские. Люди были довольны. Мы им говорили, что помидоры «крымские», конечно. Люди приходили еще и еще, спрашивали: «Есть ли еще крымские?» Но прокуратура их забрала.

– Ну, жалко, что так происходит в нашем мире. Всегда было жалко, а в наши кризисные времена особенно. Вот, посмотрите, мы берем яблоки по 35 рублей – видите, они немножко выбракованные, а мы радуемся такой цене, – набирая побитые яблоки в целлофановый пакет, говорит покупательница Наталья Петровна. Подходит ее супруг Алексей Борисович, который тут же бурно реагирует на тему обсуждения:

– Это ужасно. Ну зачем под трактор-то? Неужели детям нельзя? Ну отвезите вы в детдом! Дети из коррекционных школ съели бы – им по весне так не хватает витаминов! Это ж божий грех!

– Я сама была в коррекционном. Поверьте мне, это самое необходимое, – соглашается молодая девушка в голубой униформе, стоящая за соседним прилавком.

– О чем, о чем говорите? – заинтересовался продавец южно-восточной внешности, представившийся именем Шабан. – О, это очень плохо. Люди ведь в долги лезут, чтобы закупить товар. Вы либо закройте все таможни, либо дайте людям работать! Это же не наши проблемы. Эти овощи и фрукты бог создал, природа создала, люди вложили свой труд – бери и ешь, ради бога!

– Так, работать сегодня будем? – окрикивают продавца занятые покупатели.

А вокруг нас собирается толпа. Все наперебой бросают свои аргументы против этого «безобразия», так что разобрать ничего уже нельзя. Я спрашиваю у участников торгового процесса:

– Как вы относитесь к тому, что это указ президента?

– Вот это я не знаю. Мне кажется, это не президент. Это мог Медведев издать, – отвечает пенсионер Лев Петрович.

– Плохо очень. Значит, ему не донесли, как решили, – считает Алексей Борисович. – Сидят там люди в правительстве, мух ловят.