Александр Ермишин: Город – не объект, а процесс

Новый глава администрации Саратова Валерий Сараев предложил создать долгосрочную стратегию развития нашего города. Уже вовсю заседают круглые столы, собираются рабочие группы, но многие саратовцы относятся к идее скептически. Все помнят, что Саратов столицей Поволжья так и не стал. При этом стратегия развития городу нужна: должны же мы понимать, каким будет Саратов в недалеком будущем. Лидер общественного движения «Жить здесь!» Александр Ермишин оказался энтузиастом среди скептиков и прикладывает массу усилий, чтобы для начала к стратегии приложили руку хотя бы скептики из «Фейсбука». А на минувшей неделе даже устроил очную встречу тех, кто готов эту стратегию обсуждать. Мы решили узнать, в связи с чем «продавец шин», как его однажды назвали на сайте «Взгляд-инфо», решил заняться общественной деятельностью, для чего и ради чего создавалось движение «Жить здесь!» (благодаря ему многие неравнодушные люди с гражданской позицией стали наконец посещать публичные слушания по вопросам градостроительства), что он думает по поводу готовящегося документа и каким видит Саратов в перспективе.

– Саш, зачем в тебе вся эта общественная движуха?

– Потому что я так себе коммерсант. У меня, конечно, есть необходимость поддержания какого-то уровня жизни, который сейчас, кстати, стремительно снижается, но предпринимательского драйва у меня нет. И в этой среде я чувствую себя некомфортно.

– Для чего ты придумал «Жить здесь!»?

– Да потому что я и правда тут жить собираюсь. Саратов мне подходит по своему масштабу и как-то очень хорошо вмещается в мое представление о малой родине. У меня четверо детишек, и я хотел бы, чтобы они тут тоже жили.

– И сколько вас уже в этом движении? Или эта организационная форма не требует обязательного членства?

– Да вот в том и дело: движение – это такая организационно-правовая форма, которая не подразумевает членство. Мы собрались тем количеством народа, которое необходимо для регистрации, и зарегистрировались. А дальше кто хочет, тот движение и поддерживает. Вот ты значок повесила – считай, наша. Если ориентироваться на группу в «Фейсбуке», то сотни три человек там, наверное, есть. Реально что-то постят, комментируют, размещают что-то, откликаются на призыв прийти на публичные слушания человек тридцать. Нормальный такой масштаб активности – один к десяти.

– Есть у вас какая-то стратегия? Или это ситуативная реакция на внешние вызовы, вроде публичных слушаний?

– Декларацию участника я наизусть сейчас не повторю, но смысл в том, чтобы благоустраивать пространство вокруг себя в широком смысле. Не только чтобы лавочки ставить, мусор на дорогу не выбрасывать, не плевать мимо урны, хотя и это тоже. Но самое главное – принимать участие в жизни города, вплоть до выборов, и вовлекать в это максимально возможное количество горожан.

При этом, поверишь или не поверишь, меня нельзя назвать аффилированным кому-то. Мы как-то встречались с Александром Ландо на «Эхе Москвы», он меня спросил во время рекламной паузы: чьи вы интересы представляете? Да ничьи. Я не тот общественник, который отстаивает чьи-то интересы – Евстафьева, Курихина, Радаева, Грищенко. У меня нет табу на общение. Моя стратегия – здравый смысл. Если гипотетически так случится, что власть сменится на противоположную и наша страна будет устроена так, как я считаю правильным, мы в этом случае не выкинем наших оппонентов из жизни города. Это они сейчас так поступают с нами. Но если всё изменится, они всё равно с нами останутся. Что Сараев, что Курихин – они будут стоять в тех же пробках на Рахова, как любой демократ или либерал. То есть для решения вот таких конкретных, общих проблем, все эти флаговые, политические вещи вторичны.

– Иными словами, стратегия в том, чтобы привлекать любой народ на те же слушания, чтобы они сами приняли решение? Совершенно не обращая внимания на то, что ты по этому поводу думаешь?

– Конечно. Нет никакого демократического централизма и партийной дисциплины. Я просто излагаю какие-то свои соображения. И люди вольны принять их или не принять. Хотя общественные слушания в том формате, в котором они проводятся в Саратове, – это порно. Они не подразумевают принятия решения в зале. Люди, туда приходящие, точно знают, за кого будут голосовать. По сути, можно всех выстроить и пересчитать, кто сколько привел, и сразу будет результат голосования.

Реальное обсуждение должно быть в другом формате. Есть примеры в той же Москве. В районной управе за неделю вывешивают проект, люди знакомятся с ним, обсуждают. Потом собирается согласительная комиссия, где застройщик свой проект защищает, ему кто-то оппонирует. И после этого уже – формальные публичные слушания, которые фактически узаконивают результат всего этого процесса.

Ну и опять же, почему это всё на улице Дзержинского, а не в пионерлагере Лесном? Должна же быть какая-то привязка к месту, у нас не деревня, город большой. Но это всё частности. У нас же глобальные вопросы в этой нашей стратегии. Можно я скажу то, что хочу сказать?

– Конечно.

– Город представляет собой многослойную структуру, где первый слой – это географическая сетка, второй – городские постройки, дома, дороги, третий – городские сообщества, то есть люди, которые здесь живут, и так далее. Он управляется некой группой лиц – исполнительной властью.

Есть три варианта управления. Руководство – это управление методом дачи прямых указаний: «Сними пиджак!» Есть администрирование – следование определенным регламентам. Это уже выглядит как объявление: «Дресс-код! Здесь ходят без пиджаков». И есть управление, как я его понимаю. Суть в том, чтобы создать условия, чтобы мне самому захотелось снять пиджак, – например, прибавить температуру в помещении.

Прямые указания исполнительная власть может давать только структурам своего прямого подчинения. Милиции, армии, РЖД, крупному бизнесу Сараев напрямую указывать не может. А огребает за всё он, поскольку за город отвечает именно он. Вот он просит всех снег почистить, а ему в ответ: мы тебе налоги платим, сделай нам красиво. Метод администрирования тоже не работает – мы русские, и законы у нас некоторым к исполнению не обязательны. То есть управлять городом можно только созданием условий. Чтобы все захотели снег чистить сами, без прямых указаний. Это есть и задача, и навык, которым должен обладать руководитель муниципалитета. Потому что в городе объективно не хватает ресурсов.

– Ресурсов в виде чего? Количества дворников?

– Финансовых, интеллектуальных человеческих ресурсов. Тех же машин и прочей техники.

– И как же в этом случае «прибавить температуру», чтобы все начали резко убирать снег?

– Создавать условия, вовлекать горожан в жизнь города. Мы вот привыкли выбирать крепких хозяйственников, которые знают, где задвижки в трубах и в каком месте ямы на дорогах. Но город – это не объект. Это процесс. И управление городом – это управление процессом взаимодействия между собой и людей с какими-то природными условиями.

А так ты сидишь и обижаешься, почему я поставил стелу, а там лампочки выкрутили. Да потому что ты сам придумал, что это красиво. Если б людям было это интересно и они бы вместе на нее скидывались, наверное, не стали бы ломать. Любая идея, навязанная сверху, не вызывает доверия. Она чужая.

– Ну, вот Валерий Сараев решил, что городу нужна стратегия развития. Насколько это своевременный шаг?

– Очень даже своевременный. И я на самом деле удивлен этим шагом. Потому что власть, любая власть, по определению мыслит короткими горизонтами своего электорального цикла. У нее заточенность на быстрые результаты – стелы поставить, снег убрать. А стратегия – это документ, определяющий долгосрочное развитие – десять, пятнадцать лет. Странно видеть такую инициативу от исполнительной власти. Либо они думают, что они тут будут сидеть десять лет...

– ...либо это предвыборный ход.

– Ну хорошо, пусть будет ход. Но он влечет за собой последствия. Стратегия на самом деле власть исполнительную сильно ограничит. Прописано там, что Саратов – это город, в котором можно пешком дойти за 15 минут до ближайшего парка, надо этому следовать. Сгорел дом, предположим, в центральной части города. Что делать? Если мы на этом участке построим новый дом, приблизит нас это к желаемому результату? Нет? А если посадим десять деревьев? Конечно, если стратегию будут разрабатывать высоколобые профессора, ее можно будет игнорировать, но если в ее обсуждение будет вовлечено электорально значимое число граждан, то тут уже не забалуешь.

– А как горожан в это всё вовлекать с таким-то уровнем социальной апатии?

– Признаю, нам приходится стартовать из плохих позиций. Один из наиболее успешно реализованных проектов власти – это убедить нас с вами, что от нас ничего не зависит. Голосуй не голосуй, а посчитают как им надо. Это продуцирует социальную апатию, безусловно. А что делать, если я действительно жить здесь хочу? Нельзя просто зажмуриться и дать вещам произойти. Это те, кто нами управляют, случись чего, сели и улетели. А я не улечу, понимаешь. Я нахожусь от потенциально озлобленного народа на расстоянии вытянутой и сжатой в кулак руки. Я со своим личным домом и своими двумя машинами на семью буду первым, кто получит по полной. И я понимаю, что надо что-то делать, предпринимать. Это можно назвать инстинктом самосохранения.

– Какой ты видишь эту самую стратегию развития города? На круглом столе в мэрии говорили, что стратегия – это не результат, а процесс.

– Я согласен, что стратегия – это не результат. Это метод достижения результата. Предполагаю, что в долгосрочном планировании нужно представлять, куда ты хочешь попасть. Надо определять цель, а потом намечать пути ее достижения.

– Тамара Фокина приводила хороший пример с диетой. Если хочешь похудеть на 10 кило, у тебя есть несколько вариантов. Это или хирургия – быстро, но дорого, или, если денег мало, фитнес-клуб, который стоит дешевле, но времени требуется больше. А если денег нет совсем, то к твоим услугам городской стадион.

– Да, но нужно эту цель поставить. И, конечно же, документ, стратегию, расписанную на 500 страниц, с главами, сметами, целями первого, второго и прочего уровней, сценарии развития событий. Это должны делать профи. Я понимаю, что если мы сейчас проведем референдум в Саратове по этому вопросу, то мы условно с большой вероятностью будем слушать радио «Шансон». Но сбор пожеланий – таких «хотелок» – все равно надо вести.

– «Хотелки» будут опорными точками стратегии?

– Нет, в данном случае и наша очная встреча преследовала больше другую цель – не накидать «хотелок», а вовлечь в обсуждение как можно больше людей. Стратегию мало придумать, ее надо исполнить. А для этого нужны ресурсы. Мы уже договорились, что у власти их нет. Поэтому мы либо ищем того, кто будет готов ее исполнять, либо мы вовлекаем в обсуждение электорально значимое количество участников и формируем запрос на желаемую картину будущего для профессионалов. К примеру, Саратов – это город для себя или для приезжих? Условно: если мы Сочи, то мы ничего не делаем, ждем гостей, сдаем свои помещения курортникам. Такой наш город?

– Нет, конечно. А ты каким видишь Саратов?

– Мне очень близко всё то, что мы обсуждали на встрече во вторник. И все эти штуки, которые я описал в группе, хорошо ложатся на мое представление о городе, в котором я хотел бы жить. Единая пространственная агломерация Саратов-Энгельс...

– Мне кажется, на левом берегу будут недовольны такой постановкой вопроса. У покровчан своя идентичность.

– Это даже не про общее администрирование, это, скорее, про общую сетку событий. Например, Собиновский фестиваль – он саратовский? Или саратовский и энгельсский? Но опять же и это не догмы никакие. Просто предложение.

Потом – свободное, многовариантное перемещение по городу. Человеку, чья работа не связана с разъездами по Саратову, проще добираться до рабочего места общественным транспортом. А в кино всей семьей или в магазин лучше ехать на личном автомобиле.

– Мне кажется, у нас по центру в принципе все пешком ходят. Ездить невозможно, одна сплошная пробка весь день.

– Ага, а на тротуарах можно все ноги переломать. Смотри, как только мы поднимаемся чуть выше проблем конкретных автомобилистов и пешеходов и рассматриваем проблему свободного перемещения по городу, мы и мыслить сразу начинаем по-другому.

– Ну да, здесь еще можно говорить о свободном перемещении маломобильных групп населения.

– Еще мы говорили о пешей доступности общественных мест и мест дополнительного образования. Это актуально. Мы развиваем город, расстраиваемся, а заниматься шахматами по-прежнему ездим на Рахова в шахматный клуб.

– 26 февраля администрация собирается уже обсуждать какой-то конкретный документ. Реально ли нам уложиться в эти сроки со своими предложениями?

– Мы можем под их сроки не подстраиваться, а заниматься разработкой стратегии самостоятельно.

– Параллельное власти движение?

– Ну да. И я всё равно планирую этот проект как-то реализовать, несмотря на то что завтра Сараев придет и скажет: спасибо, уже не надо. «Жить здесь!» может стать некой школой для приобретения навыков работы в муниципальной власти. А документ, который мы пытаемся сформулировать, вполне может стать позитивной платформой, с которой люди смогут выходить на выборы.

– Та самая позитивная программа, которой так не хватает оппозиции?

– Так и есть. Дружить не против, а за. И жить здесь. На это всё заточено.