Оттолкнуться от дна никогда не поздно
Плохие новости приходили на минувшей неделе ото всех чиновников пониже рангом, чем Владимир Путин и Дмитрий Медведев. Эти двое по-прежнему продолжают считать, что всё в российской экономике очень даже неплохо и правительство ведет страну в правильном направлении. Но вот на минувшей неделе в Москве состоялся Гайдаровский форум, где даже для чиновников хорошим тоном считается высказывать опасения. И чиновники немножко «посветили» в наше темное будущее.
Министр финансов Антон Силуанов предупредил о том, что нужно срочно привести бюджет в соответствие новым реалиям. А если «мы этого не сделаем, то произойдет то же самое, что было в 98–99-м годах, когда население заплатит через инфляцию за то, что мы не сделали», – сказал.
Социологи из ВЦИОМа попугали страшными выводами, что «материальное положение населения продолжит ухудшаться, стимулируя рост протестных настроений». И еще сказали, что «признаков замедления этого процесса пока нет», но даже если экономическая ситуация изменится в лучшую сторону, к сентябрьским думским выборам россияне могут не успеть почувствовать позитивные изменения.
Главным недостатком всех выступлений на Гайдаровском форуме стало неумение (или нежелание) искать рычаг, который сможет резко развернуть российскую экономику на современные рельсы. А без этого рычага все может ограничиться пожарными мерами Минпромторга и Минсельхоза. Эти ведомства пообещали уже в феврале представить план по обеспечению беднеющего российского населения продовольственными карточками.
Между тем было бы несправедливо говорить, что в России нет людей с более жестким и четким видением ситуации будущего для страны. Мы собрали для вас такие мнения.
Или в мир, или в войну
Михаил Крутихин, партнёр и ведущий аналитик информационного агентства RusEnergy, редактор еженедельника The Russian Energy, предлагает к любым предсказаниям «относиться крайне скептически: слишком много переменных величин в таких уравнениях». Но все-таки рискнул предположить сокращение ВВП в 2016 году не менее чем на 1,3%, доллар по сотне рублей и инфляцию на уровне 12-13%.
– Даже если цена на нефть вопреки прогнозам вдруг снова взлетит, это лишь отодвинет на какой-то срок крах откатно-сырьевой экономической системы.
В сложившихся обстоятельствах у российской экономики можно теоретически обозначить два выхода. Первый – это кардинальное преобразование системы по рыночным канонам: реальная приватизация, создание стабильной налоговой системы, поощрение отечественных и иностранных инвестиций, малого и среднего бизнеса. Это невозможно сделать без ломки политической системы, то есть без гарантированной сменяемости власти, независимых судов и независимой прессы, прозрачного контроля над наемными чиновниками, без демократических прав и свобод.
Второй выход – формирование мобилизационной экономики диктаторскими методами. Отказ от рыночных принципов и умиротворение населения призывами потерпеть во имя борьбы с внешними и внутренними врагами. При этом не исключаются и военные действия, призванные оправдать социально-экономические проблемы.
Если первый выход, пусть и сопряженный с временными трудностями переходного периода, способен вернуть страну в систему координат промышленно развитой цивилизации и рыночных отношений, то второй неизбежно ускорит движение в сторону экономической катастрофы. Кризис перейдет из затяжной стадии с быстротекущую с крайне печальными последствиями и для власти, и для населения.
Правда, есть еще и третий вариант, который заключается в том, чтобы оставить всё как есть и наблюдать ускоряющееся угасание системы, опустив руки. Но проблема в том, что необходимость выбора между первыми двумя вариантами он не отменяет, а только откладывает.
(http://carnegie.ru/2015/09/11/ru-61259/ihh4)
Желваками ходят геополитические риски
Яков Миркин, доктор экономических наук, заведующий отделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН, на своей страничке в «Фейсбуке» легко выложил прогноз на 2016 год. Он вообще любит их делать. И считается одним из самых точных предсказателей. Вот как Миркину видятся российские реалии.
а) Нефть «Брент» – 33–43 долл. за баррель.
б) Доллар США – 1,0–1,08 евро.
в) Рубль – 75–90 руб. за доллар.
г) Инфляция в России – 12–18%.
д) Рост немонетарной инфляции (цены и тарифы, регулируемые государством).
е) Ключевая ставка ЦБР – не ниже 10–13%.
ж) ВВП – от -1% до -5%.
з) ВВП на душу населения – 7400–8000 долл.
и) Санкции – будут продолжены.
к) Инвестиции / ВВП – 17,5–19% (нужно бы 23–25%).
л) Квартиры – дешевле.
м) Начало снижения физических объемов экспорта сырья.
н) Чуть заметнее щель в уровне технологий (технологический бойкот Запада).
о) Психология, а не закономерности – всё больше первую роль.
п) Рост яркой конфликтности – внешней, внутренней.
р) Рост энтропии.
с) Больше случайных столкновений, больше ответов наотмашь на инциденты.
т) Больше замыкания в себе. Минус иностранцы. Меньше мы им, меньше они нам.
у) Больше отсечений – линий бизнеса, потоков людей.
ф) Ставки всё выше.
х) Продолжение переключения на геополитику вместо экономики.
ц) Депрессивная политика «экономического блока». Угасающие в тишине крики бизнеса.
ч) Тихо нарастающий шум – население, регионы.
ш) Больше, чем в 2015 г., – снижение численности населения.
щ) Больше милитаризации (экономика, дух), больше мобилизации.
Большая Ы) Стагнация, с заметным наклоном вниз. Желваками ходят геополитические риски.
«Всё это может случиться, если не произойдет ярких перемен в экономической политике и в образе мира, которым руководствуются те, кто принимает решения на макроуровне», – пишет Миркин.
(https://www.facebook.com/yakov.mirkin/posts/1700690926835354)
Беднеть будем и отставать будем
Бывший зампред Центробанка, бывший руководитель аналитического центра ВШЭ, а ныне живущий в США экономист Сергей Алексашенко каждую неделю пишет «Маленькие эпизоды большого экономического пазла», бескорыстно рассылая свои заметки подписчикам. В последнем «пазле» 2015 года Алексашенко заглядывает в 2016 год и предлагает присмотреться к трем основным рискам, с которыми может столкнуться экономика России.
Риск № 1. Инфляция – главный бич экономики.
Высокая инфляция в 2016 году, помимо общеразрушительного воздействия на экономику, нанесет еще один удар по уровню жизни населения и, следовательно, по уровню частного потребления.
Риск № 2. Ошибка Минэкономразвития в прогнозе рублевой цены нефти Urals.
Она определяется умножением стоимости одного барреля экспортной российской нефти на курс доллара к рублю. В бюджете 2016 года данная величина заложена на уровне 3050 рублей: 50$/барр. умножить на 61 руб./$. Падение рублевой цены нефти ниже 3000 рублей ставит серьезные проблемы перед бюджетом.
Если экономика будет падать быстрее, чем прогнозирует Минэкономики, то вслед за федеральным бюджетом способы компенсировать исчезновение доходов придется искать и регионам. У них нет ни Резервного фонда, ни Центрального банка, поэтому выбор будет крайне прост: либо дополнительная помощь из федерального бюджета, которому придется снова залезать в Резервный фонд, либо сокращение расходов.
Риск № 3. Росстат нарисовал «ясную погоду».
Статистика инвестиций – одно из наиболее слабых мест Росстата. Он пытается убедить всех, что инвестиционная активность в экономике начала расти... Я считаю, что риски резкого падения инвестиций в 2016-м году являются чрезвычайно высокими, что обернется дополнительным снижением ВВП, увеличением технологического отставания российской экономики и снижением ее конкурентоспособности.
(https://openrussia.org/post/view/11629/)
Пока не катастрофа
Владислав Иноземцев, основатель, научный руководитель и директор автономной некоммерческой организации «Центр исследований постиндустриального общества», член Совета по внешней и оборонной политике (СВОП) и Российского Совета по международным делам (РСМД), год назад начал делать очень жесткие заявления и выводы в своих колонках для центральных СМИ. Последний нашумевший материал подводит итоги 16-летнего правления В. В. Путина. Но о том, что ждет Россию, Иноземцев тоже уже поразмышлял:
– Стоит задуматься, не имеет ли место в постсоветской истории «большой путинский цикл»: экономический подъем на протяжении восьми лет в 2000–2008 годах, экономическая стагнация в 2008–2015 годах и экономический спад в 2016–2023 годах, как раз до логического завершения правления? И если это так, то впереди нас ждет не быстрый выход из экономического спада 2014–2016 годов, а медленное угасание, тянущееся годами.
Замечу, такой путь совершенно не оригинален. Он продемонстрирован, например, в любимой Кремлем Венесуэле, где всякие следы экономического развития закончились в 2005–2007 годах, но которой потребовалось более десяти лет для того, чтобы начать разочаровываться (даже не разочароваться) в чавистском курсе. Я предвижу нечто подобное и в России: несмотря на снижающийся уровень жизни населения, у элиты существует масса инструментов для того, чтобы поддерживать политическую стабильность и продолжать на протяжении многих лет вынимать деньги из страны. Между тем вектор становится все более явным – «корпорация “Россия”« приносит и будет приносить убытки; резервный фонд исчерпается до лета 2017 года, после чего желаемая элитами доходность выйдет в отрицательную зону.
Ничто в мире сейчас не влияет на экономику так, как ожидания потребителей и инвесторов. Какой бы ни была Россия в 1990-е и начале 2000-х годов, она была экономикой надежды. И русские, и иностранцы хотя и боялись, но инвестировали в нее. Мы могли не гордиться своей страной, но верили в ее будущее. И это создавало условия для подъема. В 2010-е всё обстоит иначе. Сейчас Россия – это экономика разочарования. И свои, и чужие выводят деньги, надеясь спасти что только возможно. Народ гордится страной, но при этом бежит из нее в количестве, десятикратно превышающем эмиграцию медведевских лет. Всё это и задает траекторию неизбывного спада. Но еще раз повторю: то, что ждет нас в будущем, – не катастрофа. Неудачи российских модернизаций происходят от того, что со страной в последние десятилетия не случилось ничего настолько плохого, насколько можно было бы ожидать. Возможно, это ждет нас в начале 2020-х, и, оттолкнувшись ото дна, сбросив советский бред и простившись с нынешней «элитой», мы начнем тогда по-настоящему развиваться. Сделать это, я уверен, никогда не поздно.
Кризис тянется с начала перестройки
Эксперт Московского экономического форума, крупнейший российский промышленник Константин Бабкин на днях сделал и вовсе угрожающее предупреждение.
– Мой рецепт оздоровления экономики прост: повышение государственных расходов на стимулирующие меры и снижение налогов. Если будет продолжаться сегодняшняя политика государства, оторванная от реальности с ложными приоритетами, то кризис, который у нас тянется еще с начала перестройки, будет только усиливаться. Это проявится в резком снижении курса рубля, дефолте, иностранных вторжениях и, как итог, гражданской войне.
(http://me-forum.ru/media/news/5170/)
Нужна санация элит. Но ее не будет
Дмитрий Потапенко, управляющий партнёр Management Development Group, бывший управляющий сетью «Пятёрочка» в ЦФО, а в настоящее время – владелец 12 розничных и 8 ресторанных сетей, а также бизнеса в ряде стран Евросоюза, считает, что 2016 год будет относительно спокойным, несмотря на то что мы продолжим сползать все ближе к краю пропасти.
– Мой прогноз базируется на том, что в стране все ещё есть деньги... Резервов хватит на 2016 год точно. Возможно, даже до середины 2017 года. Это уже зависит от цен на нефть и ряда других факторов. Но тот факт, что экономика государства наступающий год точно переживет, не означает того же для всех его граждан. Так как проблема заключается в том, что критический порог для каждого домохозяйства будет свой. Это означает, что в 2016 году будут проедаться накопления у тех, у кого они еще есть. А для тех, у кого они закончились в 2015 году, 2016 год станет тяжелым. Мы столкнемся с волной банкротств, ростом безработицы, причём существенным – на 5–10%. Люди потеряют работу, физически потеряют деньги, которые они накопили.
Для оздоровления нашей плачевной экономической ситуации необходимо проводить жесточайшую санацию элит, нужно проводить открытые судебные разбирательства, изымать незаконно нажитые коррупционные активы и имущество... Эту же болезненную операцию нужно провести и с правоохранительной системой. Но ничего этого не произойдет.
(http://forum.pravda.com.ua/index.php?topic=896473.0)
Цену нефти могут подтолкнуть
Михаил Слободин, генеральный директор ОАО «ВымпелКом», бывший президент КЭС-Холдинга, исполнительный вице-президент по газу и энергоснабжению ТНК-BP, исполнительный вице-президент по стратегии и развитию бизнеса ТНК-BP, уверен, что ничего позитивного в 2016 году ждать не стоит.
– Из плохого. Дисбаланс нефти в 2016 году в силу ее перепроизводства и недостатка спроса будет оставаться большим, и это будет давить на цену, оставляя ее на низких уровнях в диапазоне 25–40 долларов. Этот диапазон могут сдвинуть вверх до уровня 35–55 долларов только реальные, а не декларативные, действия членов ОПЕК и прежде всего Саудовской Аравии и Ирана (они это должны делать только вместе или не будут делать вовсе) по значимому сокращению добычи, и держать это сокращение им придется не на короткий срок, а на всю среднесрочную перспективу – до трех лет минимум. Но я бы на это в 2016 году сильно не рассчитывал.
Критический фактор, который может ухудшить ценовую ситуацию на нефтяном рынке, – это ситуация, когда проблемы Китая окажутся гораздо серьезнее, чем даже те пессимистические ожидания, которые есть сейчас, и он начнет сваливаться в настоящий и плохо управляемый экономический штопор. Критический фактор, который может подтолкнуть цены вверх, – это серьезный, переходящий в вооруженный, конфликт на Ближнем Востоке, но вероятность этих событий, несмотря на риторику и эскалацию политической напряженности, невелика. Потери непосредственно для тех, кто в нее ввязывается, очень велики.
(https://openrussia.org/post/view/11962/)
Куда ни кинь, всюду клин
Правительство фактически обирает население дополнительными налогами
Дмитрий Удалов, доктор экономических наук, профессор кафедры экономической безопасности Саратовского социально экономического института Российского экономического университета им. Г. В. Плеханова, председатель совета директоров ОАО ФСК «Русское поле».
– Я не буду оригинальным, если скажу, что российская экономика будет развиваться в текущем году по пессимистическому сценарию. Экономика региона, соответственно, тоже. Для Саратовской области провальным будет первое полугодие, первый квартал однозначно, потому что меньше рабочих дней в связи с праздничными каникулами. И самое главное, что поступление налогов будет только, условно говоря, к марту-маю. Поэтому в бюджете будет существенный дефицит финансовых средств.
При всём при этом российская экономика привязана к цене на нефть, и тот прогноз, который был сделан в бюджете из расчёта 50 долларов за баррель нефти, уже несостоятелен. Цена нефти сейчас уже существенно ниже той, на которую рассчитывали в правительстве, а значит, федеральный бюджет будет секвестирован. Если по более раннему прогнозу дефицит бюджета закладывался в размере до 3 процентов, то сейчас дефицит прогнозируется до 8–10 процентов. Ожидаемое секвестирование составит, наверное, процентов 10–15. Это очень сильно ударит непосредственно по инвестиционной составляющей.
Первой под сокращение бюджетного финансирования попадёт, скорее всего, отрасль сельского хозяйства. Это то, что касается непосредственно нас, нашей Саратовской области. Ну и, наверное, капитальное строительство, особенно новое. Поэтому наш регион может рассчитывать исключительно только на инвестиционные проекты, связанные не с бюджетом, а с какими-то частными компаниями или госкорпорациями.
Своё влияние на развитие событий в российской и региональной экономике окажут существующие у нас парадоксы. Такие, например, как растущие цены на бензин при снижающихся ценах на нефть. Это явление можно охарактеризовать как несоциальное поведение, прежде всего правительства РФ. Потому что у нас с бензина берётся акциз, так же как с предметов роскоши – с золота, табака, алкогольный продукции. И вот в этой цене, которая на сегодняшний день составляет от 30 до 37 рублей за литр бензина, порядка 60 процентов – налоги. Другими словами, правительство фактически обирает население дополнительными налогами. И это имеет свои последствия. Снижается активность передвижения, растёт инфляция, потому что топливная составляющая отражается в ценах всех перевозимых товаров. То есть это такое скрытое налогообложение, и оно несравнимо, если пересчитать в ценах, с теми эмоциями, которые испытывают сейчас дальнобойщики по поводу вводимого для них дополнительного сбора с каждого километра дороги. Хотя, конечно, если сравнивать российские цены на бензин с другими странами, то у нас всё выглядит еще достаточно гуманно. Например, в Норвегии система сборов бензиновых налогов гораздо жёстче, и там владельцы бензоколонок на бензине толком и не зарабатывают. Их доходы в основном обеспечивается продажей сопутствующих товаров и услуг.
Что касается стратегической составляющей, то сейчас, очевидно, правительство все решения, в том числе и по бюджету, принимает не с расчётом на долгосрочную перспективу, а по принципу «здесь и сейчас». То есть управление на государственном уровне осуществляется в ручном режиме. А мы при этом становимся заложниками макроэкономических показателей. Мировых, прежде всего. И единственный выход из сложившейся ситуации, на мой взгляд, – это инвестиции в глубокую переработку нефти и газа, в нефтехимию, прежде всего. Всё-таки топливная составляющая в нашем ВВП занимает до 80–85 процентов. Другими словами, чем тоньше продукт, чем технологичнее переработка (фактически нанотехнология), тем больше будет его добавленная стоимость. Это тот путь, по которому пошли нефтедобывающие страны. В России в этом направлении пока делаются очень робкие шаги.
Что касается пополнения бюджета с целью покрытия его дефицита, то основными источниками доходов по-прежнему остаются сбор налогов, перевод сбора НДПИ в рублевый эквивалент из долларового и приватизация. Уже ведь было объявлено намерение отдать на приватизацию часть пакетов Сбербанка, ВТБ и Роснефти. Но на всё это накладывается печать тарифной политики многих монополий. При этом даже несмотря на то, что рост тарифов сдерживается, их структура до сих пор остаётся весьма загадочной. Достаточно посмотреть на то, как живут эти монополии-госкорпорации, начиная с зарплат топ-менеджмента и заканчивая теми закупками, которыми они занимаются. Не забывайте о структуре управления и эффективности этих структур, занимающих в экономике существенное место. Здесь легко обнаружить очень многие скрытые резервы. И вроде бы президент уже прямым текстом сказал о том, что госкорпорациям жить следует скромнее, но реально, к сожалению, никаких конкретных мер, за исключением отмены корпоративов, сделано не было.
Что касается перспектив населения, то 2016 год будет для граждан особенно неприятным. Доходы людей продолжат снижаться, и процесс обнищания будет прогрессировать. Инфляция продолжает подстёгивать рост цен, вся долларовая ценовая составляющая уже взлетела до небес. Будет меняться структура питания даже у так называемого среднего класса, то есть у тех людей, которые ещё недавно могли позволить себе что-то большее, чем другие. Будет и дальше сокращаться объём туристических поездок. Этот процесс начался в 2015 году, когда по зарубежным направлениям сокращение составило 30 процентов, а по внутренним направлениям прирост составил всего 6 процентов. То есть люди уже сейчас активно экономят, перестают ходить в кафе и рестораны, а это значит, что предприятия общепита получают ощутимый удар. Пострадают и производители продовольствия. Пострадают даже крупные компании. Вот, например, такой монстр рынка, как «Рамфуд», уже находится в предбанкротном состоянии, а «Рамфуд-Поволжье» в стадии банкротства. То есть уже начинается передел рынка, переход собственности из одних рук в другие. Ну и при потере инвестиций в сельское хозяйство мы снова скатимся в натуральный обмен. Потому что предприятия сельского хозяйства, оказавшиеся на грани банкротства, потеряют доступ к своим счетам, а значит, снова бартер, снова наличка.
Советы бывалого
Внутренние факторы вселяют оптимизм
Александр Степанов, заслуженный экономист РФ, председатель комиссии по региональному развитию и местному самоуправлению Общественной палаты Саратовской области:
– Понятно, что 2016 год будет очень сложным. Сложнее, наверное, чем прошедший 2015 год. Развитие экономики (говорим о России в целом или отдельно о Саратовской области) зависит от множества факторов – и внешних, и внутренних. И каждый из них оказывает своё влияние в большей или меньшей степени. Негативные, а это в основном внешние, факторы, о которых мы слышим с экранов телевизоров, уже влияют соответствующим образом на настроение людей. Внутренние, напротив, вселяют оптимизм.
Да, видно, что власть работает, в чём-то происходят подвижки. Но в такие сложные времена, наверное, требуются какие-то более решительные действия, направленные на подъём экономики в первую очередь и на повышение производительности труда. Наверное, придётся поступиться социальными преференциями для малообеспеченных семей и прочих льготных категорий граждан. К сожалению. Но социальные обязательства бюджета у нас очень серьёзные, а по нынешним временам даже слишком. Так что всё-таки в первую очередь сейчас нужно заниматься поднятием экономики, увеличением производительности труда, увеличением налогов, а уже потом – решением тех же самых социальных вопросов. Сейчас уже отступать некуда, как раньше говорили: «Позади нас Москва!» Поэтому надо делать максимально возможное на всех уровнях власти – Федерации, субъектов, муниципальных образований. И все мы должны понимать, что спокойной жизни не будет.
Тем не менее, несмотря на всю сложность нашего нынешнего положения, есть надежда, что мы найдём из него выход. В России люди в любые времена, какими бы непростыми они ни были, всегда находили выход.
В Саратовской области у нас в последнее время открылось много новых заводов и фабрик. Это здорово и замечательно. В целом предприятия нашего региона хорошо сработали в прошлом году и обеспечили определённый рост, благодаря чему мы достойно смотримся с точки зрения развития перерабатывающей промышленности. Я всегда говорил, что предприятий в регионе должно быть больше. И по большому счёту, всё равно, какое именно это предприятие, главное, чтобы оно давало рабочие места, налоги. Но в настоящее время и этого уже недостаточно. Сейчас важнейшей составляющей устойчивости экономики и её развития является внедрение в производство технологических инноваций. Об этом сейчас не говорит только ленивый, но я считаю, что от разговоров пора уже переходить к конкретным действиям. Это должен быть целый комплекс мер и не обязательно требующий каких-то серьёзных финансовых вложений. Здесь главное – создать условия для внедрения инноваций, благоприятную среду. Мы в этом плане отстаём от других регионов, аналогичных нашему, и тем более от продвинутых, таких как Татарстан или Нижний Новгород. Отстаём от России в целом.
И именно это направление, как мне кажется, сегодня должно стать общим для власти и бизнеса. То есть концентрировать внимание нужно не только на капитальных вложениях, на реализации традиционных проектов, но и на создании среды для внедрения инноваций и на существующих уже предприятиях, и на новых.
То же самое должно происходить на уровне страны. Да, сейчас в нашем государстве инновациям уделяется много внимания, много чего делается. Но жизнь показывает, что прилагаемых усилий недостаточно. Особенно если сравнивать с тем, что делается в этом направлении за рубежом. У нас пока инновации, доходящие до коммерческого воплощения, единичны. Конечно, все эти проблемы решатся непросто. Надо быть очень организованными, собранными, то есть такими, какими мы в силу особенностей нашего менталитета бываем не всегда.
