Нострадамусу такое и не снилось...

1769

Оценить

Прогнозы – занятие вообще неблагодарное, а в нынешних обстоятельствах – втрое

Дальше будет хуже

Но есть надежда, что мы справимся

2015 год прошел под знаком войны: увеличение военного бюджета, наши люди, выполнявшие спецзадание на территории Украины, как это назвал президент Владимир Путин во время своей большой декабрьской пресс-конференции, военная операция в Сирии, сбитый Турцией российский бомбардировщик и последовавшие за этим комментарии в духе «они за это одними мандаринами не отделаются». При этом постоянное обсуждение повышения пенсионного возраста россиян, адресность (читай – сокращение) социальной помощи, реформа медицины и образования, отмена надбавок к зарплатам у медиков и учителей.

Анна Мухина

2015 год был сложным, но наступивший 2016 станет еще сложнее в точки зрения социально-экономической ситуации. Эксперты дают разнообразные прогнозы. Например, профессор МГУ, директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич полагает, что страну ждет сокращение военных расходов, постепенный отход от военной риторики, другие эксперты ожидают угасание образа внешнего врага. При этом все-таки основными расходами бюджета останутся расходы на силовиков, а образование и медицина должны готовиться к сокращению финансирования, о чем пишет политолог Екатерина Шульман в своей колонке на «Ведомостях». Мнения по поводу усиления репрессий также расходятся. Хотя всем очевидно, что новый 37-й нам пока не грозит.

А что готовит 2016-й Саратовской области? С таким вопросом мы обратились к нашим экспертам.

Развилка для города

Александр Ермишин, руководитель общественного движения «Жить здесь!»:

– Давать прогнозы я не умею. Но попробую обозначить развилку, с которой придется столкнуться городу в наступившем году, и два пути, на один из которых нужно будет «перевести стрелку». Но сначала несколько общих слов.

Основная повестка дня будет, как и всегда, федеральная. Политические, экономические и социальные тренды, которые уже наметились и еще наметятся в 2016 году, найдут свое отражение и в нашем городе и определят основную повестку дня и для власти, и для бизнеса, и для общества.

Саратов не является «городом-локомотивом» ни в обустройстве городской жизни, ни в протестной активности по поводу ее необустроенности, ни в активности горожан вообще. Однако если в последние годы городской власти удавалось, в основном за счет привлечения федеральных ресурсов и заемных средств, худо-бедно «латать дыры», ставя себе это в заслугу и пренебрегая ресурсами общества, а зачастую и прямо себя обществу противопоставляя, то в новом году делать это будет всё труднее. Отсюда развилка: либо продолжать вести себя по привычному сценарию, либо попытаться каким-то образом привлечь ресурсы горожан за счет вовлечения их в процесс решения городских проблем. Речь в первую очередь не о финансовых ресурсах, а о человеческих, интеллектуальных, эмоциональных, в конце концов.

Полагаю, что активность горожан будет возрастать, и мы, как общественное движение «Жить здесь!», не скрою, будем это приветствовать и всячески этому способствовать. Но мы ставим задачу существенно шире, чем противодействие неудачным или вредным по нашим представлениям решениям и действиям городских властей. У нас просто более далекие горизонты планирования: мы собираемся жить здесь и при этой власти, и при следующей, и при следующей. Поэтому мы стараемся исходить не из объединения «против» каких-то персоналий, а объединения «за» позитивное развитие нашего города.

Тут и есть развилка для власти: продолжить движение по привычным рельсам, которые с большой вероятностью внезапно закончатся на каком-нибудь мосту через пропасть, либо попытаться свернуть на заброшенный, замусоренный и заросший уже к этому времени путь сотрудничества со здоровыми силами общества.

Эту развилку нашему городу, полагаю, и придется пройти в новом году.

Глобально в школе ничего не поменяется

Араик Арзуманян, директор школы английского языка «Nova»:

– Давать прогнозы – дело неблагодарное. Расходы на всё, что связано с военной сферой, силовыми структурами, растут и уже составляют больше половины федерального бюджета. А на сферу образования денег совершенно недостаточно. У некоторых чиновников даже есть такое мнение: зачем учить детей, если они потом уезжают и не вкладывают свои усилия в развитие России.

Что касается возможного объединения школ, как было в Москве, в такие образовательные конгломераты, не могу сказать, возможно ли такое в Саратове. Пусть это делается для экономии бюджетных средств, для меня концептуально неважно, пять школ будет под руководством одного директора или одна. На мой взгляд, образование должно развивать в детях критическое мышление, умение учиться, брать информацию из разных источников, анализировать ее и на этом основании формировать собственное мнение. Учитель сегодня уже не является основным источником информации, как двадцать-тридцать лет назад. Скорее, учитель должен помогать детям учиться, разбираться в потоке информации. Но этому в современной российской школе мало что способствует. Например, единые учебники истории, выполняют, скорее, идеологическую функцию, а о свободном доступе к информации, к спектру мнений пока можно только мечтать. Не думаю, что эта тенденция в 2016 году круто поменяется. Скорее, все останется как есть, просто финансирования станет меньше.

Что касается частного образования и моей работы в этой сфере, я бы тоже не стал загадывать. Думаю, по крайней мере надеюсь, что нас не будут «преследовать» проверяющие органы только потому, что мы школа английского языка. Но проверки, несомненно, будут, хоть с первого января для бизнеса на два года и наступили «надзорные каникулы». Не будет плановых проверок, но внеплановые – по жалобам – будут обязательно. В условиях, когда срочно надо пополнять бюджет, а штрафы для этого подходят как нельзя лучше, жалобы могут возникнуть в том числе и из воздуха. Но я не осуждаю проверяющих: люди они подневольные, как известно, и просто выполняют свою работу как умеют.

Конечно, кризис – это лучшее время для вложений в себя и детей. Например, кризис 2008 года показал, что многие отрасли сильно упали на фоне этого самого кризиса, а вот всё, что касается детей – дополнительного обучения, всевозможных курсов, – удержало свои позиции, а продажи игрушек даже незначительно выросли. Но это возможно только в том случае, когда есть откуда взять эти деньги. А если с трудом будет хватать на коммуналку и питание, то кто же будет вкладываться в саморазвитие? На сегодня по статистике уже 39 процентов россиян живет за чертой бедности. Цена на нефть продолжает падать, рубль, привязанный к цене на нефть, падает тоже. И очень трудно предсказать, чем всё это закончится. Будем надеяться на лучшее.

Катастрофы не будет

Сергей Утц, заместитель председателя общественной палаты области, доктор медицинских наук, профессор:

– Возможно, я разочарую читателей вашей газеты, но с высокой степенью вероятности никаких катастроф и революций в саратовской медицине в 2016 году я не прогнозирую. Скажу даже больше – медицина останется наиболее стабильно работающей отраслью. К этому есть почти все предпосылки.

Перечислю лишь некоторые (в произвольном порядке):

– наличие достаточного количества высококвалифицированных кадров, имеющих возможность непрерывного повышения своей квалификации, благодаря существованию Саратовского медуниверситета. 106 лет с момента его основания не прошли даром;

– модернизация, благодаря которой здравоохранение смогло провести капитальный ремонт основных лечебных учреждений области и приобрести достаточное количество современного оборудования;

– присутствие вменяемого руководства здравоохранением, способного вести диалог и слышать мнение медицинского сообщества;

– отсутствие (во всяком случае на момент написание этого комментария) сколько-нибудь существенного секвестра бюджета фонда обязательного медицинского страхования.

А теперь – чуть проще. У нас есть как минимум штук по пять спецов высокой квалификации в каждой медицинской специальности, а это, поверьте, очень даже много. Во всяком случае существенно больше, чем у многих наших соседей.

Компьютерных томографов и ангиографов, не говоря уже о прочих аппаратах и приборах, в нашей области даже чуть больше, чем нужно (по моему мнению), осталось организовать их работу в таком режиме, чтобы они не простаивали и не стали незаслуженным источником обогащения отдельных персон.

Теперь о сокращениях и слияниях. Почему, когда богатые компании типа газовых или нефтяных избавляются от непрофильных активов – это правильно, а когда здравоохранение убирает откровенно слабые учреждения – это катастрофа? Пациентов, как конечных потребителей услуг в сфере здравоохранения, должно прежде всего интересовать сохранение возможности получения высококвалифицированной помощи. Вот скажите, если вам предложат получить очень хорошее лечение на расстоянии часа езды от дома или посредственное в десяти минутах ходьбы, вы что выберете? И еще – за морковкой на три рубля дешевле вы готовы ехать на другой конец города, а иногда и за полста километров, но больница – вынь да положь – за углом. И чтобы с магнитно-резонансным томографом, непременно.

Как любая отрасль народного хозяйства, медицина не может существовать десятилетиями в неизменном виде. Должно меняться всё. Количество больниц. Количество коек. Количество врачей. Но! Все эти изменения должны быть целесообразны и обоснованны.

Теперь о зарплатах. Врачи очень высокой квалификации зарабатывают очень много денег. Вот и весь секрет. Не может малоквалифицированный врач получать большую зарплату. Это неправильно и противоестественно. Если хотите, то зарплата – способ естественного отбора талантливых врачей. А вы у какого врача хотите лечиться?

И напоследок о платной медицине. Мой опыт показывает, что обращение за платными услугами неоправданно в 80 процентах случаев. И бессмысленно – в 90 процентах. Типичный случай: больной тратит на платные услуги кучу денег, а в итоге искомый результат его ожидает в бесплатном секторе государственной медицины. Самое грустное, что иногда у того же врача!

Когда спрашиваешь такого пациента, зачем он отнес свои деньги в частный сектор, то ответ неизменен: хотелось лучшего сервиса. Но готов ли он обменять сервис на результат? Как правило, нет.

Война не прекращается

Лидия Свиридова, председатель Саратовского областного союза солдатских матерей:

– Что касается военного напряжения в 2016 году, то могу сказать точно: спокойствия пока не будет. Мы давно не доверяем ни единому слову властей, как бы правильно они ни звучали, поскольку на нас уже обрушилось такое количество откровенной лжи об участии российской армии в военных действиях на территории других государств, что любое доверие к власти напрочь убито.

Та информация, которой «располагают» наши должностные лица в московских структурах, и та информация, которой владеют комитеты солдатских матерей, да и сами матери, диаметрально противоположны. Достаточно вспомнить, сколько раз мы с вашей редакцией реагировали на просьбы матерей приостановить отправку их сыновей в юго-восточные регионы Украины. Обойдемся без фамилий, поскольку теперь у нас по закону всё засекречено, но те, кто внимательно вас читает, эти факты, бесспорно, помнят.

Что касается эскалации конфликта на Украине. Во-первых, мне не кажется, чтобы там что-то приутихло. Нам так кажется, поскольку, во-первых, операция в Сирии оттянула на себя внимание, во-вторых, заработал новый закон, запрещающий разглашать информацию о потерях наших вооруженных сил в мирное время. У меня 450 друзей на «Фейсбуке», больше половины – это украинцы, в том числе украинские журналисты. И я получаю информацию, что называется, из первых рук. Так вот, там по-прежнему гибнут украинские военные. А значит, война идет. И не бывает так на войне, чтобы потери несла только одна сторона конфликта.

Конечно, многих волнует вопрос, почему молчат родители погибших российских военных. Напомню, что новый закон предполагает огромный тюремный срок за разглашение сведений о потерях в мирное время. Технология на самом деле давно отработанная: во время конфликта в Афганистане у нас тоже ведь, по официальным данным, не было потерь. Я тогда работала в редакции газеты, ко мне пришла женщина, у нее сын погиб в Афганистане, и она рассказывает: «Полгода назад сына схоронила. Он в Афганистане служил и там погиб. А было так: в полдень пришла делегация из военкомата, они объявили мне, что через два часа привезут тело моего сына и будем его хоронить. И тут же дали документы подписать о том, что его смерть – это государственная тайна и за ее разглашение мне грозит уголовная ответственность и тюремный срок. А я даже не помню, что в эти два часа было – от момента, когда мне сообщили о гибели сына, и до самых похорон. Похоронили его втихаря, на городском кладбище – я, отец, люди из военной части и военкомата».

Только через полгода она очнулась от шока и стала себя спрашивать – как же так, сын погиб, выполняя приказ, а его как собаку похоронили и даже родственникам нельзя сказать, где и почему он погиб.

Это один из механизмов репрессий, и он работает, и будет работать. Но рано или поздно кто-нибудь все-таки заговорит. Не в ближайшие дни это случится, конечно, но и не годы нам этого ждать. Не может долго существовать система, целиком построенная на лжи.

И еще скажу про статистику. На мой взгляд, нет и не было 86 процентов, поддерживающих военные действия наших властей на территории других государств. Я общаюсь со многими сотнями людей, и среди них нет ни одного, кто бы эту поддержку выразил. Простые россияне не только не поддерживают любую войну, но и жестоко ее осуждают. До поры до времени это осуждение – молчаливое. Если станет понятно, что гласный протест приведет к прекращению военных действий, все эти люди будут на улице.

Мир, дружба, ссоры по-соседски...

2015-й год стал знаковым и для внешней политики России

О Донбассе велено забыть, теперь по телевизору транслируют кадры антитеррористических акций в Сирии. Россия испортила отношения с Турцией и Египтом, давними и проверенными партнерами. Но и с ближайшими соседями на постсоветском пространстве наша страна дружить крепче не стала.

Гульмира Амангалиева

Вялотекущими остаются торговые отношения с партнерами по ЕАЭС – Казахстаном и Белоруссией. «Разворот в Азию», которым грезит Кремль после введения санкций Запада, пока не идет дальше деклараций о намерениях. Участие России в инфраструктурном проекте Китая «Экономический пояс Великого шелкового пути» по-прежнему остается туманным. Страны, расположенные по границе с Россией, стали бояться Москвы больше, чем прежде, и ускоренными темпами интегрируются с Североатлантическим альянсом.

Поводы для ссор Россия накопила со всеми соседями, и в 2016 году, по оценкам аналитиков, могут возникнуть новые конфликты. Самый опасный и затратный – с Украиной. С Болгарией – по поводу строительства по дну Черного моря газопровода «Южный поток». С Румынией – из-за вступления этой страны в НАТО и с Черногорией – из-за планируемого туда вступления. С Молдавией – по поводу Приднестровья. С Монголией – из-за строительства ГЭС на реке Селенга, главном притоке Байкала. С Киргизией, которая требует от России форсировать строительство на своей территории гидросооружений, но Узбекистан противится, предсказывая пересыхание Аральского моря.

Но так ли одиноко будет смотреться Россия в 2016 году или скептически настроенные эксперты сгущают краски? Сможет ли Россия гибче взаимодействовать с партнерами, а наш регион – поймать удачу за хвост? Своим видением внешнеполитического будущего России на ближайший год делится представитель Института истории и международных отношений СГУ.

Юрий Аршинов, кандидат исторических наук, заместитель руководителя Научно-образовательного центра сотрудничества со странами СНГ и Балтии СГУ:

НАШЕМУ РЕГИОНУ ПРЕДОСТАВЛЯЮТСЯ НОВЫЕ ШАНСЫ ДЛЯ РАЗВИТИЯ ПРИ ФОРМИРОВАНИИ ЕАЭС

– В 2016 год Россия входит с непростой внешнеполитической повесткой, стороннему наблюдателю легко прийти к поверхностному выводу, что Россия находится в изоляции и вся российская международная активность сводится к растущему валу конфликтов с соседями, но так ли это в самом деле?

Безусловным является тезис, что внешняя политика – это продолжение внутренней, а то, что мы наблюдаем в последнее время (начиная с ипотечного кризиса 2009 года), – это адаптация США к новым экономическим реалиям. Вашингтон не хочет и не может далее нести в одиночку ответственность за весь мир и перераспределяет взятое ранее бремя на иных региональных игроков, в первую очередь собственных союзников. Причём делает это так, чтобы новые зоны ответственности явно не усилили его же союзников, будь то Евросоюз или Саудовская Аравия. Явно это прослеживается с «арабской весны», продолжилось расколом Европы по поводу «евроинтеграции» Украины, и вот уже входит в стадию кульминации в сирийском конфликте и его последствиями в виде «Нового переселения народов».

Что мы видим в итоге? На фоне растущей мощи Китая и вынужденной активизации российской политики сдвигаются тектонические плиты международного баланса, идёт динамичное перераспределение ресурсов (сырьевых, финансовых). В течение электорального цикла каждый из кандидатов в президенты США будет использовать антироссийскую риторику, поскольку образ «плохого парня» (с которым борются все кандидаты) является очень легко усвояемым для американского избирателя. При этом стоит учитывать, что кто бы ни стал президентом США, концепция внешней политики Вашингтона останется неизменной – ожидать в 2016 году отмены санкционного давления до завершения электоральной кампании не стоит.

Очевидно, что в 2016 году России придётся жить в условиях стабильно низких цен на сырьё, в этой связи очевидным резервом развития экономики станет поддержка интеграционных процессов на постсоветском пространстве, стимулирование масштабных инфраструктурных проектов. И таким, экономически насыщенным вектором станет дальнейшее развитие Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Будет продолжена работа по созданию единого рынка труда, гармонизации национальных законодательств, но основной упор, видимый рядовому потребителю, будет сделан на поддержке общих инфраструктурных проектов. Именно поэтому рассматривать Китай как угрозу влиянию России в Центральной Азии не имеет смысла. В условиях закрытия западных рынков кредитования партнёрство Москвы и Пекина, в формате сопряжения ЕАЭС и Экономического пояса Великого шёлкового пути (ЭВШП), способно придать эффект синергии и стабилизировать макроэкономические показатели и России и Поднебесной.

Для Саратовской области, как приграничного региона, развитие ЕАЭС и постепенное сопряжение его с ЭВШП даёт уникальный шанс – вернуть Саратову утраченное в XX веке лидерство в транзитной торговле в Поволжье. Уже известно, что в качестве ключевого рассматривается маршрут от казахстано-китайской границы, транзитом через территорию нашего региона. В этом контексте не стоит забывать о том, что в условиях ограничения торговли с Турцией, которое, очевидно, сохранится в среднесрочной перспективе, неизбежно возрастёт (уже есть признаки этого) экономическая активность Ирана в России, которая будет проецироваться в транспортном отношении через Волгу (в декабре 2015 года Иран выкупил часть астраханского порта Оля). Если Саратов не воспользуется своим положением на пересечении двух транспортных международных коридоров, это будет непростительной роскошью в условиях общего экономического спада. Безусловно, для этого в 2016 году необходимо провести колоссальную опережающую работу по формированию в регионе соответствующего инвестиционного климата, развитию транспортно-логистической инфраструктуры. Пока в этой сфере сделано далеко не всё. Ситуация в инфраструктуре в приграничье и со стороны Западного Казахстана и со стороны Саратовской области не выдерживает никакой критики. Пожалуй, запуск моста в Балакове и ожидающееся в 2017–2018 гг. начало работы международного аэропорта в Сабуровке способны стать позитивными сигналами для потенциальных инвесторов.

Таким образом, в целом 2016 год именно нашему региону, скорее, предоставляет новые шансы для развития, поскольку Саратовская область физически находится на ключевом позитивном треке внешней политики России – формировании ЕАЭС. Воспользоваться новыми вариантами возможно. Но для этого необходим постоянный диалог между властью, бизнесом и гражданским сообществом.

Кризис – обычное дело!

Гульмира Амангалиева

Творчество в этом направлении будет развиваться на всех уровнях – федеральном, региональном, местном. «Принятый в декабре бюджет-2016 начнут редактировать сразу, как откроется весенняя сессия: правительству и депутатам придется придумать, как урезать расходы, не обидев тех, кого обижать страшно, в первую очередь это госаппарат, органы безопасности, армия и ВПК», – прогнозирует политолог Дмитрий Орешкин. Одновременно будут сокращены социальные обязательства – то, что на чиновничьем языке называется «адресностью», а проще говоря «дадим не всем».

Народ, раздавленный расходами, почувствует кожей стремительное снижение уровня жизни. Теоретики-экономисты говорят, что промежуток между ухудшением экономической ситуации и социально-политическими последствиями составляет примерно один год. Годом ухудшений был 2015-й, и в 2016-м стоило бы уже ожидать какой-то реакции. Но реакции населения не будет, будет всеобщее равнодушие. Экономист Владислав Иноземцев называет огромным успехом российской власти то, что нынешний кризис, в отличие от кризисов 1998, 2008 и 2014 года, стал восприниматься в жизни россиян как нечто обыденное. «Власть уже давно не борется с кризисом, она привыкла сама и приучает народ жить в состоянии кризиса... Вся «стратегия» видна как на ладони: следует меньше тратить, ограничивать потребление (понятное дело, что кое на кого это не распространяется, но так было всегда), не запускать новых проектов – в общем, ждать», – отмечает эксперт.

Плакать во сне

«Человек, который на кухне матерится, что у него опять отняли надбавку к зарплате, – он недовольный. Но он протестовать не пойдет», – характеризует общее настроение масс специалист по регионам Наталья Зубаревич. Вся страна погружается в сонное состояние, которое по временам нарушается точечными, ситуативными протестами. Они будут, как в случае с протестом дальнобойщиков, вызваны конкретной обидой и не будут содержать политических требований и кадровых решений.

«В каждом из случаев власть будет действовать так, как привыкла. Кого-то подкупать, кого-то репрессировать, выхватывать активистов, их точечно изолировать. Идти навстречу там, где получается идти навстречу. Но по большей части спускать проблему вниз или вбок – на ведомственный либо региональный уровень», – считает политолог Екатерина Шульман. Впоследствии центральная власть выступит «исцелителем ран и дарителем подарков». Однако, по мнению эксперта, в данном случае центру нужно брать во внимание, в каком состоянии находится местная политическая элита, есть ли у протеста яркий лидер – где-то может быть проявлена неадекватная жестокость, где-то столь же неадекватная уступчивость.

По мнению эксперта, главными выгодоприобретателями протестных настроений станут «левые», у которых есть легальный статус и готовый набор лозунгов, гармонирующих с экономическими и социальными запросами «новых недовольных».

Либерально настроенные аналитики, скорее, с надеждой, чем с уверенностью смотрят на то, чтобы протестные настроения вылились в ходе выборной кампании. Но для этого нужно, чтобы выборы перестали восприниматься обществом как формальность. Более жесткий сценарий представляют эксперты Центра экономических и политических реформ (ЦЕПР). Если 2016 год, ознаменованный выборами в Госдуму, удастся пережить, то в 2017–2018 годах стоит ждать серьезных волнений. Политическая система исчерпала запас прочности, накопившиеся социально-экономические проблемы могут вылиться в еще больший протест, чем «болотный». В нем будут участвовать уже не средний класс, а низовые социальные слои, социопрофессиональные группы. Протест сместится из центральных регионов на периферию. Власть, осознавая грозящую опасность, может еще более ужесточить цензуру и усилить репрессивные меры.

Пестрая карта

Есть предположение, что общественно-политическая жизнь в регионах станет более насыщенная, но не во всех. Различие между субъектами – как экономические, так и политические – станут более очевидными. Политолог Дмитрий Орешкин между тем не исключает возможности консенсуса между населением и региональными, муниципальными элитами – пока на уровне взаимного «подмигивания». «Региональные элиты крутят пальцем у виска, глядя на Москву. Они, может, и поддерживают лично Путина, но происходящее в Москве им кажется признаками очевидного безумия. Москва требует исполнения майских указов, а денег не дает», – объясняет эксперт.

Экономический кризис и выборная кампания создают условия для эрозии привычного порядка. «Борьба кланов за бюджетный пирог, борьба привилегированного бизнеса за деньги граждан, конкуренция политиков за симпатии недовольных, помноженная на возможности информационного общества, где каждый сам себе СМИ, даст нам в 2016 г. оживленную медийную картину», – к такому выводу приходит политолог Екатерина Шульман.

(По материалам Gazeta.ru, Ehorussia.com, Lenta.ru, Vedomosti.ru, Echo.msk.ru)

Аркадий Евстафьев, генеральный директор инвестиционного холдинга «Энергетический союз»:

ОЖИДАЮ ДАЛЬНЕЙШЕЙ ДЕГРАДАЦИИ

1. Самое неприятное – дальнейшее обнищание россиян. Тотальный рост цен.

2. Я глубоко уверен, что не может быть благополучного государства, когда к людям относятся как к второстепенному материалу. А во главу угла ставят мифические ценности, не имеющие отношения к реальной жизни, но тешащие тщеславие отдельных, оторванных от жизни деятелей.

3. В стране запущен механизм отрицательной селекции. Ожидаю дальнейшей деградации государственных институтов.

4. Сокращение рабочих мест и задержки зарплат. Обещание В. Путина о создании 25 миллионов новых высокотехнологических рабочих мест выполнено не будет. Можно поставить крест практически на всех обещаниях Путина и Медведева. Не ждите выполнения обещаний. Мы входим в эпоху «спасение утопающего – дело рук самого утопающего».

5. Власть будет метаться, делать еще больше ошибок, пытаться найти виновных во всех бедах. Естественно, выгораживая себя!

6. Серьезное ухудшение в сфере медицинского обслуживания, образования.

7. По непонятным причинам, находящимся за гранью разумного, в 2016 году проголосуют за «Единую Россию» на выборах Государственной думы. Это будет ярчайшим примером социального мазохизма.

8. Возможны ли точки роста в экономике в наступившем году? Если и возможны, то только в аграрном секторе. В свою очередь обрабатывающие отрасли и машиностроение ждет значительное падение. Предсказывать границ валютного коридора не стану, но ясно одно: оснований для укрепления рубля нет.

9. Что касается нашего холдинга. Составление планов на год шло очень тяжело, но сейчас есть уверенность в сбыте всей произведённой продукции. В случае банкротства предприятий-поставщиков планируем возмещать недостающие комплектующие своими силами. Для меня принципиально важно не допустить задержек по зарплате всем работникам холдинга. Это будет исполнено.

Пожелания: заботьтесь о своих родителях, бабушках, дедушках, близких. Сочувствие и взаимовыручка позволят пройти тяжелые времена.