Более-менее человеческие условия
К числу многих добрых дел, связанных с именем губернатора Михаила Николаевича Галкина-Врасского, относится создание в Саратове и уездных городах особых санитарных комиссий. Задача таковой комиссии заключалась в том, что она «при обозрении города, особенно же городских торговых площадей и рынков, торговых, промышленных и других заведений, в коих особенно необходимы заботы о чистоте воздуха, тщательно исследует город в гигиеническом отношении и немедленно принимает надлежащие меры».
Исследуя «в гигиеническом отношении» Саратов, санитарная комиссия в качестве одной из проблем обозначила плачевное состояние частных ночлежных домов, содержавшихся зачастую скверно, в сырых, не отличавшихся чистотой помещениях. Это подвигло городскую думу озаботиться проблемами бездомных горожан.
В 1879 году один за другим на средства города открылись два ночлежных места. Для первого из них место выбрали в районе Московской площади (ныне она застроена корпусами СГУ и военного института внутренних войск МВД). В те времена, по свидетельству современников, площадь представляла собой «неприглядный базар, на котором продаются дрова и сено, привозимые крестьянами окрестных деревень. Повсюду масса навоза и всякой дряни». Здесь постоянно обитало много ищущей какого-либо заработка голытьбы. Для неё и арендовала дума у домовладельца Богданова громадную светлую и сухую комнату, в которой разместили сто кроватей без тюфяков и пять вентиляторов.
Месячное проживание обходилось в 50 копеек. Стоимость одной ночевки составляла две копейки. Тем, у кого не находилось несчастных двух копеек, верили на слово. И, как правило, долги гасились чрезвычайно аккуратно.
Для второй ночлежки дума арендовала помещение у домовладельца Буркина на Большой Сергиевской (ныне Чернышевского) улице. Здесь ночевала голытьба, кормившаяся заработками на берегу Волги.
На содержание ночлежных домов из бюджета города выделялось 1300 рублей. Сумма немалая, если учесть, что цены в то время были следующие: мясо – 30-45 копеек за килограмм, свежая стерлядь – 90 копеек за килограмм, курица – 40-90 копеек за штуку, десяток яиц – 11-25 копеек.
Городские власти надеялись, что эти ночлежки станут примером для частных владельцев и условия содержания бездомных у частников улучшатся. Но санитарная комиссия по-прежнему отмечала, что при осмотре частных ночлежек «обнаружена сырость, нечистота, грязь. Грязь настолько сильная, что невольно является вопрос: подвергаются ли эти дома чистке хотя бы один раз в год? Воздух в частных ночлежных домах не только спёртый и удушливый, но и прямо-таки гнилой, зловонный, вызывающий дурноту у непривычного к такой атмосфере человека».
Но потребность в ночлеге была так велика, что все ночлежки всегда были переполнены. Их хозяева получали вдвое-втрое больше, чем стоили оказываемые услуги. Ночлежный бизнес процветал. В 1898 году саратовский полицмейстер сообщал городскому голове: «Численность ночлежных домов с каждым годом всё увеличивается, и таковых в настоящее время по городу насчитывается до сотни...»
Чтобы навести порядок, городская власть утвердила правила открытия и содержания ночлежных домов. Они открывались только с разрешения городской думы и с согласия полицмейстера после предварительного осмотра всех помещений специально созданной комиссией. При этом устанавливалось количество ночлежников, которых может принять заведение. Исходили при этом из объема воздуха в каждой комнате, на одного человека должно было приходиться не менее одной кубической сажени (сажень равняется 113 см. – Прим. ред.).
«Число допускаемых ночлежников на каждую комнату» проставлялось на входной двери и внутри комнаты на стене. Правила определяли также порядок сооружения деревянных нар или расстановки кроватей. Постоянное проживание в ночлежках запрещалось. Ночлежники пребывали там с 6 часов вечера до 8 часов утра, после чего заведение закрывалось для уборки и проветривания.
Заботясь о бездомных горожанах, дума открыла ещё три ночлежных дома, где обеспечивались более-менее человеческие условия. Содержание их не приносило доходов в городской бюджет, а порой требовало дополнительных вложений. Так, в 1913 году предполагался сбор за услуги городских ночлежных домов в размере 3432 рубля. Но такую сумму собрать не удалось. Думе пришлось израсходовать более пятисот рублей в счёт доходов 1914 года, чтобы оплатить аренду помещений для ночлежек и обеспечить их дальнейшее функционирование.
