Востребованы, но не нужны

Ежедневник Ольги Малетиной испещрен записями по часам. На 11:30 у нее может значиться суд в Дубках, на 14:00 – посещение пункта полиции в Волжском районе, а в 16:00 ей нужно быть в администрации Ленинского района. Кабинет чиновника, контора нотариуса, паспортный стол, банк, поликлиника – места, не самые приятные для посещения, а представьте, что вы должны бегать по ним дни напролет, при этом много жестикулировать и запоминать. Именно этим занимается профессиональный переводчик жестового языка.

Жесты и цифры

Конечно, каждого человека с нарушением слуха окружают люди, способные его понять и передать другим его слова, но в деловых ситуациях, описанных выше и им подобных, требуется наличие профессиональных сурдопереводчиков.

В Саратовской области проживает 3 238 человек, имеющих нарушение слуха (данные на январь 2015 года). При этом на всю область работают только десять переводчиков, имеющих документ об образовании (всего семь учебных заведений страны готовят подобных специалистов). Они работают в двух общественных организациях, которые правомочны заниматься переводческой деятельностью: это «Центр сурдопереводческих услуг и социальной реабилитации лиц с недостатками слуха» и региональное отделение Всероссийского общества глухих. Эти организации ведут сотрудничество с министерством соцразвития. «Из года в год между нами заключается контракт в размере полутора миллиона рублей, – говорит Илья Хохулин, директор саратовской региональной общественной организации инвалидов по слуху «Центр сурдопереводческих услуг и социальной реабилитации лиц с недостатками слуха». – При этом цена услуг меняется, а общая сумма не меняется и поэтому количество часов обслуживания с каждым годом уменьшается».

Каждому обратившемуся человеку с нарушениями слуха министерство дает направление на то, что он по индивидуальной программе реабилитации имеет право бесплатно получить в год до сорока часов услуг переводчика. То, сколько инвалиду требуется часов, государство определяет, по его словам, весьма произвольно, «наобум Лазаря».

Каждая потраченная в общении с переводчиком минута фиксируется в актах выполненных работ. Исчерпал отведенный за год лимит – дальше придется оплачивать услуги из собственного кармана. «40 часов – это капля в море, глухой человек бережет их для особых случаев», – подчеркивает Илья Павлович.

«Очень жаль, например, тратить время в городских пробках. Мы между собой договорились и учитываем только полчаса от времени, затраченного на дорогу. И эти полчаса мы едем, не молчим. Если у глухого есть возможность поговорить со слышащим, понимающим человеком – он ее использует по полной: спрашивает, консультируется, обсуждает с тобой политику, сериалы... – рассказывает Ольга Малетина, заместитель председателя саратовского регионального отделения Всероссийского общества глухих, переводчик «Центра сурдопереводческих услуг».

Она добавляет, что часто не удается достичь понимания с работниками различных инстанций, и «происходит трата государственных денег впустую». Например, при посещении поликлиник глухому человеку вместе с переводчиком приходится часами высиживать очереди – между тем драгоценные минуты специалиста тают на глазах.

Также она обращает внимание, что региональные и муниципальные власти не предусматривают услуги переводчиков жестового языка на массовых мероприятиях, на которые традиционно приглашают инвалидов. «Ну, пригласят маленьких детей в театр «Теремок». Понятно, что маленький ребенок посмотрит на красивые куклы, уловит суть – но ему же интересен диалог. Ну никак это не доходит до властей!» – приводит она пример.

Работать за идею

«Люди, работающие переводчиками, – энтузиасты своего дела, они работают, уж простите за высокопарные слова, за идею. Поясню, что, как правило, переводчиками становятся дети глухих родителей – а я очень люблю своих родителей, я понимаю, насколько им бывает тяжело, вся моя жизнь связана с этим», – отмечает Илья Хохулин.

Сейчас популярность профессии растет (хотя было время, что кроме людей пенсионного и предпенсионного возраста в этой сфере никто не работал). Некоторых молодых людей, которые изначально ничего не знали о мире глухих, привлекает романтика языка жестов. А бывают другие ситуации. Например, один молодой человек полюбил глухую девушку, пошел на курсы жестового языка и «так замахал руками, что фору даст профессионалам с многолетним опытом».

В то же время, рассказывает директор «Центра сурдопереводческих услуг» Илья Хохулин, некоторые люди вынуждены уйти из этой профессии: она хоть и востребована, но низкооплачиваема. Средняя заработная плата сурдопереводчика у нас в регионе составляет около 10 тысяч рублей. «С инвалида много не возьмешь, у него у самого пенсия – эти же десять тысяч рублей. Хочется, чтобы государство обратило на проблему большее внимание и выделяло инвалидам больше часов переводческих услуг», – выражает мнение эксперт.

Ольга Малетина объясняет: «Я переводчиком являюсь вот уже 27 лет, за это время у меня образовался большой круг знакомых. Кто-то обращается ко мне за платными услугами, а кому-то я помогаю просто так, потому что знаю, что они без моей помощи не справятся. Но что делать молодым специалистам – им ведь нужно кормить свои семьи?»

В прошлом году региональное отделение Всероссийского общества глухих выиграло грант на реализацию своего проекта. Была организована круглосуточная диспетчерская служба с возможностью юридической поддержки. Четыре человека работали по 8 часов в сутки: на видеосвязь выходили в офисе Общества глухих (оборудовали там специальную спальную зону), из дома, по мобильному в дороге. Люди только начали привыкать к тому, что в любое время могут обратиться за помощью, кто-то смог освоить компьютерную технику, как уже истек срок реализации проекта (он действовал с сентября 2014 года по август 2015 года). Ольга Малетина и ее коллеги продолжают выходить в «скайп» и давать консультации своим подопечным на безвозмездной основе.

В этом году начиная с октября в храме святых равноапостольных Мефодия и Кирилла открылись специальные курсы сурдопереводчиков. Слушатели изучают язык жестов для организации богослужений с сурдопереводом.

Трудности перевода

Сурдоперевод, как известно, состоит из двух блоков. Первый – язык жестов – интернационален, понятен глухим во всем мире. Второй блок – дактилология – это пальцевая или ручная азбука, с помощью которой глухие говорят на языке той страны, где они живут. Правда, говорят не всё, а только фамилии, географические названия и те слова, эквивалента которым они не могут подобрать в жестовом языке.

«Существуют этико-профессиональные нормы переводчиков жестового языка, – поясняет Ольга Малетина. – Первое, что в этот свод входит, – профессионализм. Мы должны понимать людей не только грамотных, но и малограмотных. Есть люди, у которых жестовый язык очень сильно отличается от общепризнанного. Это, как правило, люди пожилого возраста, сельские жители. Также мы должны приспособиться к глухому и донести ему, о чем мы говорим.

Была ситуация, когда ко мне обратилась бабушка из деревни. «Я болею, кровь кап-кап», – объясняет она мне очень примитивно. Я должна у нее выпытать, что именно у нее болит, какие жалобы, чтобы доктору объяснить. Сложность заключается в том, что ты должен знать не только то, чему тебя учат на курсах переводчиков, но и то, что требуется людям с абсолютно разным знанием русского жестового языка. К примеру, у глухих не так строится устная речь, как у слышащих: они могут переставлять слова местами и так далее.

Также мы не должны передавать никакую информацию третьим лицам без ведома человека, не имеем права обсуждать его жизнь с посторонними.

Наконец, сурдопереводчик – это личный психолог. Это работа с людьми, к каждому из которых нужно найти подход. А люди с ограниченными возможностями все-таки специфичные, к ним нужно относиться более внимательно. Сурдопереводчик должен быть терпеливым и добрым, способным внушать доверие, ведь глухие люди часто замкнуты в себе».