Внук – толкователь снов

Раньше мне никогда не снились сны. Оно и понятно: устанешь за день, набегаешься, наговоришься. Пока одному соседу разъяснишь моменты и нюансы нашей победоносной политики, пока другому, день и прошел. Примешь вечерком и спишь. Как говорят в нашем народе – без задних ног. Но с недавних пор – началось...

Самолеты над Петровском

Всю ночь снились мне самолеты – сначала небольшие, а потом тяжелые, с четырьмя моторами. С ревом кружили они над головой, а потом уходили в сторону Петровска. (Понятно, я не знаю, в какой стороне у нас этот Петровск, но во сне многие проблемы решаются сами собой. Короче, во сне я знал, в какой стороне Петровск.) «Неужели будут бомбить?» – билась в голове пугающая мысль. Становилось страшно: в Петровске, хоть я там и не был ни разу, у меня друзья молодости живут, с которыми много чего набедокурили, с Юрком вообще чуть на нары не угодил, сейчас он достойный человек – банщик. Еще во сне мне было видно, как огромные самолеты делали над Петровском круг за кругом, а в воздухе раскрывались купола парашютов. «Десант», – ужаснулся я и проснулся в холодном поту.

Внук сидел на кухне, уткнувшись в компьютер, пил чай.

– Ты чего орешь во сне? – без всякого участия спросил он. – Кошмары мучают, совесть не чиста?

Я пересказал ему свой сон.

– Тяжелые, говоришь, самолеты, четырехмоторные? Ясно, ты «Регион-64» давно читал?

– Это еще что? Не читаю я ничего. Телевизора за глаза хватает.

– Не читаешь? – удивился внук. – Как так, это же рупор и вообще...

Чего это – рупор, он пояснять не стал, оставил меня в неведении.

Внук задумался. Наморщил лоб. Полез опять в свой компьютер, стал там что-то читать. Посмотрел на меня. Как мне показалось, с печалью.

– Всё я про тебя, дед, понял, имеем мы дело с редким феноменом в твоем лице. Ты концентрируешь мысли начальства и их журналистов, даже не получая виртуальных и вербальных сигналов.

– Ругаться зачем? – хмуро спросил я.

– Это не ругательства, темный ты старик. Не мешай, я пытаюсь объяснить. Ага, похоже, система не до конца отработана, ты сигналы получаешь, но они не трансформируются в руководство к действию, а становятся снами.

– Самолеты-то здесь при чем? Объяснить не можешь.

– Я всё могу. Вот слушай: правительственное издание «Регион-64» по заданию секретного штаба написало, как нынешний владелец разрушил местную авиакомпанию. Вспомнили советские времена, когда газировка стоила три копейки...

– Это в автомате, – уточнил я.

– Пациент, не дергайтесь, – осадил он меня. – Короче, газировка стоила три копейки, а во все райцентры летали самолеты. Только по безграмотности своей регионовцы всё перепутали. Пишут, что в Петровск летал Ан-12. Ан-12 – это, – он полез в компьютер, – тяжелый военно-транспортный самолет для переброски войск, вот тебе и десанты снятся. И еще может брать на борт до двадцати тонн бомб.

Мне опять стало тревожно за Петровск.

Чем ближе к телу

Долго я пытался осознать случившееся. Потом пристал к внуку с расспросами.

– Получается, что я медиум?

Малой с удивлением посмотрел на меня:

– Откуда слово знаешь?

Я смолчал.

– Нет, пожалуй, ты, дед, не медиум. Я думаю так: они у себя в Сколково разрабатывают электронную пушку, чтобы воздействовать народу на мозги. Это практично, не надо платить Киселеву, Соловьеву и прочим Толстым. Но пока, образно говоря, они эту пушку заряжают информацией, которая уже обнародована. И стреляют в твою сторону.

Опять помолчали. Что-то не нравилось мне в этой идее.

– Выходит, я подопытный кролик?

– Не ты один, – отрезал внук.

– Ладно, – сказал я, – проверим твою теорию. Расскажу тебе еще один сон, только с уговором – никому о нем ни слова.

– Что-нибудь интимное? – осведомляется эта язва.

– Всё, ни слова не услышишь.

– Да ладно, дед. Клянусь, буду молчать, как могила.

Пересказывать тот сон мне было слегка стыдно, чувствовал, что покраснел, однако ради науки решился.

– Короче, так. Приходят к старику одному, невидный он такой, пожилой, стюардессы красивые такие, ногастые, грудастые, пытаются что-то ему рассказать, а он их хватает, говорит: кто сверху, тот и главный. Ну а дальше сам понимаешь.

Пересказывать остальное мне не позволяло воспитание. (Да ладно! – Прим. ред.)

Внук попытался придать своей физиономии серьезную мину. Типа ученый.

– Ты «Россию-24» смотрел, программу «Прерванный полет» о местной авиакомпании?

– Начал, но тут мужики подошли. Давай, толкуют, у тебя посидим, а то дома бабы достали. Ну и про телевизор сказали: выключи ты этих балаболов. Пришлось послушаться, они же с не пустыми руками пришли.

– Понятно. Очередной случай телепатии.

– Это еще что?

– Передача глупостей на расстояние.

– А стюардессы раздетые при чём? Не такие уж и глупости. Молоденькие такие...

– Тогда слушай. Ты программу не досмотрел, водочкой увлекся. А там лучший эксперт в области авиации Ландо...

– Сам Александр Соломонович?

– Сам, кто же кроме него на такое способен, и сказанул, что «сталкивался со стюардессами. По тому, как они мне рассказывали, она, такая недоброжелательная, не такая вот рабочая. А вот под страхом кто что-то расскажет, кто лишний раз донесет что-то. По принципу: кто ближе к телу, тот наверху». По-моему, бред-какой-то.

– Нет, это гениально! – запротестовал я. – Кто ближе к телу, тот и сверху – какая верная мысль!

Золотой минтай и другие иероглифы. Кошмары короткой строкой

Тут надо предысторию рассказать. Сны цветные и на разные темы мне давно уже снятся. Почитай с того времени, когда меня выписали из больницы святой Софии. Там от нервов лечат, я же по ошибке туда попал или, может, в результате заговора. Дело было так. Смотрел я передачу товарища Киселева Дмитрия Константиновича. Очень ярко: о происках пиндосов и том, как рушится ихняя империя. И, понятно, вел с товарищем Киселевым беседу вслух. И так разгорячился, что как был (если честно, то в исподнем) выскочил на улицу и там продолжал высказывать свои тезисы о крахе доллара. Тут меня и забрали. Я уверен, что это по заказу американского госдепа было сделано, хотя врач и говорил, что делирий. К чему я это? Вот к чему: там, в больнице, я познакомился с Рафиком – он санитаром был там, если кто сильно рвался воевать за наши скрепы, его вызывали, чтобы спеленать добровольца.

И вот захожу я как-то к Арам Ашотычу за маленькой, гляжу, стоит мой знакомый. Обратился к нему со своими бедами – медик ведь, специалист. Он говорит: «Сейчас я, Евдоким, не могу, дела у меня, – он брал сразу шесть бутылок, – потом как-нибудь. Что советую: ты все свои сны записывай, потом покажешь психиатру, он уж и решит, в стационар тебя или как».

Совет я тот запомнил и выполнил. Частично. К врачу не пошел. Решил изложить свои записи внуку, проверить, верна ли его идея о передаче руководящих наставлений на расстояние.

– Вот скажи, к чему такое снится, будто захожу в магазин, а на прилавке рыбы вся из золота, а глаза – бриллианты?

– Ясно, – отвечает он коротко так. – Вот тебе причина. Можешь записать: «Сегодня ценовая ситуация нас не устраивает, тем не менее аргумент, что рыба должна быть точно дешевле мяса, не обязательно состоятелен». Проще говоря, дешевой рыбы ты больше не увидишь.

– Это кто же придумал?

– Это? Дворкович.

– Аркадий Владимирович? Тогда спорить не буду, – с горечью согласился я. (Однако, если честно, товарищ Дворкович не кажется мне солидным руководителем, интеллигент он какой-то.)

– Ладно, – продолжил я свои расспросы. – Китайские буквы к чему снятся?

– Иероглифы? Всё ясно, это к тому, что через два год школьники будут сдавать ЕГЭ по китайскому языку. Глава Рособрнадзора Сергей Кравцов об этом заявил.

– Выходит, не зря мужики талдычат, что всё китайцам продали? – изумился я.

– Геополитикой потом займешься. Еще сны есть?

– Есть один, тоже страшный. Как в школьный двор въезжает каток асфальтовый и крушит всё вокруг. Дети разбегаются во все стороны. Жуть!

– Тебя на заседания парткома ЕР не зовут?

– Нет, – ответил я и попытался скрыть обиду. – Видишь ли, я все по глобальной политике специалист, а не по местным делам, – быстро нашел я отговорку и успокоился.

Внук, однако, на мои терзания внимания не обратил.

– Ну и хорошо, здоровее будешь в плане психиатрии. Так вот, члены этой партии, широко известной также как партия жули...

– Ты к делу переходи, – строго одернул я юного критикана.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился он. – Члены партии сам знаешь кого придумали областную программу «Каток в каждую школу». Вот тебе каток и приснился. Очередной случай телепатии. Хорошо, что тебе другая программа не приснилась – «Дом садовода – опора семьи».

– Это как, – опешил я, – почему дом, чему опора?

– Наверное, они постеснялись написать, что идут времена, когда все только с огорода будут кормиться.

Огорода у меня нет, и я приуныл.

Вопросы партийного строительства

– Еще сны есть? – строго, как участковый на допросе, спросил меня внук. Я только отрицательно помотал головой. Признаюсь честно – соврал, ибо понял суть моей уникальности и сам уже, без всяких ехидных подсказок мог понять, какие реальности превратились в мои сновидения. Вот приснилось мне, как группа подтянутых строгих людей в штатском встречает московский поезд. Потом выискивает в толпе приехавших людей посолиднее и уводит их куда-то. Ничего не объясняют. От тех, кого уводят, только жалобные крики слышны: «Не хочу в Озинки! Не хочу в Перелюб! Ради бога, дайте хотя бы Самойловку!» Это так переменился в моем сознании (слово «трансформировался» я еще не заучил твердо) призыв народного губернатора товарища Радаева. Это ведь он сказал, что в каждый район нужно привести по инвестору. Вот этих самых инвесторов отлавливают на вокзале – свои-то перевелись давно – и ведут куда надо. Но внуку я об этом ничего говорить не стал – достаточно наслушался насмешек. И вообще решил из царства грез вернуться к суровым будням.

– Наяву-то что происходит? – спросил я внука, ведь, увлекшись своими снами, я мог попустить какие-то важные шаги по единственно верному пути.

– Точно такой же бред, – отрезал он.

– Ты язык придерживай, не кидайся пустыми обвинениями. Детали подавай.

– Лови свои детали, – моментально ответил мне внук и в свою очередь спросил: – Ты депутата от ЛДПР Носова знаешь?

– Дмитрия Юрьевича? Конечно. Большой спортсмен, борец дзюдо.

– Он ничего себе не повредил на татами?

– Не знаю, – ответил я и заволновался. – А что такое с ним, заболел?

– Нет, инициативу выдвинул.

– Это очень важное и полезное дело. А какая от Носова инициатива?

– Переписать всех курильщиков в единый реестр и сигареты продавать только тем, кто в реестр внесен. Вот, попросишь ты меня купить тебе пачку, а мне в магазине от ворот поворот – вас, молодой человек, в реестре нет.

Смысл инициативы я постигал медленно, но поддержку высказал сразу же. Внук же никак не мог угомониться.

– Давай тогда всех, кто водку покупает, в другой реестр внесем.

– Давай, – легко согласился я, потому как знал, что и у Арама Ашотыча, и тетя Маша в третьем доме легко мне продадут, а то и в долг дадут без всякого реестра. Внук же, видя, что и этим меня не проймешь, на секунду задумался, а потом выпалил:

– Надо еще создать реестр тех, кто занимается сексом. Переписать всех до единого.

– Это еще зачем? – опешил я.

– Базу создадим.

– Военную?

– Нет, базу данных, а на ее основе – партию «Интимная Россия». Я давно ее придумал. Самая многочисленная будет партия. Те, кто занимается сексом – раз; молодежная секция – в ней те, кто мечтает о сексе. Ну и ветеранская организация – в нее войдут старички, которые с благодарностью вспоминают это дело. Зарегистрируем в Россекснадзоре и вперед – на выборы. Вступишь? – спросил внук меня. – Ты же беспартийный. Как и Путин, – ни к селу, ни к городу добавил он.

Я помолчал, вспоминая буфетчицу Соню, кладовщицу Машу и еще одну женщину, чье имя вылетело из головы. Мысль о том, чтобы быть с внуком в одной партии, грела мне душу. И в то же время мучили сомнения.

– Там всё чисто будет? Без этих всяких, ну ты понимаешь...

– Если ты о геях, то не беспокойся, недавно в «Известиях» написали, что их у нас нет, а которые есть – происки госдепа.

– Не только извращенцев опасаюсь, есть еще разные вещи, непозволительные для настоящего патриота.

– Понял тебя, дед, так и напишем в программе: дадим решительный бой фелацио и кунилингусу. С корнем вырвем их из наших рядов.

Что значили эти мудреные слова, я не знал, но чувствовал, что какие-то гадости – хорошее дело иностранным словом не назовут.

– Да успокойся, дед, – продолжал уговаривать меня внук, – мы ставим своей целью только целомудренный, исконно российский целомудренный секс.

«Это важно, – подумал я. – Это, пожалуй, будет духовная скрепа попрочнее других».

Отмененное застолье

Опять помолчали.

– Давай выпьем по маленькой, – неожиданно даже для себя предложил я. – Сгоняешь, а я потом с пенсии верну?

– С какой такой стати, что сегодня за праздник? – тут же начал отнекиваться внук.

– Так сам федеральный министр транспорта Соколов Максим Юрьевич сказал: «Сегодня на саратовской земле настоящий праздник». Он объезд вокруг Елшанки приехал открывать.

– Докатились, – прервал меня внук, – объезд вокруг деревни министр приезжает открывать, не дорогу в Китай, не мост через Енисей, а объезд в сельской местности. И тут еще Панков твой говорит, что этот объезд сделали по инициативе самого Володина. Совсем уж до мышей...

Я это критиканство враз остановил:

– Зато Панков Николай Васильевич сказал, что здесь будет безаварийная транспортная магистраль.

– Магистраль вокруг деревни? И потом, этот твой Панков – он что, инспектор ГИБДД?

Надежда на угощение растаяла.

– Не понимаешь ты масштабы наших свершений, – с горечью заключил я.