Прививка от ностальгии
Последний раз в Саратове она была полтора десятилетия назад. И удивилась, что с тех пор в Саратове ничего не изменилось.
На днях я встречалась со своей школьной подругой, которая еще в 1983 году, после окончания московского вуза, уехала из страны. Сначала в Болгарию, потом в Австрию и Канаду. А последние лет двадцать Нина живет в США, в городе Атланта, штат Джорджия. Это там жила Скарлетт О’Хара из «Унесенных ветром». Короче, там всегда тепло. Или жарко. И, как рассказала Нина, улицы убирают в первую очередь потому, что всё время что-то цветет, а у людей может быть аллергия. То есть убирают не от грязи, которой нет, а от цветочной пыльцы.
На самом деле Нина приехала лечиться от ностальгии. Потому что Америка – это своеобразная страна. И материальное там на первом месте. И на втором, третьем и так далее. А русской душе подавай духовную составляющую, интеллектуальные разговоры, высококультурные диспуты. Короче, Нина по этому делу соскучилась. Но буквально на пятый день своего пребывания в Саратове сказала, что уже получила хорошую прививку и что интеллектуальную пищу стоит потреблять в комфортном с точки зрения материальных благ пространстве.
Причем речь не шла о пустых полках магазинов – Нина говорит, что в «Метро» или «Ленте» она не очень почувствовала разницу между Америкой и Россией.
Дело было в городе. Начнем с того, что мама Нины, к которой она, собственно, и приехала, живет в Ленинском районе, в поселке Техстекло, на улице Ломоносова. Если кто не знает, то там, как правило, расположены трехэтажные дома сталинской постройки. То есть стены из дранки, никогда не асфальтируемые тротуары и так далее.
Нет, в социалистическую бытность, когда обустройством и обхаживанием поселка занимался промышленный гигант, завод технического стекла, на Техстекло всё, за исключением экологии, было в порядке. Теперь в порядке, относительном, конечно, только дороги. А вот тротуары и дворовые территории – это ужас-ужас-ужас.
Наивная Нина спросила у меня, куда надо позвонить, чтобы тротуар отремонтировали: у мамы больные ноги, и ей трудно ходить по пересеченной местности. «Ведь вы же платите налоги», – сказала она. Смешная и наивная моя американка. Платим, и что? Нет, я обнадежила Нину грядущими выборами в гордуму и некоей призрачной возможностью организовать ремонт тротуара, но...
О налогах Нина вспоминала еще не раз – когда я везла ее на моем стареньком «Матизе», старательно объезжая многочисленные кочки, выбоины и прочие препятствия на наших горемычных дорогах, или когда подруга очередной раз споткнулась на ущербном тротуаре. Надо сказать, что встречались мы с Ниной в последний солнечный и сухой день. А потом начались дожди. И, понятное дело, к имеющейся уже тотальной грязи прибавилась тотальная же слякоть и плохая проходимость. И когда машины, которые уже по приезде Нина сочла грязными, превратились в единую грязно-серую массу.
Короче, о ностальгии никто уже не вспоминал. Она исчезла.
Но Нина пообещала, что приедет скоро. Не в следующем году, конечно, и не через год, но и не через 15 лет...