Мечты о мирном сирийском небе
Количество беженцев, прибывших в Европу с начала года, только по официальным данным, приближается к 700 тысячам человек. В то время как Россия докладывает о двух тысячах беженцев из Сирии, попросивших временного убежища. Есть мнение, что в нашей стране с беженцами обращаются как с обычными нелегальными мигрантами, а получить временное убежище или тем более статус беженца ох как нелегко. Вдобавок сами сирийские беженцы не заинтересованы в том, чтобы оставаться в нашей стране, и всё больше используют ее в качестве перевалочного пункта на пути в Европу.
Приехавшие в Саратовскую область граждане Сирии, несмотря на теплый прием в пункте временного размещения беженцев, надеются в скором времени покинуть нашу страну.
Один из трех
Центр временного размещения в Красноармейске – один из трех в своем роде ныне функционирующих учреждений в России, созданных для приема иностранных граждан, получивших временное убежище. Два других находятся в Тверской и Тамбовской областях. Еще один готовится к открытию в Астраханской области.
Центр представляет собой два трехэтажных панельных здания. В одном из них проживают русскоговорящие вынужденные переселенцы из постсоветского пространства, в другом – иностранные граждане и лица без гражданства. В качестве центра для вынужденных переселенцев он работает с 1994 года. В 2013 году сделали капитальный ремонт второго корпуса. Сразу же после его открытия прибыли 86 граждан из Египта, Ирака, Ирана, Афганистана, Судана, Мали, Конго, Эритреи. Тогда же приехала первая семья беженцев из Сирии – правда, сирийцами можно их назвать лишь наполовину: супруга Омара Аль-Джабера – россиянка, их трое детей (18, 14 и 10 лет) и он сам в совершенстве владеют русским. Их семья – долгожители центра.
Остальные иностранцы со временем разъезжаются по разным причинам, и на их место прибывают новые. Кого-то депортируют на родину в связи с нарушением миграционных правил или по причине стабилизации обстановки в стране, откуда приехал беженец, кто-то уезжает жить в другую страну, а кто-то получает российское гражданство и навсегда покидает центр.
Директор красноармейского центра временного размещения Сергей Яковенко показывает в альбоме свадебные фотографии. На фото – темнокожий жених и красивая светловолосая невеста. Оказывается, полтора года назад образовался первый интернациональный союз: весь центр праздновал свадьбу конголезца и местной девушки из Красноармейска. Сейчас молодожены Жоэль и Полина живут и работают в Москве.
«Спасибо за гостеприимство!»
Цепочка по превращению иностранного гражданина в полноправного россиянина выглядит следующим образом: ходатайство о признании иностранца беженцем – временное убежище – разрешение на временное проживание – вид на жительство – гражданство. Временное убежище предоставляется через три месяца нахождения в стране. С таким статусом иностранец имеет право находиться в стране один год. По истечении этого срока он может получить разрешение на временное проживание сроком на три года. Следующий этап – вид на жительство, который продляется каждые пять лет. С ним иностранец получает полноценное право на жизнь и работу в России (соответственно, лишается бесплатного проживания и питания в центре временного размещения). А там и до последней ступеньки – получения гражданства – рукой подать.
Омар Аль-Джабер радуется тому, что он подошел к последнему этапу и в скором времени получит российское гражданство. Этот солидный южный мужчина весьма органично и естественно выглядит в сером шерстяном свитере, со своим уверенным, практически без акцента, владением русского языка.
В учреждении Омар – незаменимый человек: он может понять граждан двадцати арабских государств. Зарплата переводчика достаточно скромна, а работа – напряженная в моральном плане. «Потому что первый удар эмоций беженцев ложится на меня: через меня идет информация к нашей администрации, я должен выслушать и понять каждого», – поясняет Омар. Он вспоминает, что первые рабочие дни после открытия корпуса для иностранных беженцев в Красноармейском ЦРВ проходили в бешеном режиме: днем – оформление бумаг, ночью – вызовы скорой помощи, разборки, решение личных проблем обитателей центра... Омар Аль-Джабер поясняет: «Здесь создается новый человек: он меняет свой язык, питание, климат, поведение. Были приложены огромные усилия к тому, чтобы иностранцы адаптировались, научились вести себя в новой среде. Но мне нравится работать здесь. Спасибо России за гостеприимство!»
Омар давно и прочно связал свою жизнь с нашей страной. В молодые годы он в рамках советско-сирийского сотрудничества попал на учебу в петербургскую медицинскую академию. Там познакомился со своей будущей женой. До 1996 года они прожили в России, а потом с семьей переехали на его родину в Сирию. Фармакологическое образование дало возможность Омару открыть две свои частные аптеки в Дамаске, овладеть четвертой долей небольшого завода и вполне достойно жить.
В начале 2013 году в связи с военными действиями в Сирии Омар прилетел вместе с семьей на вертолете МЧС в Россию. «Потеряли всё, что у нас было. Но главное, что мы живы», – полон оптимизма собеседник. Хотя девять из десяти его братьев иммигрировали Европу, сам он сделал выбор в пользу России.
И вот спустя два с половиной года жизни в Красноармейске Омар впервые встретился и заговорил со своими соотечественниками.
Богатая страна в беде
Итак, более недели назад в Красноармейский ЦВР приехали 14 граждан Сирии. Это четыре семьи, состоящие между собой в родственных отношениях.
Их родной город Алеппо (или Халиб), население которого было более 2,5 миллиона человек, – крупнейший экономический и промышленный центр, с богатейшей историей, уходящей к 6-му веку до н. э. Сейчас Алеппо практически сровняли с землей, хотя это был один из городов, военные действия до которого дошли в последнюю очередь.
«Люди в России думают, что Сирия – бедная страна. К сожалению, здесь очень мало знают о Сирии, – отмечают подданные этой страны. – На самом деле это красивая, молодая развивающаяся страна. У Сирии богатое историческое прошлое и культурные традиции. Сирия – колыбель цивилизаций, место, где пересеклись все мировые религии. У нас разнообразные природно-климатические условия: горы Голанских высот, Средиземное море, пустыня Сахара...»
Мои собеседники – родные брат и сестра Мунир и Бара, с которыми я общаюсь благодаря переводческим услугам Омара Аль-Джабера. От фотосъемки они отказываются – мотивируют это тем, что им претит лишнее внимание: не нужна ни слава, ни сочувствие. Кожа у обоих светлая. Одеты по сезону, на девушке повязан платок. Муниру всего 27 лет, но у него уже трое детей: семи, шести и трех лет. У 28-летней Бары также трое детей. Кроме них, в Красноармейск приехали 24-летний и 20-летний главы семейств. Браки в достаточно раннем возрасте, большое количество детей – вполне в традициях мусульманской семьи на Ближнем Востоке. Сами сирийцы поясняют такую норму былым материальным благополучием граждан страны: поскольку к 20 годам у молодых людей уже есть стабильный заработок, собственные квартира и машина в наличии, полные соцгарантии – «что еще остается, как ни женитьба?»
Однако благополучию пришел конец вместе с войной. Вот уже пять лет в Сирии не работают школы и больницы, отсутствует вода и электричество. Все СМИ, по словам граждан страны, передают только несколько процентов тех ужасов и разрушений, которые происходят на их родине.
После очередной бомбежки остатки больших семейств приняли решение собраться и покинуть страну, чтобы мигрировать, вслед за своими родственниками, в Европу.
Долгий путь в Красноармейск
Из Сирии беженцы выехали 24 февраля 2015 года и, пользуясь безвизовыми условиями въезда, попали в соседнюю Турцию. Там они в тот же день оформили российские туристические визы и полетели в Москву. Конечно же, Россия для них была не конечной целью, а всего лишь перевалочным пунктом. В нашей столице им дали ложную информацию о том, что для въезда из России в Беларусь им не потребуется виза. Там они намеревались нелегально перейти границу для дальнейшего перемещения на Запад Европы. Однако контрабандист, которому они вверились за свои деньги (сейчас такой рынок услуг достаточно развит), сбежал, не выполнив обещаний. Без посторонней помощи и знания местного языка они быстро попали в депортационный центр, в котором провели пять месяцев – 141 день.
Собеседники с ужасом вспоминают пережитое. Женщины с детьми и мужчины жили отдельно в камерах без окон. (Мунир демонстрирует фотографию в телефоне, на которой его родственник просовывает голову через маленькое дверное окошко камеры.) Все пять месяцев их не выпускали на свежий воздух – только каждый день, в определенное время, перемещали в помещение с окнами погреться под лучами дневного света. Питание, на их взгляд, оставляло желать лучшего, любое телодвижение – по разрешению. Граждане Сирии жалуются, что в белорусском центре для нелегальных мигрантов им регулярно угрожали возвращением на родину в случае отказа выполнять какое-либо действие. «Как можно сажать в тюрьму нас за то, что мы бежали от войны?» – возмущаются подданные Сирии. Переводчика по их требованию не предоставляли. Мобильники отбирали. Таким образом, утверждают беженцы, они были лишены доступа к информации и не могли узнать о своих правах. По словам беженцев, за такие «удобства» с каждого из них белорусские миграционные службы взяли по 850 евро.
Через пять месяцев у белорусов созрело решение о депортации граждан Сирии в страну, откуда те прибыли, – то есть в Россию. Однако и в нашем отечестве их не встречали с хлебом и солью. На три с половиной месяца они оказались заточены в смоленский миграционный центр для нелегалов, ожидающих депортации. «Не стоит забывать о мерах антитеррористической безопасности», – поясняют в ведомстве.
И вот благодаря комитету помощи беженцам и вынужденным переселенцам «Гражданское содействие», а также вмешательству представительства ООН 14 граждан Сирии добились временного убежища в связи с военными действиями в их стране. ФМС России направила их в свое подведомственное учреждение в Красноармейске.
Надо сказать, таких случаев – единицы. Правозащитники из комитета «Гражданское содействие» заявляют, что Россия в массовом порядке отказывает в предоставлении временного убежища гражданам вроде бы дружественного государства.
По словам сотрудников красноармейского ЦВР, сирийцы после пережитых за год злоключений были настолько напуганы и подавлены, что мало понимали, куда и в какие условия их направили жить. Они были поражены уважительным отношением к себе, человеческими условиями проживания, полноценным питанием. По привычке спрашивали разрешения, чтобы сходить в туалет, закрыть дверь, свободно передвигаться по зданию.
И не друг, и не враг, а так
– Сейчас мы их уговариваем остаться в России, – заключает сотрудник центра Омар Аль-Джабер. – Но они все равно хотят уехать в Европу, чтобы воссоединиться со своими родственниками. Их родители, братья и сестры уже пару лет живут в европейских странах.
– Мы не сбежали от бедности. Нет, мы сбежали от войны, от бомбежек. Сирия – это не Сомали, не Судан, мы не голодаем. Соответственно, у нас есть деньги, мы можем тратить их где хотим. Поэтому мы хотим жить там, где легче. А легче, давайте это признаем, жить в Европе, чем в России, – добавляют к вышесказанному недавно прибывшие сирийцы.
– А не боитесь ли, что из-за такого наплыва мигрантов Европа потеряет свой привлекательный вид?
– Нам без разницы. Мы купим там себе квартиры и будем там жить. Родственники помогут обустроиться, нас обеспечат социальным пособием... Но мы надеемся, что когда-нибудь закончится эта война, и мы вернемся в свою родную страну.
Разговор не мог не коснуться политического контекста. На вопрос, какие политические силы они поддерживают, собеседники отвечают так:
– Мы никого не поддерживаем. Самое главное для нас – мир и покой. Мы против любых войн. Считаем, что сирийский народ – жертва. Каждая сила, каждая партия, каждая страна хочет захватить себе власть и растоптать народ. Сейчас получилась такая каша, что уже не разберешь, кто прав, а кто виноват. Мы, сирийцы, не понимаем, кто за кого и за что воюет. Уже не знаешь, кого поддерживать и кому доверять. Доверять некому. Поэтому и бежали оттуда.
– Насколько ощущается в Сирии присутствие боевиков ИГИЛ (организация признана экстремистской и запрещена в России. – Прим. ред.)?
– ИГИЛ в Сирии только последний год, а война идет вот уже пять лет. До ИГИЛа была «Аль-каида», «Хезболла» и много других террористов. Совершенно не верно, что войну в Сирии называют «гражданской войной». Как может быть такое, чтобы сириец убивал своего соотечественника? Сирийцы оттуда бегут. Воюют там одни наемные убийцы, отрабатывая свою высокую зарплату. Наемным убийцам нет разницы, где и в кого стрелять за деньги. Война – это черный бизнес, а нашему народу не повезло стать его жертвой.
Роль России в войне на территории Сирии собеседники обозначают так:
– Сирия и Россия с давних пор в хороших отношениях. К нам приезжают россияне и работать, и отдыхать. У нас большое уважение и симпатия к русскому народу. Но, к сожалению, в последнее время среди нас, сирийцев, начались разногласия по поводу роли России в войне. Часть считает, что русские – простой добрый народ, который помогает всем. Другая часть считает, что Россия не защищает интересы сирийского народа, а отыгрывает свои собственные политические интересы, в то время как наш народ страдает от кровопролитной войны. Некоторые считают, что Россия, как сильная и могучая страна, могла бы при желании с первых дней предотвратить всю эту смуту. У нас ведь маленькая страна, слабая армия, мы мало знали войн... Чего она ждала? Пока все террористы мира окажутся в Сирии?