Антон Егоров: Кризис грянул – медики объединились
В ноябре исполняется год «Объединению медицинских учреждений Поволжья». Это саморегулируемая организация, которая объединила ряд частных клиник Саратова, но планирует развиваться по всему Поволжью. Попытки объединяться организации, работающие в системе частного здравоохранения, уже предпринимали. Например, больше десяти лет при Торгово-промышленной палате Саратовской области действует гильдия внебюджетной медицины. Для чего это нужно частникам от здравоохранения? Несмотря на их, казалось бы, богатую и беспечную жизнь, этот вид бизнеса сталкивается с массой проблем: сложности при получении лицензии, бесконечные проверки и штрафы, социальная незащищенность врачей, работающих в частных медицинских учреждениях (например, отсутствие льготных пенсий), и так далее, и так далее. Сейчас решение многих из этих вопросов взяло на себя вновь образовавшееся СРО. О том, для чего медикам понадобилась новая форма организации, о ее работе, целях и задачах мы поговорили с директором «Объединения медицинских учреждений Поволжья» Антоном Егоровым.
– Вы не думаете, что ваше СРО и гильдия внебюджетной медицины при ТПП будут дублировать друг друга?
– Нет, точно нет. Если гильдия – это добровольное объединение при палате, вроде общественного комитета, на котором участники обсуждают актуальные вопросы своей сферы деятельности, в нашем случае частной медицины, и иногда выходят со своими предложениями к власти, то у саморегулируемой организации задачи несколько другие и полномочий больше. Поскольку работа СРО подкреплена федеральным законом 315 «О саморегулируемых организациях».
Вообще сама идея СРО – переложить контроль и надзор с государственных плеч на самих участников рынка. При этом с государства снимаются избыточные функции, экономится бюджет, и государство уже следит не за собственно деятельностью предприятий, а за результатом этой деятельности. Мы, например, уже добились того, что исключили организации нашего объединения из списка плановых проверок. Среди полномочий СРО есть внутренний аудит. И это здорово экономит деньги и нервы врачам и администрации клиник, что в кризисные годы очень актуально.
– Насколько я помню, строительные предприятия объединились в саморегулируемые организации давно – весь процесс начался года с 2007–2008-х годов.
– Да, как раз в 2007 году 315-й федеральный закон и вступил в силу.
– Получается, что медиков к объединению подтолкнули трудности в экономике?
– Ну да. Вы же знаете, что у нас в России, пока кризис не грянет, никто и не почешется. К тому же проблемами частной медицины озаботились и на федеральном уровне. Впервые об этом заговорил премьер-министр России Дмитрий Медведев. Он, собственно, и поставил такую задачу – объединяться. Его поддержал министр экономического развития Алексей Улюкаев. Но сама идея совместного регулирования рынка частной системы здравоохранения, как говорится, витала в воздухе. Почему? Сейчас, в кризисное время, клиентопоток ожидаемо сокращается. А следовательно, сокращается и прибыль в частной медицине. Штрафы, которые налагают на медучреждения надзорные органы, возрастают. Например, у инспекции по труду минимальный штраф составляет около 120 тысяч рублей. И наложить его могут, например, за ошибку в ведении документации. А таких надзорных и контролирующих органов у нас – прокуратура, министерство здравоохранения, Росздравнадзор, Роспотребнадзор... Всего восемь штук.
Даже если плановые проверки будут проводиться раз в два года, медучреждению надо будет пройти несколько проверок за год. Это не говоря о том, что проверяльщики могут прийти и внепланово.
Несколько солидных штрафов могут привести к закрытию медицинского учреждения. А это рабочие места. У нас есть частные клиники, где работает по 600 человек – врачи, администраторы, другой персонал.
– Это по Саратовской области данные?
– Да, конечно. Представляете, если столько человек сразу лишатся работы?
– А сколько всего частных медицинских учреждений в Саратовской области?
– Всего, насколько я владею информацией, у нас по региону выдано 400 лицензий на ведение медицинской деятельности. Не знаю, правда, сколько из них работает. Это и крупные многопрофильные клиники, и маленькие стоматологические кабинеты, и вся эстетическая медицина. Представьте, если из-за проблем в экономике работы лишится такое большое количество высококвалифицированных профессионалов, готовых работать за хорошие деньги и свои знания применять во благо людей? Куда они все пойдут?
– Сколько организаций сейчас в вашем СРО?
– Тридцать одна. И еще четыре подали заявки на вступление. Еще две организации мы, к сожалению, вынуждены были исключить. По понятным причинам я не могу сказать, что это за организации. Но у нас очень жесткие требования к выполнению стандартов и правил нашей организации, за их нарушение следует исключение.
– Можете рассказать об этих правилах подробнее?
– У нас на сайте этот документ опубликован. Он объединяет несколько разделов, касающихся ведения медицинской деятельности, соблюдения санитарных норм, этики ведения бизнеса.
Один из важнейших – раздел, касающийся взаимодействия с потребителями услуг, то есть с пациентами. Он касается предоставления услуг надлежащего качества – честную и открытую работу. Что входит в это понятие? Например, клиника не имеет права преувеличивать уровень услуг, которые может предоставить клиенту, не имеет права вводить клиента в заблуждение относительно квалификации своих сотрудников, не может пренебрежительно или негативно отзываться о работе своих коллег из других учреждений. Нельзя, чтобы цена на услугу определяла качество работы: качественно и эффективно должны работать все сотрудники организаций, входящих в наше некоммерческое объединение.
Конечно, есть еще вопросы деловой этики – например, нельзя размещать рекламу своего учреждения рядом с другой клиникой, является она членом СРО или нет.
– А как же конкуренция?
– Соблюдение этого правила – это как раз и есть показатель честной, здоровой, экономически правильной конкуренции, когда работу компания ведет в направлении качества предлагаемых услуг, их расширения, технологических прорывов и так далее, а не стремится насолить конкурентам. Так что могу сказать, что любой клиент частной клиники или даже стоматологического кабинета, которые входят в «Объединение медицинских учреждений Поволжья», может быть на сто процентов уверен в качестве предоставляемых услуг.
– Но если вы работаете над тем, чтобы свести к минимуму проверки контролирующих и надзорных органов, то как вы следите за качеством?
– Сами и следим. Повторюсь, это основная цель любой саморегулируемой организации – выработать стандарты качества, правила игры на рынке и четко следить за их соблюдением. Мы регулярно проводим внутренний аудит наших организаций. Только наши проверки заканчиваются не штрафом, а всего лишь предупреждением о необходимости устранения нарушений. Понятно, что если медицинская организация часто нарушает, это может повлечь ее исключение из СРО, а вне организации ее никто от проверок контролирующих органов уже не защитит. Так что входящим в наше объединение организациям выгодно работать на качество предоставляемых услуг. То, что идея саморегулируемости себя оправдала, мы можем видеть на примере строительного сектора.
Вообще саморегулируемые организации – это не российское изобретение. Это Франклин Делано Рузвельт, президент США в 30-х годах прошлого века, придумал такой способ организации бизнеса, который позволил вывести Штаты из Великой депрессии: бизнес перестал испытывать постоянный стресс и финансовые нагрузки от бесконечных проверок и, как следствие, стал быстрее развиваться. Больше скажу: механизм этот работает там и по сей день. Ведь бизнесу важно что – не то, чтобы ему государство помогало, а чтобы не мешало работать.
– С какими проблемами в своей работе сталкивается частная медицина и как вы можете их решить, объединившись?
– Помимо постоянных проверок, это еще и острый кадровый голод, несмотря на то что у нас в регионе находится один из лучших медицинских вузов России. Но с этим мы работаем: в текущем году заключили соглашение с СГМУ. Теперь у СРО есть возможность устраивать ярмарку вакансий отдельно для студентов-медиков – так, чтобы главврачи могли пообщаться с будущими кадрами в спокойной обстановке. Остро стоит вопрос здоровой конкуренции. Причем не только между частными клиниками, но также между частной и государственной медициной.
– А в каком соотношении у нас в области представлены частная и государственная системы здравоохранения?
– Точных цифр я вам не скажу – мы пока не делали статистику. Но, однозначно, госмедицина превалирует. При этом многие госучреждения оказывают платные услуги, а стоят они в два раза меньше, чем в частных. Но у региональных клиник, например, есть госфинансирование, а у частных нет. Или вот работа в системе ОМС...
– Я помню, что этот вопрос – о возможности работать в системе обязательного медицинского страхования – поднимала еще гильдия внебюджетной медицины. Они боролись за право частных клиник работать по полисам ОМС. У них получилось? Кто-то у нас в области из частников работаем по полисам обязательного медстрахования?
– Работают, да. Но всего три организации. Частникам это не выгодно, поскольку Фонд обязательного медицинского страхования дает небольшие объемы. Если в среднем прием специалиста в частной клинике Саратова стоит порядка 600 рублей, то ФОМС выделяет на прием всего двести. С такими деньгами клиника, которая самостоятельно оплачивает аренду помещений, налоги, кредиты на высокотехнологичное оборудование, даже в ноль не выйдет.
– А нельзя сделать так, чтобы часть услуги клиент оплачивал полисом ОМС, а часть – своими деньгами?
– Как раз за это мы сейчас активно боремся. Я вот гражданин РФ, и для меня в Конституции прописано право выбора. Я как работодатель делаю ежемесячные отчисления в ФОМС сотрудникам и себе. Но воспользоваться этими деньгами так, как мне хочется, я не могу. Я почему-то обязан потратить их только в государственной системе здравоохранения. И где здесь вопрос выбора? Мы хотим, чтобы была паритетная оплата труда врачей-частников, но пока ФОМС так не работает. Ты либо работаешь в системе ОМС и получаешь столько, сколько фонд тебе выдаст, либо работаешь по своим тарифам.
– Мне кажется, это проблема федерального уровня. Получится ли у вас решить ее на уровне региона?
– А мы работаем не только на уровне региона. Саморегулируемых организаций частной медицины по России уже достаточно много. Все мы собираемся раз в год в Москве на ежегодном съезде СРО. Там обмениваемся опытом, вырабатываем стратегии поведения на рынке, прорабатываем вопросы взаимодействия с федеральными органами власти. Доносим свои проблемы до людей, которые принимают важные для нашей сферы решения.
Наша организация сейчас к тому же ведет переговоры с Общественной палатой России, надеемся, что там будет наш представитель. Это важно, потому что к Общественной палате РФ в федеральных структурах прислушиваются.
– Есть уже какие-то результаты этих совместных встреч?
– Да. Для нас основной результат за нынешний год – это исключение из плана проверок наших организаций, а также решение пенсионной проблемы. Удивительное дело, но сотрудники частных клиник, которые работают в сложных или вредных условиях, например в рентген-кабинете, не имели раньше никаких пенсионных льгот. Такие льготы были только у медперсонала государственных клиник. Но это же несправедливо: условия работы одинаковые, а отношение разное. Этот вопрос мы вынесли на федеральный уровень и уже получили по нему положительное решение.
– Чего еще вам удалось добиться за этот год и какие задачи вы ставите для себя на будущее?
– За год мы выстроили отношения со многими контролирующими нашу деятельность структурами: заключили соглашение о сотрудничестве с министерством здравоохранения области и Федеральной службой по надзору сфере здравоохранения Саратовской области. А также подписали соглашение с Саратовским государственным медицинским университетом. Провели ряд встреч с надзорными органами. Начали готовить региональный закон о саморегулируемых организациях. Приняли участие в первом съезде СРО медицинских организаций в Москве, организовали системные внутренние проверки всех наших организаций.
Сейчас мы ведем работу с управлением Федеральной антимонопольной службы по Саратовской области по вопросам стандартов конкуренции, на днях провели переговоры с Госнаркоконтролем.
В ближайшее время мы хотим выстроить рабочие отношения с инспекцией по труду.
В следующем году планируем проведение конференции представителей частной медицины Поволжья. Будем работать над развитием сети филиалов. Сейчас ведем переговоры с Волгоградом, Самарой и Пензой.