Провальные тупики 2032

Я тут как-то разбирал в сарае и нашел половину книжки истрепанную – словарь иностранных слов с буквы «П» по букву «У» включительно. Узнал много нового. Например, прежде думал, что утопия – это от слова «утопить», а оказалось, что нет. Это – я из словаря переписал – изображение идеального общественного строя. Там, правда, дальше написано, что утопия лишена научного обоснования. Но это как посмотреть. Решил и я написать свою утопию и предложил редакции.

Утро на Северокорейской улице

Раннее утро летнего дня. Еще час ночи, а уже светло, потому что по указанию товарища Медведева Дмитрия Анатольевича опять стрелки передвинули. Теперь летом в три часа дня уже темнеет, зато ночь светлая, солнечная. Кстати, это сократило число преступлений по ночам, теперь если и грабят, то только ранним вечером – часа в два дня.

Вышел я во двор, полил свою пальму – что-то она растет медленно. И у соседей, я через забор взглянул, не выросла ни на вершок. Пальмы теперь обязан сажать каждый обыватель, чтобы, значит, добывать из них масло. Как доказали ученые с Первого канала, пальмовое масло куда полезнее коровьего, а уж про ядовитое оливковое и говорить не стоит. Постоял над пальмой и вышел на улицу. У нас теперь новшество – все улицы переименовали, благородного названия не хватило только на наш 6-й Провальный тупик. Зато 3-й Провальный теперь называется Северокорейской улицей, 4-й – Венесуэльской. Пятый тупик долго назывался Белорусской, но потом Лукашенко Александр Григорьевич в канун своего тридцатилетнего юбилея у власти опять сказал о нас что-то не то, и табличку свинтили. Сейчас этот тупик называется улица Других Наших Друзей. Я так думаю, как объявится у нашей страны еще один друг, так название уточнят.

Шестая Поперечная теперь зовется проспектом Инноваций. Пошел туда, уступил дорогу черному большому «мерседесу», запряженному восьмеркой лошадей. (Глава «Роснефти» Игорь Сечин предрек дефицит бензина начиная с 2017 года. – Прим. ред.)

На углу бывшей Шестой Поперечной улицы и Третьего Провального тупика, а ныне Северокорейской улицы на старой избушке появилась вывеска «Международный трибунал по осуждению татаро-монгольского ига». Трибунал и впрямь международный: туда вошли Колька-цыган с Восьмого Провального тупика и Арам Ашотыч, чей магазин известен населению доступностью водки в любое время. Еще хотят позвать Ахмета, который копает котлован на строительстве коттеджа. А вот Ренат-татарин отказался, еще и кричал возмущенно, что не имеем мы права устраивать трибунал на укекской земле. Надо будет на него написать куда надо. (Идея международного трибунала по Хиросиме и Нагасаки принадлежит спикеру Госдумы Сергею Нарышкину. – Прим. ред.)

Пока я обдумывал, как ловчее написать на Ренатку, народ оживился, все побежали на 5-ю Поперечную, ныне бульвар Героев Импортозамещения.

Памятник нашей жизни

-Ведут! Ведут! – кричат. Знамо дело – этап повели, подумал я и тоже побежал со всеми. Но ошибся народ: это не этап, этап поведут позднее. Это внутренние туристы. (Евдоким имеет в виду решение августовского 2015 года Госсовета о преимущественном развитии внутреннего туризма. – Прим. ред.) Понятно, под охраной – ну чтобы местные не приставали и сами туристы не разбежались. Наверное, это из соседнего города привели, раньше он Воруй-город назывался, а теперь Всехпобединск. Ишь, устали, бедные (это я о туристах подумал), еле идут. Немудрено: триста верст пешком – бензин-то когда еще кончился, да и дорога в Воруй-город исчезла уже лет пять назад. Как объявили тринадцатый кряду Год дорог, так она и сползла в овраги.

И всё равно не понимаю я туристов. Чего рожи-то такие недовольные? Сейчас им достопримечательности покажут, у нас их много. Памятники в основном – как их начали ставить году эдак в 15-м, так и остановиться не могут. Полицейскому памятник был, но украли его, пожарнику был, только сгорел вместе с пожарной частью. Но памятников всё равно много осталось. Я только главные назову.

Вот, например, памятник первому сжиганию ядовитых польских яблок в присутствии депутата Панкова Николая Васильевича. Если честно сказать, Николай Васильевич на этом памятнике на себя не похож – уж больно лицо задумчивое. Зато яблоки скульптору удались – так и видишь, как они в огне корежатся. Идем дальше – вот место, где должен был стоять памятник президенту Путину, погружающемуся на самое дно. Но скульптор отказался это дело ваять. И никто его по этапу не отправил, потому как скульптор оказался настоящим патриотом, не стал лепить голландский батискаф. А без батискафа будет просто погружение на дно, которое, как открыл министр Улюкаев Алексей Валентинович, бывает хрупким. Это не символично. Дальше пойдем. Есть еще много чудес.

Самый мой любимый памятник и самый загадочный – это памятник честному чиновнику. Сам по себе он обычен: стоит на пьедестале человек в пиджаке, руки у него за спиной, может, даже и связаны. Но так повелось, люди стали класть к подножью монумента деньги, небольшие, конечно, больших-то нет ни у кого. А наутро глядь – нет денег, ни копейки. Охрану поставили надежную, из бывших молодогвардейцев – пешая казачья сотня имени Фадеева. Все равно деньги пропадают. Некоторые стали на охрану грешить, мол, Артин там, Дзюбан. Но ведь честнейшие люди, все знают! Народ, однако, другое говорит: как ночь наступает, то памятник с пьедестала сходит и всю мелочь собирает. Я, скорее, в это верю.

Еще есть у нас долина камней. Была такая мысль – поставить памятники всем губернаторам области, кроме Ипатова, разумеется. Ипатов – тот область нашу в долги загнал, да так хитро это сделал, что вот уже двадцать лет, как сняли его с поста, а долги всё растут и растут. Ну а остальные – достойные люди. Я их тридцать три насчитал, это вместе с наместниками и народным губернатором. Можно было группу скульптурную ставить, мол, тридцать три богатыря. Но не стали почему-то. Решили по отдельности каждого помянуть. Но меценат, который всегда на памятники деньги давал, разорился и ушел в монастырь. Пришлось памятные камни ставить. А денег так мало было, что даже бригаду не что было нанять. Я сам не видел, но люди рассказывают, что камни те катал министр-председатель Шинчук Борис Леонидович. Часы дорогущие в карман положит, пот с высокого чела утрет рукой и катит, катит. Аки Сизиф. Правда, не всем камням хватило места. То, где должен был бы быть памятник князю Потемкину Таврическому, Яков Савич застроил элитным домом с квартирами по полмиллиарда. (От редакции. Наш автор ничего не путает, Потемкин Григорий Александрович, князь Таврический, правил Саратовской губернией с 1780-го по 1782 год, был генерал-губернатором. Почему память о нем не увековечена до сих пор, неясно, ясно, что это огромный просчет идеологического блока правительства. Ведь Потемкин не простой князь, а Таврический, что, переводим для чиновников, Крымский, а всё связанное с Крымом сейчас сакрально.)

Еще есть у нас памятник Единственно Верному Пути. Простой такой монумент: столб большой каменный и стрела на нем, указывает на единственно верный путь. Правда, в народе шепотком говорят, что ежели по стрелке идти, попадешь в Глубокий Буерак, овраг то есть. Не понимают, дураки, что это символ.

Сыровозов повели!

Но отвлёкся я. Пока о памятниках вспоминал, этап повели. Все побежали по бывшему Четвертому Провальному тупику, ныне бульвару Героев Импортозамещения. С одной стороны, чего бежать-то? Эка невидаль – этап, почитай, каждый день водят. С другой стороны, какие еще развлечения есть в нашем городке?

Народ перекликается:

– Кого ведут? Парнасовцев?

– Нет, федоровцев. Сыровозов.

– У-у-у, проклятые, народ хотели отравить. Пусть теперь по двенадцать лет отсидят на строгом режиме, одумаются.

То, что западные сыры – отрава, выяснил депутат Черкасов Кирилл Игоревич. Сейчас его уже не помнят, а открытие его запомнилось – что от западных сыров бывает понос, или, по-научному говоря, диарея. (От редакции. В августе 2015 года депутат Госдумы от ЛДПР Кирилл Черкасов говорил: «Вдруг этот сыр изготовлен с нарушением технологий или там присутствуют кишечные палочки, причем заведомо туда заложенные?» Тогда же его коллега из ЕР Евгений Федоров предложил за ввоз сыров в составе организованной группы сажать на срок от 7 до 12 лет, его предложение было поддержано Федеральной таможенной службой.)

Идет этап, овчарки лают, с поводков рвутся, дети по тротуарам бегут, кричат позорные слова: «Бри! Камамбер! Пармезан!» – и грязью кидаются. А этапникам болезным и не защититься, в кандалах они, только головы в плечи втягивают. Но по делам ворам и мука.

Там в колонне, конечно, не только сыровозы, есть и те, кто «Википедию» читал, «Гуглом» пользовался. В конце колонны баб ведут, на сносях все. Но без кандалов, потому что у нас гуманизм везде. Эти свои сроки получили за сокрытие беременности. Тут дело такое: если в первый раз скрыла, то условно дают, ежели во второй или там в третий – то уже рецидив, а за это – двушечку. (Предложение о введении уголовной ответственности за сокрытие беременности в августе 2015 года направил в Думу руководитель движения «За безопасность» Дмитрий Курдесов. – Прим. ред.)

Вообще, скажу я вам, друзья мои, этапы поднадоели. Каждый день одно и то же. Иное дело сжигание продуктов. Туда и направимся.

Все – на Жареный бугор!

Места, где еду жгут, так и прозвали – Жареный бугор. С Жареного этого бугра, почитай, каждый день тянет горелым мясом. Нет, то не шашлыки жарят, а жгут вредную для организма продукцию. Правда, вопрос есть, откуда ее столько, но никто не знает ответа. Говорят, где-то в Духовноскреповке, бывшие Гнилые Выселки, у бабки казачий патруль свел двух свиней, объявив их иностранными агентами. Знаем мы этих казаков, все сплошь в тюрьме да на зоне работают, а после службы казакуют, ловят свиней с визгом: сжигать будем – они иностранной породы беркшир. Какой такой беркшир, бабка отродясь такого слова и слыхала. Может, и впрямь в крематорий отвели, а может, втихаря сами съели. Не без издержек в таком большом деле как импортовымещение.

Руку к сердцу приложа, скажу: и так свиней уже не осталось – выполняя поручение Медведева Дмитрия Анатольевича, их забили давно вместе с гусями и курами. Воздух стал значительно более свежим, правда, мяса поубавилось, а то, что есть, не укупишь. И тише стало, потому, как у нас на поселке выполнили задание Дмитрия Анатольевича (а он большой специалист в аграрных делах) с лихвой. Короче, не только свиней с гусями сгнобили, но и кошек с собаками. Это, значится, чтобы не было неудобства соседям. Теперь только сами песни орем, но ни петуха, ни собаки, ни кота блудливого не слыхать. (От редакции. В начале августа 2015 года премьер Медведев предложил сократить количество животных в личных подсобных хозяйствах. Среди прочего это мотивировалось улучшением экологии и тем, соседи животноводов испытывают неудобства.)

Так полегоньку и поднялись мы на Жареный бугор. Интересно здесь. Казнь продуктов она разнообразная, тут по примеру самарских товарищей и пресс используют, и хлорной кислотой заливают, и жгут как обычно – это как публика запросит. Только билеты дороговаты стали. Предлагают, однако, чтобы вместо билета жратву с собой приносили, ее на твоих глазах и уничтожат. Только чего я принесу – карточки еще когда отоваривать будут? Все равно хорошо тут. Чувствуется подъем патриотизма. На стене специальной каменной инструкция, отлитая в граните, что нужно сжигать, что тракторами давить, что хлоркой заливать. Многие родители по этой инструкции детей читать учат. (Инструкцию по уничтожению санкционной продукции разработала Таможенная служба РФ. – Прим. ред.)

Оркестр играет, хор мальчиков поет: «Цыпленок жареный, цыпленок пареный».

И дальше там всё в точку – когда еще народ предвидел: «Его поймали, арестовали, велели паспорт показать. Паспорта нету, гони монету, монеты нет – иди в тюрьму». Конечно, про монету лишнее, но те, кто придумал эту песню, разве могли знать, что коррупции у нас не будет, что изведут ее ровно к 31 апреля 2017 года? И каждый год мы этот праздник отмечаем. Ну, вот и началось, зарычали трактора, захлопали крыльями приговоренные гуси, тревожно, чуя свой конец, завизжали свиньи. Пойдем и мы, читатель, поближе к крематорию. Согласись, ведь тут куда интереснее, чем на медицинском или, скажем, на одежном полигоне уничтожения. Ну, жгут штаны, говорят, что вредные для здоровья – натирают разные места и все. Или рентгеновские аппараты в землю бульдозером закатывают – только раз или два интересно, а потом надоедает.

Летний день тем временем катился к концу. Уже три часа было, начинало смеркаться. Разболелась голова – наверное, от дыма. Пришел домой, включил телевизор. Проверил, все ли каналы на месте. Это у меня такая привычка появилась с тех пор, как канал РЕН улетел вместе с инопланетянами, а «Звезда» полным составом ушла в партизаны, так никто и не вернулся, видать, пали в боях. Осталась на «Звезде» только собака-оракул, которая с августа 2015 года предсказывает крах Америки. Собака порядком надоела. Я включил медицинский канал, организованный по личному указанию сенатора Боковой Людмилы Николаевны. Доктор на экране ожил, спросил, что у меня болит. И не дожидаясь ответа, заговорил: «У вас всё в порядке, в лечении не нуждаетесь, соблюдайте режим, не занимайтесь самолечением, не употребляйте импортные препараты». Легче мене не стало. Я прилег на диван. И уже сквозь дремоту подумал: «Какой замечательной жизнью мы живем».