Катастрофа на Константиновской улице
«Пустопорожнее»место на улице Константиновской (ныне Советская, № 3) владелица г-жа Смирнова довольно долго не могла продать. Однако известно, что в 1870 годах домовладельцем здесь уже являлся потомственный почётный гражданин Ф. Е. Шебенин, вдова которого потом продала обширное дворовое место вдове купца Аносова. Последняя также решила продать имение, но оно было так велико, что пришлось поделить его. В 1909 году левую часть по Константиновской улице купил кандидат прав, главный представитель «Российского общества застрахования капиталов, доходов и жизни», управляющий отделением страхового товарищества «Саламандра» Луи Исаакович Пташкин. Вторую часть имения купил В. А. Яхимович.
Пташкин решил выстроить на своём месте анфиладу доходных домов и пригласил архитектора из управления РУЖД Петра Митрофановича Зыбина. Задуманы дома были в стиле ретроспективизма с использованием элементов модерна. В наличии были скульптурная и архитектурная пластика, выразительные эркеры, интересная фактура материалов. Декор фасада представляли немногочисленные лепные гирлянды из стилизованных растений, тонкий барельеф центральной части, лепной орнамент над полукруглым окном и барельеф на мифологические темы – под ним.
В октябре 1911 года местная газета писала: «Нынешним летом кандидат прав инспектор страхового Общества Л. И. Пташкин вздумал соорудить несколько больших зданий на углу улиц Константиновской и Никольской, рядом с угольным домом М. И. Сибриной (бывший Кузнецова). Дом строился поспешно и в самое короткое время вырос на четыре полных этажа».
Вскоре за постройкой первого дома, который выходит фасадом на Константиновскую улицу, ещё быстрее закипела на дворе постройка такого же дома в четыре этажа. Ввиду наступления холодов хозяин дома Луи Пташкин торопил и подрядчиков и рабочих. Кладка кирпичей происходила как попало; в видах экономии не давали рабочим ни алебастра, ни извести, ни цемента, и связующим элементом служили песок с глиной. Рабочие много раз предупреждали подрядчиков, заведующих постройкой и хозяина, что такая постройка грозит большой опасностью, но предупреждения не имели никакого результата. Постройка четвертого этажа подходила к концу, и вдруг 22-го октября 1911 года около 9 часов утра разразилась катастрофа.
Опять дадим слово газете: «Утром собрались рабочие в числе около 80 человек и стали на работу. Вдруг внутри капитальная стена хрустнула, зашатались и внешние стены, дом раздвинулся, а потом тут же деревянные сваи, железные рельсы, леса со страшным грохотом полетели вниз, увлекая за собой каменщиков, поденных рабочих и др. Весь двор, улица покрылись как бы густым черным дымом, пыль застилала соседние дома. Сквозь этот мрак слышны были душу раздирающие стоны и крики раненых. Некоторые из рабочих, спасшиеся каким-то чудом, обезумев от страха, бежали кто куда попало. Другие бросились спасаться по подвалам. Стоны и крики раненых продолжались».
На место катастрофы срочно прибыли начальник губернии П. П. Стремоухов, прокурор Судебной палаты, товарищи прокурора, судебные следователи, полиция во главе с полицмейстером, ректор университета
В. И. Разумовский, врачи, инженеры. Заработало следствие. Выяснилось, что при строительстве домов Пташкина наблюдал за порядком, как ни странно, учёный агроном Эрпеллинг.
«Братский листок» епископа Гермогена откликнулся на эту страшную аварию так: «Ужасная катастрофа 22 октября с обрушившеюся стеной в четырехэтажном доме Пташкина есть явное знамение гнева Божия за неисполнение заповеди Его: «шесть дней делай и сотвориша в них вся дела твоя. День же седьмой – суббота Господу Богу твоему». Обрушившаяся стена 22 октября напоминает об этой заповеди г. Пташкину.
Стройка шла с лихорадочной поспешностью. В течение лета неоднократно, говорят, работы производились и по воскресеньям и праздничным дням... И вот Господу Богу угодно было вразумить за такое дерзкое к соблазну многих явное нарушение заповеди Божией».
Итог был печальный: убит один рабочий, тяжело раненных семеро и легко раненных 12 человек. Следователю помогали городские и частные архитекторы – Пульман, Клементьев, заведующий постройкой университета Демяновский и другие. С разрушенного дома было снято несколько фотографий, а потом рабочие и пожарные приступили к полной разборке разрушенного дома.
Выводы следствия были таковы: фасадная стена дома опиралась только на одну поперечную балку, а сами балки не скреплены болтами, под ними не было подкладок, и они давили на плохой саратовский кирпич.
В результате архитектор Пётр Митрофанович Зыбин вместе с заказчиком – Пташкиным – оказались в тюрьме, но, к их счастью, в 1913 году вся Россия торжественно отмечала 300-летие Дома Романовых, и они попали под амнистию.
В 1918 году, после упразднения должности городского архитектора, в Саратове был образован Комитет государственных сооружений. Президиум этого комитета, вместе с совнархозом, поначалу, на протяжении трёх лет, располагался в гостинице «Астория» (ныне «Волга»), а потом перешёл в бывший дом Пташкина. Здесь же управлением коммунальных общежитий Саратова был организован 1-й Дом Советов, и большинство помещений в домах были перепланированы. Так, до сих пор здания, объединённые одним двором с бывшим домовладением Яхимовича, в основном используются под жильё.