Одесский джаз под стук колес

Поезд Москва – Астана. Саратовская область. За мутным от грязи окном проглядывается ясное небо и бескрайние, дикие поля. Удушающе жаркий день. В плацкартном вагоне протяжно играет баян, баянист задумчиво смотрит в окно, не торопясь подбирает ритм, гитарист на подхвате. Едут музыканты.

Дети достают свои телефоны и телефоны своих родителей, начинают снимать на камеры. Изумленный сосед в белой засаленной майке идет за пивом в вагон-ресторан, после удачного приобретения товара лично раздает каждому музыканту по банке. Дневной концерт начинается. Поезд подъезжает к очередной станции. Группа в полном составе выходит на перрон. Надо как-то заработать.

Червончики

– Мы в Саратов едем, будем в местном баре играть. Знаешь, есть такое место – «Harats», – говорит гитарист Андрей, спускаясь из вагона. В руках у него инструмент. – Наша группа называется «Хоть кого», мы из Подмосковья. Точнее, надмосковья. Маленький такой город есть на севере от Москвы – Хотьково. Репертуар у нас в чем-то напоминает «Ленинград». Но у нас есть баян! И мы выступаем без труб. Такой, знаешь, одесский джаз.

Станция Ртищево. Группа в полном сборе с инструментами на перроне. Баянное соло, подключается гитара, вторая гитара, бубен. Народ выглядывает из окон, музыкантов постепенно обступают со всех сторон. Кто-то подпевает, кто-то подтанцовывает. А мимо проходят бабушки с шерстяными платками, мороженым и часами. Вокалист запевает с цыганской удалью «Червончики» Михаила Шуфутинского. Идет в народ со шляпой.

– Друзья, помогите деньгами на развитие одесского джаза. Можно пару шекелей, можно пять рублей, можно десять.

Народ с удовольствием жертвует шекели. Музыканты радостно запевают песню Ольги Зарубиной – «На теплоходе музыка играет», после – «Чемоданчик» из фильма «Мы из джаза».

– Так! Проходим в вагон! Поезд отъезжает, – кричит проводница. – Толпа нехотя плетется с перрона. Музыканты, не прекращая исполнение, проходят в вагон.

Город красивых женщин

– Еще раз, итак, мы называемся «ансамбль «Хоть кого». Состав меняется, поэтому обычно нас от двух до шести. Сейчас пять. Баянист – Александр Шварцанус, Андрей Орбах – бас-гитара, а это наш вольнодумец из разночинцев, гитарист Гасаныч, я – певец ртом – Леопольд Мясов, это – Максим Тихомиров, барабанщик. Еще у нас есть два участника – Гарик Полюбасов и Эрози Озборн, но они сейчас, к сожалению, не с нами.

Едем к вам в Саратов на концерт. Город у вас очень хороший, теплая, красивая Волга, милые улочки. Были там зимой, купались в проруби. Зимний Саратов – это замечательно.

Гитарист перебивает вокалиста.

– У нас есть традиция – по приезду в город, где даем концерт, нырять в местный водоем. Нырять, независимо от времени года. Были бы удочки сейчас, рыбу половили бы, – говорит Андрей.

– В Саратове очень красивые женщины, миниатюрные такие, – говорит Леопольд Мясов.

– Но об этих традициях мы говорить не будем, – перебивает его Андрей. – Если двумя словами, мы играем что-то типа панк-шансона, ну вообще одесский джаз.

– Мы добавляем немножко балкан-этники, немножко панк-рока и немножечко Одессы. Мы играем такую ненапряженную музыку, чтобы наш слушатель мог расслабиться, посмеяться, потанцевать. Не всем же играть грустную, художественную музыку, – отвечает Леопольд Мясов.

Три часа до Саратова

– Сейчас сыграю вам новую аранжировку песни. Мы на самом деле тут все музыканты с консерваторским образованием. Работаем в различных стилях. Я, например, работаю в стиле фингер-стайл. Перекладываю всякие произведения для классической гитары, выпускаю маленькие сборнички, – отвечает гитарист Андрей.

– Для вас группа – это хобби или основное занятие?

– Сложный вопрос. Как пишет французский философ Жан Бодрийяр, сейчас политика – это трансполитика, экономика – это трансэкономика. То же самое и в музыке, искусстве. Ансамбль «Хоть кого» – это представитель современного искусства. «Хоть кого» – это трансэстетика, – заявляет Андрей.

– Да, – соглашаются все.

На боковом столике лежит книжка «Прозрачность зла» французского философа Бодрияра. Новое издание, перевод вышел в этом году.

– Французский философ, как и, скажем, Сахаров, является частью нашего идеологического стержня, – говорит Андрей.

– А что еще включает эта так называемая трансэстетика?

– Ничего. Уже ничего нет. Бодрияйр всё написал. Всё – транс. Что такое транс? Это сверх. Всё уже за рамками. Мы занимаемся делом, которого нет. И вы занимаетесь делом, которого нет. Всё смешалось. Уже нет каких-то направлений, течений. Но мы как Мамонов – идем к себе. Мы в поиске. Занимаемся, так сказать, современным искусством. Хотя слово «современный» сразу придает занятию какую-то дуристику. Мы пытаемся играть на этой дуристике, обыгрывать ее, – говорит гитарист Андрей.

– Несмотря на всю эту транс­эстетику, на поиски идеологического стержня, у нас в ансамбле собрались люди из абсолютно разных политических течений. Тут не все прямо такие ватники или укропы. Тут совершенная демократия, и мы уважаем мнения друг друга, – говорит вокалист Леопольд Мясов.

– Ни одна идеология не может жить без идеалов. А один из наших идеалов – бард Михаил Кочетков. Сейчас его сыграем что-нибудь.

Губернатор Одесской области

Теперь это бывший президент Грузии – Михаил Саакашвили. О нем музыканты тоже охотно говорят. Они с трудом верят, что он может как-то в худшую сторону подействовать на их родной одесский джаз.

– На одесский джаз ни в коем случае никто не может повлиять. На него не повлияет даже метеорит, – заявляет гитарист Андрей.

– Но мы вообще за старую Одессу, любящую всех, – говорит вокалист Леопольд Мясов.

– Вы были когда-нибудь в Одессе?

– К сожалению, нет. Но меня там зачали. Собираемся поехать туда всей группой. Правда, сейчас идет война. Но мы туда в любом случае поедем, – уверенно отвечает Леопольд Мясов.

– А если нынешние власти Одессы пригласят вас, например, на День города, согласитесь?

– Власти нас никуда никогда не пригласят, – смеясь, отвечают музыканты. – Если на День города у них будут выступать такие группы, то, боимся, это пострашнее любого Саакашвили.

– Поживем – увидим, – говорит Мясов. Смотря на каких условиях. Вот, например, съездил Макаревич попеть для детей. А его обозвали врагом народа. Я не думаю, что он кого-то там поддерживал сильно. Да и не к лицу такому человеку иметь звание «враг народа». Время сейчас непростое. Но мы остаемся гражданами мира. Не хотим войны, хотим, чтобы все любили друг друга. По-моему, каждый здравомыслящий человек хочет того же.