Уродство власти приятной наружности
– Да что ты ко мне пристал-то! Что я тебе сделал?! – раздался возглас посреди шумной улицы Чапаева, у магазинчиков напротив главпочтамта. Оборачиваюсь и вижу: напуганный пожилой мужчина, одетый очень просто, стоит в окружении двух других – солидного господина с портфелем и брюшком и молодого парня лет 25–27 в клетчатой рубашке и джинсах.
Этого дедушку я сразу же узнала. Мастер золотые руки, который время от времени торгует на улице деревянными сувенирами собственного изготовления. Его рамка для фотографии, купленная год или два назад, стоит на моем компьютерном столе и напоминает о родных. Натуральное дерево, добротная, аккуратная работа, не чета китайскому ширпотребу. Помню, что купила ее недорого, может быть, рублей за сто, и была несказанно довольна этой находкой. И продавец – чистое, бескорыстное сердце...
Спор не утихает. Дедушка спешно собирает свои деревянные изделия с импровизированного прилавка, потом складывает сам прилавок и слишком ретиво для своего возраста уходит прочь от своих преследователей. Преследователи не отступают. Парень цедит негромко сквозь зубы (чтобы не привлекать излишнего внимания):
– Куда пошел?! Стой, мы не договорили!
– Ты чего к нему пристал? – идет следом и повторяет почтенный господин, который оказывается сторонним наблюдателем, пришедшим на помощь старику.
– Ты кто такой? Сейчас полицию вызову, – притормозил дедушка, и компания поравнялась со мной.
– Вызывай, – развязно бросил юноша.
– А документы свои покажи, – наконец сообразил дедушка, на что гонитель с радостью согласился. Блеснула красная корочка. – Дочка, читай! Без очков глаза не видят.
– Степанько Артем Сергеевич, – зачитываю, – ведущий специалист отдела торговли, общественного питания и бытового обслуживания администрации МО «Город Саратов».
– Это несанкционированная торговля. Торговать нужно строго в отведенных для этого местах. На ярмарках и на рынках. Сейчас пойдешь со мной! – важно грозит маленький чиновник.
Но дедушка убегает от обидчика прочь. Загоревшийся красный светофор вовремя отделил его от преследователя. Сторонний господин произносит слова, которые, быть может, мало относятся к ситуации:
– Не даете людям жить. Всю Россию разворовали!
И совсем нелепо звучат мои слова, адресованные чиновнику девятого класса:
– Да будьте вы человеком!
Мы расходимся. Так завершается маленький городской эпизод.
Я всегда убеждала себя, что нелюбимые всеми чиновники, особенно муниципальные и особенно невысокого ранга, те же люди. Если они что-то не могут сделать, так это потому, что стеснены в бюджете, ограничены в ресурсах – времени, рабочей силе, материальных средствах. Но здесь проявило себя всё уродство власти – в образе молодого человека приятной наружности Артема Степанько. Надеюсь, что распугивать пенсионерок с яблоками и дедушек с деревянными рамками – не основная обязанность сотрудника отдела торговли городской администрации.
