Народ сильный, ещё потерпит
Вступление в силу закона о банкротстве физических лиц отложили до осени. Но большинству экспертов кажется, что и осенью он в силу не вступит. Слишком неудобен этот закон для банковских структур. Кроме того, эксперты говорят, что даже когда документ будет в силе, работать с ним будет сложно. Сомневаются, что закон решит те проблемы, на которые нацелен, и предполагают, что «насоздаёт» новых. Тем не менее, необходимость в процедуре банкротства физических лиц эксперты подтверждают. Говорят, что пора уже переходить к цивилизованным формам взаимодействия кредиторов с заёмщиками. Пора уже хотя бы пробовать.
Неудобный, но компромиссный
Закон о банкротстве физических лиц был принят Госдумой РФ ещё в декабре прошлого года. Работа над ним велась на протяжении последних 10 лет. О том, какой именно закон о банкротстве нужен россиянам, спорили все, кто только мог. Правозащитные и финансовые организации, ученые и предприниматели, общественные деятели и интернет-сообщество. Документ несколько раз кардинально переписывали, и итоговый вариант – это некое компромиссное решение, до конца не устраивающее при этом ни одну из сторон.
Самое большое количество споров вызывала, конечно, сумма долга, при которой гражданин мог объявить себя банкротом. Рассматривались разные варианты – и 50, и 100 тысяч рублей. Но финансовые структуры настояли-таки на минимальной планке в 500 тысяч рублей. То есть, согласно закону, под процедуру банкротства граждане с долгами менее полумиллиона рублей не попадают. При этом при наличии долга в 500 тысяч рублей претендент на банкротство должен иметь просрочку платежей в течение трех месяцев.
По данным независимых кредитных бюро, этот «фильтр» ограничивает число возможных банкротов в России 300 тысячами человек. Тогда как людей, которые по каким-то причинам не могут обслуживать свои долги, но при этом не отказываются по ним платить и претендуют на реструктуризацию кредитов, в разы больше. Их примерно пять миллионов человек.
Планка в 500 тысяч рублей долга отсеивает должников практически по всем видам займов, кроме банковских. И хотя действие закона распространяется и на займы между физическими лицами, и на долги по ЖКХ, в таких огромных суммах они у российских граждан единичны.
Отобрать нельзя оставить
Объявить себя банкротом и обратиться за этим в суд может либо сам гражданин, либо его кредитор. После того как суд признает заёмщика банкротом, он становится частично недееспособным. В частности, должник лишается возможности распоряжаться своим имуществом. За него это будет делать назначенный судом финансовый управляющий. В задачи управляющего, по закону, входит розыск имущества и его продажа. На эту работу отводится три года. После того как собственность должника распродадут, а вырученные деньги распределят пропорционально между кредиторами, долг человека перед банками аннулируется. Причем аннулируется в любом случае – даже если денег не хватит для погашения всей суммы долга. То есть кредиторы рискуют вместо трёх миллионов с процентами, например, получить три тысячи рублей, вырученных за старенький телевизор.
Дело в том, что включать в конкурсную массу можно, согласно закону, далеко не всякое имущество. Например, нельзя изъять в счёт долгов жильё, если оно единственное. И не важно, однокомнатная это «хрущёвка» или комфортабельный коттедж. Предметы домашнего обихода и имущество, необходимое человеку для работы, тоже забирать нельзя. То есть если человек занимается извозом, то машину оставят при нём. Нельзя пустить с молотка элитный скот, а также землю, которая не используется в коммерческих целях. И тоже не будет иметь значения, что это за земля – шесть дачных соток или гектар леса, который были куплен в «жирное время» просто потому, что «нравится там гулять». В случае банкротства этот гектар леса останется в собственности должника.
[кстати сказать] Просрочка растёт. Это всё, что ясно Несмотря на общую убеждённость в том, что вступление закона о банкротстве физических лиц тормозят банкиры, официальная версия его задержки – неготовность судебной системы. Изначально предполагалось, что дела о банкротстве граждан будут рассматриваться в судах общей юрисдикции. Но, как оказалось, у них в таких делах мало опыта. Тогда банкротов решили передать арбитражным судам и дали им три месяца на подготовку к новым объёмам работы. Теперь выясняется, что и это решение ещё не окончательное и может быть пересмотрено. Шестого июля в Госдуму был внесён новый законопроект, предлагающий, чтобы банкротством граждан занималась не одна инстанция, как задумывалось изначально, а сразу две ветви судов – арбитражный и суд общей юрисдикции. Как считают авторы идеи, самостоятельно ни тем, ни другим столь сложную тему не разрешить. Между тем просроченная задолженность россиян по банковским кредитам, коммунальным платежам, налогам, штрафам и алиментам стремительно растёт. По данным официальной статистики, с начала года она увеличилась на 22 процента и стремится к триллиону рублей. На данный момент в России насчитывается уже около 8 миллионов должников. Из них у 6,5 миллионов долг превышает 10 тысяч рублей, что уже делает человека «невыездным». За последние полтора года показатель увеличился в 2,5 раза. В Саратовской области на каждого экономически активного жителя приходится 113 тысяч рублей долга перед банком. Доля просроченных кредитов составляет 7,22 процента – это самый большой показатель в ПФО. |
Когда самочувствие элит важнее
Другими словами, возможностей вернуть долги кредиторам в законе о банкротстве физических лиц очень немного. Оттого и восторгов по поводу закона со стороны тех же банковских структур совсем не слышно.
По словам саратовского политолога Александра Пантелеева, новый закон о банкротстве физических лиц – это своего рода индульгенция, которая банкам совсем неинтересна.
«Несмотря на то что в законе предусмотрено изъятие части собственности должника с целью его реализации в счёт погашения задолженности, проблем с существующими сегодня долгами населения перед банками это не решит. Отсюда, как я понимаю, и затягивание с введением этого закона. Потому что банки могут сильно пострадать, – говорит Пантелеев. – Но закон о банкротстве физических лиц нужен. Безусловно. Такие законы есть во всех цивилизованных странах, и это единственный цивилизованный способ решения возникающих проблем между кредиторами и их клиентами».
Что касается позиции российских властей, то, по словам Пантелеева, постоянное откладывание и перенос вступления закона в силу можно объяснить сомнениями в готовности самих граждан к цивилизованным формам взаимоотношений с банками.
«Есть, как я понимаю, опасение, что для многих наших сограждан закон наоборот станет поводом набирать кредиты, чтобы потом объявить себя банкротом и не возвращать их банкам. С другой стороны, в нынешних экономических условиях, когда доходы населения падают и многим уже просто нечем отдавать долги, закон о банкротстве стал бы спасением, – говорит политолог. – Но мне видится, что для политических элит сейчас важно самочувствие финансовых структур. Народ, мол, может ещё потерпеть, народ выдержит, а вот недовольство элит чревато неприятными последствиями. Думаю, что вступление в силу закона о банкротстве будет откладываться и дальше, и тянуть с ним будут до последнего».
Сомнения в том, что закон вступит, как обещается, в силу в октябре, разделяет и другой наш эксперт – юрист Денис Руденко:
«Понятно, что большая часть долгов будет просто списываться. Конечно, гражданам, которые набрали кредитов и не могут с ними расплатиться, потому что национальная валюта обесценивается и уровень доходов стремительно снижается, этот закон мог бы принести облегчение. Люди, по большому счёту, не одни виноваты в том, что оказались в долговой яме. Их в своё время научили относиться к кредитам как к лёгким деньгам. И научили не кто-нибудь, а государство вместе с теми же банками, когда взялись развивать розничное кредитование и раздавали кредиты всем подряд. Теперь граждане вынуждены или отдавать кредитным организациям всю свою зарплату или копить долги. С этим что-то нужно делать. Но в простом списании долгов, которое следует из закона о банкротстве, нет никакой выгоды для банков. И понятно, что они сопротивляются».
Очень опасный или не очень нужный?
Банкиры в свою очередь недовольство законом и не скрывают. По словам Дмитрия Кондрацкова, председателя правления банка «Агророс», в нынешнем виде закон видится как прямая угроза для отдельных участников банковской системы:
«Особенно опасен он для розничных банков, которые выдают кредиты по упрощённым условиям, без залогов и т. д. Многие банки могут просто обвалиться. Конечно, я согласен, что ситуация, в которой банки стали главным источником зла для россиян, неправильная. Но возникла она не случайно, а благодаря нынешней законодательной системе. При принятии законов, регулирующих взаимоотношения банков с населением, было упущено множество серьёзных моментов, что привело к взаимному недовольству кредиторов и заёмщиков. Сейчас законом о банкротстве физлиц государство пытается разрубить этот гордиев узел. И всё было бы замечательно, если бы все остальные звенья в цепи работали идеально. Но пока ничего этого нет, есть уверенность в том, что проблем от закона будет только больше».
А вот Ирина Рождественская, заместитель руководителя юридической службой ЗАО «Экономбанк», закон о банкротстве физических лиц «опасным для банков» не считает. По её словам, есть много возможностей решать вопросы с кредитами и вне судебной системы – банки идут навстречу заёмщикам, готовы давать отсрочку по платежам и заключать дополнительные соглашения с кредиторами, попавшими в трудную ситуацию. Но и «очень нужным» для граждан этот закон нашей собеседнице тоже не кажется. По крайней мере в настоящей редакции.
«Многие воспринимают данный закон как возможность решить все проблемы с задолженностью по кредитам, получить прощение задолженности. Но избавление от долгов с помощью самобанкротства не останется без последствий. Пострадает кредитная история, на новые кредиты физлицам-банкротам рассчитывать, скорее всего, уже не стоит, они не смогут в течение трёх лет занимать руководящие должности и т. д. Кроме того, предполагаемые процедуры в арбитражном суде и обращение к помощи адвоката потребуют дополнительных средств, – говорит Рождественская. – В настоящее время закон обязывает дать человеку возможность выйти из сложившейся ситуации и погасить имеющиеся у него долги путём составления плана реструктуризации. В случае исполнительного производства и сегодня должники могут предоставить приставам информацию о своих доходах и договориться о том, что будут погашать задолженность постепенно».
Дорогое удовольствие
О невнятности закона говорит ещё один наш эксперт – арбитражный управляющий Александр Любименко (союз «Саморегулируемая организация арбитражных управляющих «Альянс»), изучивший закон о банкротстве с точки зрения его непосредственного исполнителя в роли финансового управляющего в процедуре банкротства физического лица.
«Если честно, я так и не понял, как он должен работать на практике. Вот смотрите, в обязанности управляющего входит не только розыск имущества и его реализация, но и вообще ведение всей процедуры банкротства в суде и её сопровождение – публикация в СМИ и прочее. При этом оплачивать услуги управляющего должен, по закону, инициатор процедуры. То есть должник или его кредитор, – говорит Любименко. – Банки, допустим, на это способны. Но они вряд ли будут начинать банкротить своих должников из тех, с кого нечего взять. Потому что когда у должника есть имущество, которое можно изъять в счёт погашения долга, то там и без банкротства можно вопрос в суде решить. А если взять нечего, то долги придётся списать. Кому из банков это нужно? Банкротство интересно только гражданам, у которых никакого подходящего для продажи имущества нет и платить им нечем. То есть на оплату финансового управляющего денег у них тоже нет. Откуда им взяться? Да и потом, оплата эта предусматривается не сразу, а только, через два-три года и в размере 10 тысяч рублей. А вложить в сопровождение одной процедуры, по моим подсчётам, придётся не меньше 20–25 тысяч. То есть вернётся мне в два раза меньше, да ещё с отсрочкой на два года. Интересная, конечно, перспектива, особенно в условиях сегодняшней инфляции. Так недолго и самому банкротом стать».
По словам Александра Любименко, никто из компетентных специалистов сейчас не может внятно ответить на вопрос, как быть управляющим в рамках этого закона о банкротстве физических лиц. Все, мол, пожимают плечами и предлагают разбираться на практике.
«Конечно, управляющему позволено в любой момент выйти из дела, даже без объяснения причин. Но кто тогда всем этим будет заниматься? Всё как-то туманно пока с этим законом о банкротстве. Такое ощущение, что его приняли просто так – посмотреть, что будет», – говорит наш собеседник.
